Из жизни пассионариев : Саммит ЕАЭС 2019 | Сетевые Байтеречи

30-летняя годовщина убийства как минимум 10 тысяч человек на площади Тяньаньмэнь важна по нескольким причинам.

Во-первых, подавление и убийство этих демонстрантов остаётся тёмной и утаиваемой главой в коммунистической истории Китая.

Во-вторых, деспотическое применение силы китайским правительством против собственных граждан не только продолжалось после этой бойни, но и стало более методичным, изощрённым и эффективным: расходы на охрану внутренней безопасности в этой стране сейчас официально превосходят её гигантские расходы на оборону. Впрочем, такая опора на брутальную силу одновременно является зловещим предзнаменованием для самой Компартии Китая (КПК).

Китайские власти устроили эту бойню в ночь с 3 на 4 июня 1989 года, подавив продемократические протесты танками и автоматными выстрелами. Всего пять месяцев спустя в Восточной Европе требования демократизации привели к падению Берлинской стены, возвестив окончание Холодной войны. Но Запад воздержался от продления санкций против Китая, введённых сразу после тяньаньмэньских событий, тем самым, открыв путь для резкого подъёма этой страны.

Запад не только закрыл глаза на эту бойню, но и проигнорировал все последующие выходки Китая, а также его нечестные методы торговли. Президент США Дональд Трамп недавно посетовал, что Америка способствовала подъёму Китая и породила «монстра»: «[Китай] использовал нас много, много лет. И я виню нас, я не виню их, – сказал Трамп. – Я не виню [китайского] президента Си [Цзиньпина]. Я виню всех наших президентов, и не только президента [Барака] Обаму. Это уже давно началось. Посмотрите на президента [Билла] Клинтона, на [Джорджа Уокера] Буша – на всех на них; они позволили этому случиться, они создали монстра».

Впрочем, сейчас, после длительного экономического бума, наступившего после той бойни, Китай – крупнейшая, сильнейшая, богатейшая и наиболее технологически продвинутая авторитарная страна в мире – вступает в период неопределённости, причём ровно в тот момент, когда он готовится отпраздновать рекордные 70 лет коммунистического правления. (В новейшей истории самая долгая авторитарная система – СССР – просуществовала 69 лет).

В 2019 году Китай отмечает много годовщин, поэтому этот год становится политически деликатным. Протесты на площади Тяньаньмэнь в 1989 году вдохновлялись вехой 4 мая 1919 года – студенческими демонстрациями против западного колониализма, которые проходили на том же самом месте. В речи, посвящённой столетию этого события, Си Цзиньпин недавно восхвалял Движение 4 мая, а вот по поводу годовщины Тяньаньмэня он и его КПК явно нервничают.

В этом году отмечается также 60-летие неудачного восстания в Тибете против китайской оккупации. И прошло уже десять лет с тех пор, как во время бунта уйгуров были убиты сотни человек в районе Синьцзянь, где сейчас более миллиона мусульман заключены в лагеря в рамках начатой Си работы по «зачистке» их умов от экстремистских мыслей. А затем – 1 октября – Народная Республика Китай будет отмечать своё 70-летие.

Тем не менее, годовщина тяньаньмэньской бойни 1989 года является наиболее зловещей угрозой для дальнейшего сохранения монополии КПК на власть. Эти убийства были совершены потому, что компартия опирается на брутальную силу с момента своего создания, в том числе для захвата власти. Во время правления основателя КНР Мао Цзэдуна погибли десятки миллионов человек в ходе так называемого «Большого скачка», Культурной революции и других организованных государством катастрофических событий.

Согласно оценкам, Адольф Гитлер несёт ответственность за гибель примерно 11-12 миллионов человек гражданского населения, а Иосиф Сталин – как минимум шести миллионов. Однако Мао – с его 42,5 млн жертв – стал неоспоримым чемпионом-мясником XX века. Его пропитанное кровью правление повлияло и на его преемника, Дэн Сяопина, который отдал приказ свирепо подавить тяньаньмэньских демонстрантов.

Сохранение власти в руках КПК объясняется не только её готовностью массово применять насилие, но и мастерству в искажении реальности с помощью пропаганды и подавления несогласных. Но как долго самая старая авторитарная страна мира сумеет простоять на ногах? Отказавшись от принципа коллективного руководства и регулярной смены власти, Си уже ослабил институты, которые сделали Китай после Мао устойчивым к силам перемен, способствовавшим развалу Советской империи.

До крена Си к деспотизму казалось, что в целом история идёт китайским путём. Экономика страны переживала бум, её контроль над Южно-Китайским морем постепенно расширялся, инициатива «Пояс и путь» (BRI), включающая транснациональные инфраструктурные проекты, плавно прогрессировала. Однако сейчас Китай столкнулся с серьёзными международными проблемами, причём ровно в тот момент, когда темпы роста его экономики заметно замедляются. Государства, ставшие партнёрами Китая в программе BRI, озабочены тем, что могут попасть в долговую ловушку, подрывающую их суверенитет. Операции китайского влияния в демократических странах (а также троянский конь Институтов Конфуция в зарубежных университетах) наталкиваются на возросшее сопротивление. Наконец, если говорить в более фундаментальном смысле, при Трампе произошла смена парадигмы в американской политике в отношении Китая, что меняет геополитический ландшафт для правительства Си.

Тем временем, нарастающие экономические риски в Китае (рост долга региональных правительств, повышение торговых пошлин Америкой, западный отпор китайской технологической экспансии, а также торговым и инвестиционным методам Китая) усугубляют тревоги КПК по поводу возможных социальных беспорядков. Подталкивая транснациональные компании переводить производство из Китая во Вьетнам, Малайзию, Индонезию и другие страны, пошлины Трампа ещё больше усиливают тревогу в партии.

В результате китайский триумфализм угас, а Си Цзиньпин начал предупреждать, что у Китая возникли новые крупные риски внутри страны и за рубежом, которые могут усилиться и вызвать беспорядки. КПК боится, что её, возможно, ожидает та же судьба, что и советских товарищей, особенно если она не сможет предотвратить раскручивание мелких инцидентов в массовое неповиновение её власти. Именно этим объясняется акцент Си на усиление строгой ленинской дисциплины. Впрочем, сам же Си Цзиньпин и подрывает КПК, выстраивая культ личности вокруг власти одного человека и провоцируя негативную международную реакцию своим избыточным вниманием к китайской силе и могуществу.

Годовщина бойни на площади Тяньаньмэнь является напоминанием о том, что безнаказанность, которой Китай пользовался на мировой арене в течение последних 30 лет, закончилась. Кроме того, эта годовщина должна стать предостережением для КПК: если она продолжит опираться на жёсткую силу для сохранения контроля над гражданами Китая, со временем она может оказаться на свалке истории.

Брама Челлани – профессор стратегических исследований в Центре политический исследований (Нью-Дели), научный сотрудник Академии Роберта Боша (Берлин), автор девяти книг, в том числе «Азиатский джаггернаут», «Вода: Новое поле битвы в Азии», «Вода, мир и война: Борьба с мировым водным кризисом».

_{Copyright: Project Syndicate, 2019.
www.project-syndicate.org}

• 76
• 68