Айбек Барысов готов быть обстрелянным, сидя в своей бронемашине - Exclusive
Поддержать

Айбек Барысов готов быть обстрелянным, сидя в своей бронемашине

Айбек Барысов, председатель Ассоциации предприятий ОПК (оборонно-промышленного комплекса), глава наблюдательного совета ТОО «Kazakhstan Paramount Engineering», рассказал о проблемах развития оборонно-промышленного комплекса страны.

Будучи одним из руководителей единственного в Центральной Азии завода по производству бронемашин, он заявляет, что в Казахстане не будет производства собственных вооружений до тех пор, пока не будет безоговорочной поддержки нацпроизводителя. Но для этого нужна политическая воля – покупаем только казахстанское. Если это невозможно, то локализуем производство комплектующих. А если и это невозможно технически и финансово, то только в этом случае допустим импорт.

«Мы –  одна из немногих компаний, которые за годы независимости произвела реальный трансферт технологий. Признаю, что мы осколок советского ОПК, но произошли изменения. Ситуация сейчас похожа на допандемийную – начали искать маски, и выяснилось, что мы даже маски не производим. Сейчас тот момент, когда надо задать вопрос: что должно произойти, чтобы правительство поняло, что ОПК нужен. Если мы не нужны – так и скажите. Кстати, один из вице-министров обороны так и считал. Зачем нам напрягаться, вооружаться, если нет никаких угроз со стороны ни Китая, ни России?

Мы производим не какую-то отверточную сборку. Есть много решений по ремонту танков. Мы действительно на 85% зависим по комплектующим и поставкам от ВПК России. Что токсично и недопустимо. Эта отрасль, где даже за годы нельзя что-то изменить, причем должна быть очень серьезная поддержка государства. Потому что это же трансферт технологий, а это дорого. Что касается нынешней позиции правительства, то мы, как ассоциация, не участвовали ни в одном совещании, где бы нам сказали – ребята, вот это можете покупать, вот это нельзя, потому что это не «гражданка», по которой можно нарушить санкции, условно не зная назначение товара. Наказание может быть точечное, но если это произойдет в ОПК –  это реально страновые риски. Но мы до сих не получили ответа на эти вопросы. Мы ожидали, что президент в послании уделит внимание военной политике, потому что много до этого говорилось о перезагрузке военной доктрины. Перезагрузка – это в том числе план перевооружения. Насколько я знаю, военные за три недели написали новую доктрину, но вы же понимаете, что за это время ее нельзя изменить концептуально. Наше предложение как производственников конкретно, и не только в ОПК –  поддержка реальных производителей, промышленников. Правительство должно объявить курс на экономический национализм, все должно быть максимально казахстанским.Ошибочно думать, что инвесторы приедут из-за границы, вложат свои кровные. Если в нас будет верить наше правительство, наш президент, мы с удовольствием исполним роль любого инвестора. 

Конкретно о моем случае. Завод топовый, я готов доказывать это везде, всегда. Все наверняка слышали, что рынок боевых машин в Казахстане сейчас сладкий и поэтому многие монстры, крупные компании, кружат над ним. Тем более, после начала войны в Украине. Мы построили завод, вложили очень много денег, мы на процентов 30-40 дешевле любого аналога в мире. По качеству –  я готов сесть в любую машину и быть обстрелянным из всех заявленных орудий. Сейчас на уровне правительства идет жесткое лоббирование иностранных компаний, продукция которых дороже. Но надо понимать, что, если мне платят 100 долларов, я 72 доллара оставляю здесь, в стране, они остаются работать в экономике Казахстана. Если даже импорт дешевле, допустим, 90 долларов, то эти деньги уходят в другую экономику. Просто многие этого не понимают –  қазақ қазаққа сенбейді, в этом проблема».

Отвечая на вопрос о том, в какие сроки и как качественно экономика страны может перейти на военные рельсы, Айбек Барысов признал, что это минимум от 3 до 5 лет, но только при должном обеспечении. И требуются не какие-то космические деньги. Он уточнил при этом, что речь идет не о бесплатных деньгах, а о дешевых –  для трансферта технологий. В этом деле очень важна интеллектуальная собственность. За 3-5 лет мы сможем реально двигаться, начиная «от неба, заканчивая сухопуткой». А сегодня наша армия – возможно, худшая версия армии Украины 2014 года.

Отсутствие диалога с властью присутствует точно также и в агропромышленном комплексе. Реальность в том, что нет во всех отраслях коммуникации между бизнесом, между реальным сектором и политиками. Что нам нужно? Мы видим, что в России очень крутая поддержка местных производителей, а мы еще ни одной копейки не получили от государства. Наши через ЕврАзЭС субсидируют их производителей удобрений, их производителей кормовых добавок, а мы, как местные, ничего не получаем.

Мы не имеем доступа ни к государственным фондам, ни БРК, ни к «Даму» и даже банкам второго уровня. Потому что везде прописано, что вооружение нельзя финансировать. Глава государства 10 марта поручил вице-премьеру Скляру выделить нам дешевые деньги. Были озвучены 1-2%, потом на собеседовании у Скляра они превратились 3-4%. На этом все заглохло.

Отвечая на вопрос о растущей роли беспилотников в боевых действиях в Украине, Айбек Барысов признал, что в Казахстане НИОКРы не оплачиваются вообще, в отличие от той же Турции, например, где они оплачиваются на 100%. «Мы на свои деньги разрабатываем. Вот «Барыс 8» –  это полностью наша разработка и «Алан 2» –  это легкобронированные машины.

Существует обывательское мнение –  зачем нам танки, БТР, давайте купим много «Байрактаров», и мы выиграем у всех. На самом деле это миф. «Байрактар» – отличная машина, но, купив «Байрактар», ты не решишь никаких задач, потому что надо покупать бизнес-процесс. К нему должна быть поддержка сухопутных войск, десанта, должна быть поддержка закрытого неба. Беспилотники действительно эффективны, но не настолько, как принято считать: как развиваются беспилотные системы, так же развиваются и системы, которые их благополучно глушат. На любой беспилотник найдется система РЭП, которое заглушит его.

Наша компания «Open sistem» написала систему управления огнем, это фундамент для автоматизации, цифровизации армии. Это действительно написано нашими айтишниками, казахами, в компании нет ни одного экспата. Сам по себе беспилотник, какой бы он ни был, это всего лишь авиамодель, самое главное в нем –  софт, написанный человеком. И только тот человек и та группа айтишников, которая написала этот софт, и знает этот алгоритм, только они могут считаться настоящими хозяевами беспилотника.

Айбек Барысов вспомнил случай, как «во время пандемии мы были на конкретной связи с «Байрактаром», почти договорились на небольшую, но уже локализацию сервиса в Казахстане. Со временем мы бы дошли и до софта. И тут я вижу по телевизору, что наши военные ходят по выставке и покупают «Байрактар». И нам сказали, что нам с вами делиться, если ваши прилетели с кэшем, все покупают? А если бы какой-то чиновник взял бы компетентного человека, то наверняка этот же бизнесмен за эти же деньги выторговал бы документацию на сервис, то есть на то, чтобы максимально оставалось бы здесь».

Это не только нашей отрасли касается, подчеркнул Барысов. Когда деньги государственные, стоит задача максимально взять эти деньги, выжать все, что оттуда выльется. А ведь оно должно в нашу же землю влиться, только тогда будет результат. Раскидываться деньгами и просто покупать – для этого много ума не надо.

Спикеру задали щепетильный вопрос о вице-премьере Романе Скляре, которого движение «Нет сбору» обвиняло в том, что он, вместе с группой «Аллюр», лоббируют интересы российского автопрома. И то, что он «замотал» поручение президента, наводит на подозрение –  может быть, это было сделано не по простоте душевной, а в интересах российского военно-промышленного комплекса? Айбек Барысов признался, что не советовался с адвокатами о пределах допустимых высказываний о действиях вице-премьера, но оптимизма по поводу дешевых денег у него нет: «Ну и хорошо, не придут лишний раз спрашивать за них».

По поводу ВПК России и не только России: в ВПК так заведено, что всегда есть агенты влияния, и это не обязательно шпионы. Это обычные лоббисты, которые имеют авторитет или связи. «Для меня лично удивительно, как российский ВПК упустил строительство нашего завода, всеми правдами и неправдами они не должны были дать построить нам этот завод. Скорее всего, они были заняты Сирией и Украиной».

Айбеку Барысову посоветовали искать деньги для производства через экспорт и IPO. Он парировал –  «буквально на днях правительство запретила экспорт нашей продукции на год. Большие рынки запрещают импорт во время пандемии, военных кризисов, а у нас импорт разрешили, экспорт запретили –  как развиваться?». Скорее всего, это была реакция ни информацию в интернете, что какая-то компания поставляла вооружения в Украину через Великобританию. «Я знаю этих ребят, не думаю, что у них такие возможности есть. И когда правительству сказали разобраться, оно просто сделало то, что легче –  просто запретило. А вся отрасль реально напряглась, потому что экспортеров много, и что делать? Будем разговаривать с министром и объяснять, почему можно разрешить тем или иным людям продавать продукцию, чтобы завезти валюту в Казахстан».

Айбек Барысов также ответил на вопрос о возможной передислокации бизнеса. «Нам предлагали переехать на Ближний Восток, были достаточно щедрые и конкретные предложения. Но, как бы пафосно это не звучало, я патриот. Честно говоря, я отказался назло чиновникам, с кем я в тот момент был в противостоянии. Это бы означало мой проигрыш, хотя экономически было глупо. В случае агрессивных действий в отношении страны в первую очередь уничтожают стратегически важные объекты. Насколько я знаю, небо Астаны неплохо закрыто, а завод находится в Астане.




2 Комментария

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.

  1. Технику необходимо покупать исходя из потребностей армии и бюджета страны. Если техника соответствует и по цене и по параметрам, такую и надо технику закупать несмотря на то чья она. Если эта техника не подходит, то нужно сделать такую, которая требуется, а не та которая имеется