Ибрагим Джайнаков: переводчик военного губернатора Жетысу

Ибрагим Джайнаков – титулярный советник, выступивший против колониальной политики царской России, критик переселенческой политики, алашордынец, не принявший советскую власть, заплатил за это жизнью, как и все его соратники.

Ибрагим Джайнаков (1883-1947) родился в Верненском уезде Семиреченской области. Его отец – Жайнак Караталов – в 1860-ые годы был волостным Баба-Каскарауской волости. Ко времени рождения Ибрагима семья имела средний достаток. Согласно покибиточной переписи 1882 года в хозяйстве имелось 1000 овец, 100 лошадей, 15 верблюдов (Толенова З. М., Оразов Р. Е. История Алаш в судьбах исторических личностей (исторический образ Семиреченского деятеля Алаш – Ыбрайыма Джайнакова)//Үлкен Алтай әлемі. – 2019. – № 5(4). – С. 571).

В десятилетнем возрасте Ибрагим поступил в Верненскую мужскую гимназию. В 1902 году он вынужден был прервать учебу из-за легочной болезни, поскольку ему необходимо было пройти курс лечения кумысом, водными процедурами на Иссык-Куле. Он окончил гимназию в 1904 году и поступил в Казанский ветеринарный институт. Однако продолжить учебу он не смог по состоянию здоровья и вынужден был поступить на службу Верненского уездного управления в качестве переводчика, затем стал переводчиком военного губернатора Семиреченской области Фольбаума. Дослужился до звания титулярного советника, что было редкостью для «инородца», к тому же не имевшего высшего образования.

Джайнаков принимал участие в общественной жизни города, был чтецом в «Обществе ревнителей просвещения», которое функционировало в Верном с 1899 года.

Судьба свела Ибрагима Джайнакова с Барлыбеком Сыртановым, который значительно повлиял на взгляды молодого человека, его отношение к колониальной политике царской России. Б. Сыртанов и И. Джайнаков в октябре в 1910 года в Узун-Агашской волости Верненского уезда провели совещание с участием представителей местной қазақской и киргизской интеллигенции. На совещании обсуждались методы колониального порабощения населения Жетысу, негативные последствия переселенческой политики, в результате которой коренное население оставалось без своих лучших земель.

Осенью 1911 года они организовали собрание управителей волостей Жетысу для осуждения актуальных проблем. Поскольку к этому времени қазақи были лишены права иметь своих представителей в Государственной Думе, то было принято решение обратиться к Мусульманской фракции Госдумы. В обращении излагались обстоятельства сложившееся критической ситуации с насильственным отъемом земли, требование о невмешательстве областной администрации и переселенческих управлений в дела кочевого населения и ходатайство о прекращении получившего распространение политического сыска. С этим обращением в Санкт-Петербург поехал Барлыбек Сыртанов. Как известно, именно после этой поездки он составил «Устав Қазақского государства», с положениями которого, вне сомнения, был ознакомлен И. Джайнаков. Это впоследствии обусловило общность взглядов и целей И. Джайнакова с будущими алашордынцами.

Джайнаков вместе со своим другом Исой Тергеусизовым распространяли в Жетысу книгу Мыржакыпа Дулатова «Оян, қазақ!», вышедшую в свет в 1911 году.

Вероятно, уже тогда за И. Джайнаковым и Б. Сыртановым было установлено наблюдение полиции. Один из ее агентов, названный псевдонимом «Черный», доносил следующее: «Образованные и уважаемые в Семиреченской области казахи – Б. Сыртанов, Ы. Жайнаков, Е. Абылайханов, а также ряд других переводчиков агитируют местных казахов киргиз о том, что могут вывести из тупикового кризиса не только все Семиречье, но и весь Туркестанский край, тем самым противопоставляя их властям. Потерявшие надежду получить от царского правительство помощь, местные казахи через Е. Абылайханова и переводчика Жайнакова стали тайным образом устанавливать контакты с турецким султаном и бухарским эмиром» (Цит. по: Толенова З. М., Оразов Р. Е. Указ. соч. – С. 572).

И. Джайнаков по-прежнему исполняет свои обязанности переводчика. В 1916 году после выхода Указа от 25 июня 1916 года «О реквизиции на тыловые работы инородческого мужского населения» И. Джайнаков, как и многие образованные қазақи, выступает против восстания народа, понимая, к каким трагическим последствиям это может привести.

Из показаний Ибрагима Джайнакова на допросе 15 августа 1916 г. следует, что он неоднократно предпринимал попытки удержать безоружный народ от выступления: «Вернувшись 12 июля с. г. с Иссыгатинских минеральных вод и узнав, что… веденные до этого времени однообщественниками моими – чиновником Чигировым и врачом Джакупаевым – переговоры с киргизами своей волости не увенчались успехами, я 13 июля испросил у г. военного губернатора области разрешение на созыв в гор. Верный главарей своей Больше-Алмаатинской вол. для объяснения им цели призыва киргиз… 14 июля явились главари волости, и у меня во дворе было устроено совещание…» (Восстание 1916 года в Казахстане (Документы и материалы). – Алма-Ата: Изд-во Академии наук КазССР, 1947. – С. 15).

Присутствовавший на собрании Т. Бокин заявил о том, что решение не может приниматься одной волостью, а должно быть принято собранием всего уезда. Окончательное решение не было принято и тогда И. Джайнаков «…15 июля, будучи у г. воен. губ-ра, просил распоряжения о созыве представителей всего уезда» (Там же. – С. 16).

Однако накопленные социально-политические проблемы, продолжающееся изъятие земель, легший на плечи қазақов гнет по обеспечению фронта довели народ до крайней бедности и стали основой для справедливого гнева. Призыв на тыловые работы оказался лишь спичкой, поднесенной к готовому вспыхнуть сухому хворосту.

Будущие деятели Алаш-Орды и их единомышленники смогли удержать от восстания и, следовательно, спасти от последовавшего кровопролития лишь часть регионов. Худшие опасения многих образованных қазақов, увы, подтвердились. Восставшие не имели вооружения, чтобы противостоять вооруженным частям царской армии. При этом, когда пожар вспыхнул, даже выступавшие против вооруженного восстания поддержали восставших из чувства справедливости.

Как известно, часть қазақской интеллигенции выехала на фронт, сопровождая не владеющих русским языком призванных на тыловые работы қазақов. Другая часть направила свои усилия на возврат откочевавших и помощь пострадавшим во время восстания людям. И. Джайнаков организовал Қазақский комитет Семиреченской области, который оказывал поддержку возвращавшимся из Китая қазақским и киргизским беженцам, обеспечивая их питанием, землей, работой.

Делая доклад в марте 1919 г. о ситуации в Семиречье в период 1916-1919 годов. И. Джайнаков приведет следующие данные о пострадавших: «Беспорядки на почве призыва инородцев на тыловые работы в августе 1916 г., в результате своем уничтожившие до 15 000 семейств киргизов и разорившие более 60 000 семейств киргизов же, с изгнанием большинства из них в пределы Китая, а также разорившие несколько крестьянских сел» (Абдыгалиулы Б. Военные формирования Алаш-Орды (1917-1920 гг.) – Астана: Ғылым баспасы, 2017. – С. 201).

В результате Февральской революции 1917 года власть в Жетысу перешла в руки Временного правительства. В этой переломной исторической ситуации И. Джайнаков решает оставить службу и полностью посвятить себя общественно-политической деятельности.

Его избирают председателем Қазақского комитета Семиреченской области, 1-й съезд которого под председательством И. Джайнакова прошел 12-23 апреля 1917 года. В нем принял участие 81 делегат, в их числе было 17 делегатов от Пржевальского и Пишпекского уездов. Участники съезда рассмотрели семнадцать вопросов, среди которых были следующие: отношение к Временному правительству; перспектива управления Россией; религия; продовольственная проблема; местное управление; суд; образование и просвещение; земельный вопрос и проблема воды; натуральный налог; способы регулирования напряженных после 1916 года отношений между коренным населением и русскими; проблема возвращения беженцев из Китая. Съездом было принято решение о признании Временного правительства и обращение к его представителям с просьбой об оказании помощи вернувшимся в родные места беженцам.

Вопрос оказания помощи возвращающимся беженцам был для И. Джайнакова одним из первостепенных. «Вследствие неоднократных обращений Ы. Жайнакова в высшие органы власти о тяжелом положении беженцев Туркестанский комитет Временного правительства выделяет на их нужды средства на сумму 100 тыс. руб. и в качестве помощи организуют выдачу продовольствия вернувшимся из Китая казахско-киргизским беженцам» (Толенова З. М., Оразов Р. Е. Указ. соч. – С. 573).

В июле 1917 года И. Джайнаков был назначен заместителем комиссара Временного правительства по Семиреченской области. Спустя четыре дня он в числе одиннадцати делегатов от Жетысу участвовал в работе первого Всеқазақского съезда (21-28 июля 1917 г., Оренбург) и был избран председателем Жетысуского Совета партии «Алаш».

В июле-августе 1917 вместе И. Джайнаков вместе с А. Букейхановым, Ж. Досмухамедовым и М. Шокаем принял участие в проходившем в Челябинске совещании членов Сибирского правительства и Учредительного собрания. А в октябре 1917 года он был избран в Учредительное собрание Российской империи от Семиреченской области.

В октябре случился переворот, а уже в начале марта 1918 года в Жетысу устанавливается советская власть, большевики начинают проводить карательно-репрессивную политику. Репрессиям подверглись члены Временного правительства Семиреченской области, кулаки и казачество, деятели Алаш-Орды. Как «пособники казачества» были арестованы члены совета «Алаш» И. Джайнаков, С. Сабатаев и О. Альжанов. Их задержание вызвало неудовольствие населения. Большевиков убедили, что арест этих троих людей, всегда отстаивавших интересы народа, может привести к волнениям. Последовали и указания из Москвы, и алашордынцы были освобождены.

Развязанный большевиками террор привел к тому, что даже те, кто сначала признал их власть, теперь понимали, что только создание своей автономии, формирование народной милиции и вооруженных сил позволят защитить народ от грабежа и насилия.

Создание милицейских отрядов в Семиречье было поручено совету партии «Алаш» во главе с И. Джайнаковым еще на первом Семиреченском областном қазақском съезде, проходившем в январе 1918 года в Верном. Теперь этот вопрос становился особенно актуальным, людям требовалась защита от вооруженных отрядов, бандитских шаек. С началом боевых действий в августе 1918 года Семиреченский областной совет отбыл в Лепсинский уезд. Вопрос формирования, обеспечения, деятельности алашской милиции обсуждался на 2-ом съезде областного совета, который прошел 10-31 августа в освобожденном от большевиков Урджаре.

«Одной из центральных фигур в Семиреченском регионе был председатель Областного совета Алаш-Орды Джайнаков Ибраим… В августе 1918 года в качестве председателя Семиреченского Областного совета Алаш-Орды был прикомандирован в Штаб Семиреченского отряда коллежским ассесором (соответствовал званию майора). Координировал взаимоотношение с уездными и волостными управлениями, работу по формированию Алашских частей. Как свидетельствует телеграмма начальника штаба Семиреченского отряда подполковника Лиханова, формированием Урджарской Алашской сотни занимался именно Джайнаков, а помогал ему Нусупбек Джакуппаев (Абдыгалиулы Б. Указ. соч. – С. 98).

В марте 1919 года И. Джайнаков свидетельствует о бесчинствах большевиков своем докладе на проходивнем в Урджаре заседании Семиреченского областного қазақского комитета Алаш: «Всевозможные эпидемические заболевания усугубили указанное выше тяжелое положение, а своеобразное хозяйничанье семиреченских большевиков с весны 1918 г., сопровождавшееся по сие время в неосвобожденной еще части области массовыми расстрелами, вплоть до детей и женщин, где грабежами, где просто уничтожением всякого рода имущества и живого, и мертвого инвентаря и прочими бесчинствами довершило (и довершает) это положение, и некогда благодатное и богатейшее Семиречье, справедливо называвшееся житницей Туркестана, ныне превратилось в жалкую, убогую, обнищавшую область с уничтоженной в зачатке своем, хотя бы малой, промышленностью, с совершенно расстроенными путями сообщения, разгромленными и во многих местах совершенно выжженными поселками и аулами (зимовками)» (Абдыгалиулы Б. Указ. соч. – С. 202-203).

После установления советской власти, признания ее Алаш-Ордой, объявленной амнистией членам партии, бывшие алашордынцы принялись за работу по формированию органов власти, восстановлению разрушенного и т.д. Однако спустя несколько месяцев они стали подвергаться преследованиям, доходило до приговоров к расстрелу.

В 1920 году И. Джайнаков вместе с И. Тергеусизовым и другими единомышленниками перешли границу, направившись в Кульджу.

Находясь в Китае, И. Джайнаков занимался просветительской работой и благотворительной деятельностью, строил школы, больницы для местных қазақов.

В 1930-ые годы, после оккупации Японией Манчжурии, заметно активизируются отношения между Китаем и советской Россией. В 1939 году в Синьцзяне начались репрессии против представителей қазақской интеллигенции. Ибрагим Джайнаков был арестован 10 февраля 1938 года по «заказу» советской власти в Кульдже (по другим сведениям, в 1940 году в числе 150 тысяч других задержанных қазақов). Затем И. Джайнаков был переведен в тюрьму города Урумчи, где, по словам сидевшего с ним в тюрьме акына Танжарыка Жолдыулы, был расстрелян приблизительно в 1942-1943 годах.

• 62
• 67