Сказ о том, как жители Конго выступили против Александра Машкевича

Более 32 тысяч жителей Республики Конго выступили против Евразийской корпорации природных ресурсов (ENRC) с обвинением в том, что в течение почти десяти лет после закрытия шахт их общины были лишены питьевой воды, чистого воздуха, что привело к росту болезней и отсутствию возможностей для обучения. Итогом годового расследования может стать компенсация от корпорации Машкевича и его друзей. Казахстанцы могут последовать примеру Конго.

Коррупция не является преступлением без жертв. Эта истина, о которой мы даже особо не задумываемся, хотя многие из нас являются ее жертвами – прямыми или косвенными. А значит, мы имеем право на справедливость и компенсацию. Что для этого нужно? Очень просто – осознание того, что ты стал такой жертвой и подача соответствующего заявления. И это можно сделать уже сейчас, не дожидаясь ухода «сумрачных годин».

К жертвам и свидетелям

После нашего интервью с Акежаном Кажегельдином, когда он отметил необходимость прямого участие гражданского общества в расследовании коррупционных преступлений, вывода миллиардов за рубеж и их возвращения на родину, встал простой вопрос – «Как это сделать?». Как оказалось, способов, немало – была бы воля и осознание необходимости этого шага.

В частности, есть британское агентство Serious Fraud Office (SFO), оказывающее помощь юридическим и физическим лицам в подобных преступлениях. У нас на руках оказалась своеобразная памятка для тех, кто оказался жертвой или свидетелем подобных преступлений, или обладает какой-либо информацией о ней.

Этом документ, название которого дословно можно перевести как «Жертвы и Свидетели. Наша приверженность вам», довольно подробно разъясняет, как граждане или  пострадавшие фирмы могут обратиться за помощью в SFO. Здесь все расписано до мелочей, начиная с того, как правильно подать заявку и доступно рассказать о своей проблеме, и заканчивая советами, как возместить все расходы, помимо выплаты основной компенсации. Но самое важное, на наш взгляд, эта «памятка» вселяет надежду на то, что, казалось бы, безнадежные дела могут получить благоприятный исход, не дожидаясь смены власти или пресловутой люстрации, или еще более призрачной и неоднозначной национализации.

Понятно, что дело борьбы за возвращение вывезенных капиталов, получение компенсаций  для большинства наших сограждан новое и непонятное. И даже, как уверены многие, достаточно опасное. Но нечто подобное уже много лет делает «Загранбюро казахстанской оппозиции», а также KIAR (Kazakhstani Initiative for asset recovery) – организация, специализирующаяся на возврате активов и получившая широкую известность после публикаций серии журналистских расследований в отношении высокопоставленных казахстанских чиновников и членов их семей. Но нужно понимать, что в этом деле важно участие рядовых казахстанцев и гражданского общества, и именно на эту тему мы решили побеседовать сегодня с руководителем «Загранбюро» Сериком Медетбековым.

Кризис нарастает

— Сейчас много говорят о возврате выведенных средств и ответственности за это олигархов и высокопоставленных чиновников. Однако не многие представляют, как это сделать. Бытует устойчивое мнение, что это невозможно сделать «при этой власти». Как, в частности, можно сделать первый шаг при помощи Управления по борьбе с серьезным мошенничеством и, главное, какова в этом может быть роль гражданского общества?

– Вы рассматриваете только вариант прохождения через одно из агентств – SFO, но существует еще и другие организации, такие как NCA, HMRC, и другие. В Великобритании, в частности, действующий с 2017 года «Compensation Primiples», когда аппликацию подают пострадавшие от взяток или коррупции граждане третьих стран, где были совершены правонарушения и есть жертвы таких нарушений, так называемые «Ovеrseas victims». Другая опция – это применение Глобального закона Магнитского в США, например, где «наши клептократы» часто скрывают и прячут свои незаконно полученные капиталы. Например, так называемая Директива №13818 от 20 декабря 2017 года. Это несудебная форма применения санкций и арест собственности нарушителей прав человека и коррупционеров. Санкции могут быть внесены одним из конгрессменов от имени пострадавших.

— Все это интересно, но в наших реалиях выглядит несколько туманно. Как это может, например, выглядеть на практике в наших условиях?

— Во-первых, возврат капиталов реален и при этой власти, и тому способствуют многие обстоятельства. Кризис нарастает, становится глубже – посмотрите, практически уже и без призывов люди, особенно молодые, выходят с протестами. Пандемия и растущая смертность привели к росту напряжения в обществе.

Во-вторых, можно вполне обоснованно настаивать на размещении облигаций государственного займа среди очень богатых людей и тех, чьи капиталы имеют явно незаконную природу. Возможной акцией может быть амнистия незаконно вывезенных капиталов. Если, по инициативе президента, парламент примет закон об амнистии, мы беремся подготовить проект этого закона на соответствующем уровне. Споры в обществе могут вызвать доли или проценты возврата капитала в обмен на отмену уголовной ответственности в будущем. Обе стороны: и народ, и амнистируемые, возможно, не будут довольны предложением, поэтому можно скомбинировать амнистию с применением безвозвратной суммы в казну страны и частично через государственные облигации. Детали можно обсуждать и на экспертном уровне, и в парламенте, и в обществе. Важно принципиальное понимание, что это единственный путь в транзитный период избежать ответственности за прошлое, достичь согласия в обществе и пройти через механизм юридического прощения предикатных правонарушений в прошлом.

— Действительно, здесь трудно достичь консенсуса, но вы правы – к нему необходимо стремиться. Есть ли примеры тех случаев, когда эти меры сработали?

–  Есть очень хороший и показательный пример с известным для всех казахстанцев Александром Машкевичем. В начале этого года началось большое расследование, инициированное от имени более 32 тысяч жителей Республики Конго, выступающими в качестве потенциальных жертв мошенничества со стороны  Евразийской корпорации природных ресурсов (ENRC). Если коротко, в группу жертв входят местные руководители, представители общин и бывшие работники шахты на юге Конго (ныне называемой Metalkol RTR). Конголезцы заявили, что в течение почти десятилетия после лишения лицензии на добычу у первоначальных владельцев ГМТ и внезапного закрытия шахты в 2009 году их общины были лишены чистой питьевой воды из-за постоянного загрязнения воздуха и воды, болезней и отсутствие возможностей для обучения. Претензий было там достаточно, и все они были изложены в отчете, который был основан на 12-месячном исследовании, в ходе которого были проведены интервью с несколькими сотнями потерпевших. Было проанализировано более 2000 страниц соответствующих документов, связанных с контрактом на добычу полезных ископаемых и другими юридическими документами. Другими словами, проделана огромная работа, но главное в ней было решимость конголезцев, которые теперь, судя по всему, получат компенсацию от корпорации Машкевича и его друзей. А ведь это еще и прямой удар по высокопоставленным лицам разных стран мира, в том числе и Казахстана.

— Не секрет, что рейдерство в Казахстане получило широкий размах. В документе SFO говорится и о юридических лицах. В каком случае казахстанские предприятия, пострадавшие от фактов рейдерства, могут обратиться в SFO? Нужно ли для этого пройти здесь, в Казахстане, все судебные инстанции?

– Именно рейдерство и политические преследования, в том числе с целью захвата имущества и активов граждан высокопоставленными чиновниками, лежит в основе начатых процессов на Западе от имени группы граждан Казахстана. Перечисленные возможности позволяют добиться первичных шагов для получения компенсации или полного возвращения капиталов.

— Для казахстанцев обращение в подобные инстанции это новое и, по всей видимости, небезопасное дело. Какую поддержку могло бы оказать «Загранбюро»? И вообще, это, наверное, недешевое «удовольствие»?

– «Загранбюро» может оказать помощь в контактах с юристами и правоохранительными органами. Если речь не идет о гражданских спорах и есть серьезные доказательства совершенных правонарушений, то расходы, конечно же, будут, но они значительно меньше, чем в случаях гражданских споров. Кстати, необходимо отметить важную деталь, в том числе, связанную с вашим предыдущим вопросом. В случае, если вы подаете на дело, связанное с высоко поставленными чиновниками или членами семьи первого президента, то можно не терять время на внутринациональные процедуры – есть экспертное заключение юристов, которые дают детальные разъяснения, почему такие заявления не могут быть объективно рассмотрены в Казахстане — на Западе хорошо понимают, что происходит в Казахстане. Теперь главное, чтобы это поняли сами казахстанцы и начали действовать. За вас и за нас никто ничего не сделает. Конечно, рано или поздно все коррупционные схемы незаконного вывода активов будут выявлены, но если мы не проявим инициативу и не станем доказывать, что это наши деньги, то мы их не так и не увидим – они уйдут в казну того государства, которое первое докажет факт преступной составляющей этих средств. То есть, в любом случае, останутся они у нынешних олигархов и коррупционеров или будут национализированы другими странами, мы эти миллиарды, по праву принадлежащие народу Казахстана, не увидим.

• 94
• 85