Казахстан может вступить в Совет Европы вместо России - Exclusive
Поддержать

Казахстан может вступить в Совет Европы вместо России

Сильное гражданское общество играет решающую роль в превращении Казахстана в настоящий островок стабильности в регионе. Об этом в интервью exclusive.kz сказал Никколо Ринальди, руководитель отдела по Азии, Австралии и Новой Зеландии в Европейском парламенте, а также референт по Центральной Азии и Афганистану.

– Можно ли сказать, что война на Украине и последовавший за ней энергетический кризис напомнили Европе о существовании Казахстана и Центральной Азии? Как изменилось значение нашего региона в европейской политике в связи с войной?

– Прежде всего, я считаю, что отношения между ЕС и Центральной Азией и Казахстаном нельзя назвать пассивными. Казахстан и его соседи никогда не были «забыты», тем более по сравнению с другими регионами. Наоборот, на протяжении многих лет между нашими странами существует множество различных программ, причем достаточно эффективных. Некоторые могут возразить, что Центральная Азия в течение некоторого времени была довольно закрытым регионом и имела меньшее стратегическое значение по сравнению с Китаем или Индией. Но, в любом случае, российская война против Украины, безусловно, еще больше усилила этот интерес.

– Мы понимаем, что Евросоюз ожидает от нашего региона каких-то шагов. Каких именно?

– Война на Украине показала суть многих отношений, поставив Центральную Азию перед выбором: оставаться ключевым партнером и стратегическим союзником Москвы или наращивать связи с Евросоюзом. Мы понимаем, что это непростой выбор. Например, Монголия является партнером Евросоюза и даже НАТО, и Кремля одновременно. То же самое произошло и в Казахстане, когда войска ОДКБ использовались на казахстанской земле в связи с январскими событиями, но при этом вы остаетесь партнером Евросоюза. Тем не менее, война на Украине поставила регион перед выбором, и удерживать двойную позицию уже непросто. Подчеркну, вопрос не в партнёрстве с Россией, ее обществом и экономикой. Это выбор между нынешней властью в Кремле и Путиным и Европейским союзом и его демократической системой. Выбор стоит между различными системами ценностей.

– Казахстан, в отличие от Кыргызстана и Узбекистана, имеет самую большую общую границу с Россией, действия которой становятся все более неадекватными. Гипотетический разрыв с Россией для нас означает не только экономическую, но и социальную катастрофу. Что можно сделать для поддержания этого хрупкого равновесия?

– Мы все это понимаем. Я прекрасно это видел, когда был в Казахстане в апреле этого года. В то же время ЕС хотел бы видеть более четкую позицию Казахстана в том, чтобы не иметь никакого военного сотрудничества с российским режимом, особенно в военной области, и никоим образом не помогать Путину избежать санкций. С другой стороны, ЕС готов помочь Казахстану в снижении влияния антироссийских санкций. В то же время мы прекрасно понимаем, что Россия нуждается в Казахстане и в во всей Центральной Азии, как никогда. Особенно сейчас, когда Путин проигрывает свою войну против Украины, он не может потерять и Центральную Азию. Опять же, речь идет не о русской культуре, о русском народе и истории, которые также являются фундаментальной частью европейского наследия. Когда я говорю о выборе, который стоит перед Казахстаном, это, скорее, выбор между авторитарным олигархическим режимом и европейской демократией. Это реальный выбор, и ваше общество это понимает.

В Брюсселе некоторые члены, например, утверждали, что Казахстан может однажды присоединиться к Совету Европы, подчиниться юрисдикции Европейского суда по правам человека и стать в более широком масштабе частью европейского мира, как это происходит, например, в спортивных или культурных мероприятиях. Россия сейчас вышла из Совета Европы, и гипотетически Казахстан мог бы занять ее место. А обновленная Россия когда-нибудь, как я надеюсь, может вернуться. То же самое можно сказать и о других европейских институтах. Но тогда вашим институтам нужно делать серьезную домашнюю работу.

– Когда и если Казахстан определится со своими приоритетами, какую помощь может оказать Европа в случае дистанцирования от России?

– Европейский Союз – это в основном мягкая сила. Мы предлагаем несколько форм сотрудничества – от торговли до инвестиций, от связей между людьми до культуры. Как показал украинский кейс, во время угрозы безопасности ЕС не отказывается от своих ближайших партнеров. Скорее, наоборот. Но это тоже зависит от вовлеченности и позиции казахстанского общества. Чем больше единомышленников, тем глубже сотрудничество, которое мы можем развивать, о чем свидетельствуют стратегические связи с Японией или Южной Кореей, а также в последнее время – с Монголией. Учтите также, что Казахстан имеет часть своей территории на европейском континенте и является важным поставщиком энергоресурсов. Стоит отметить, что Казахстан всегда был надежным торговым партнером Европейского Союза. Добавлю, что в Европарламенте ведется давняя дискуссия по вопросу смягчения визового режима для граждан Казахстана, что стало бы важным элементом сближения наших граждан.

– О менталитете: exclusive.kz недавно провел социологическое исследование о том, с какими странами хотело бы дружить наше общество. 63% проголосовали за интеграцию с Центральной Азией и тюркскими государствами, но 60% по-прежнему поддерживают интеграцию с Россией. Интеграцию с Европой поддержали 42% и особенно молодежь. Как Вы считаете, может ли региональная интеграция стать основным вектором? И противоречит ли он вектору интеграции с Европой?

– Прежде всего, я считаю, что 42% предпочтений интеграции с Европой уже являются замечательной отправной точкой и, что особенно важно, для молодежи. И нет никакого противоречия со стратегическим выбором ЕС в поддержке регионального сотрудничества в Центральной Азии. Некоторые даже критиковали ЕС за чрезмерное внимание к Центральной Азии как региону в целом. Тем не менее, региональное сотрудничество является краеугольным камнем стабильности и богатства, что также доказывает опыт ЕС как таковой.

Новая стратегия ЕС еще более открыта для сотрудничества между вашими странами с учетом особенностей каждой из них. К сожалению, региональное сотрудничество в Центральной Азии не всегда проходит гладко, о чем можно судить по пограничным проблемам между Таджикистаном и Кыргызстаном и все еще достаточно закрытой политикой Туркменистана.

Но позвольте мне вернуться к вашему опросу об интеграционных предпочтениях казахстанцев. Когда мы встречаемся в Брюсселе со студентами из Азии, иногда они также выражают критику в адрес ЕС, и это нормально, поскольку мы являемся незавершенным проектом, со своей, возможно, чрезмерной бюрократией и противоречиями, как и все остальные.

Однако, что примечательно, когда мы спрашиваем студентов, в какой стране они хотели бы родиться, за исключением их собственной родины, мы редко слышим, что кто-то хотел бы родиться в какой-либо азиатской или арабской стране или даже в Соединенных Штатах. Иногда называют Канаду или Австралию. Но большинство отвечают, что они хотели бы родиться в какой-то европейской стране. Это относится и к казахстанским студентам: они отвечают, что, после Казахстана, они предпочли бы быть гражданами европейской страны. И я не помню, чтобы кто-то когда-либо говорил о том, что хотел бы родиться в России и уж точно не в Китае. То есть, несмотря на все наши проблемы, европейское общество сохранило свое обаяние среди молодежи, а значит, Казахстан также является частью европейской цивилизации.

– Действительно, так или иначе, европейские ценности связаны с демократией, правами человека. В этом контексте, как вы оцениваете решение о досрочных выборах нашего президента с точки зрения политической модернизации, нашего законодательства о регистрации политических партий…

– Мы хорошо знаем, что с «большой вероятностью», так сказать, будет избран действующий президент. В то же время для нас очень важно видеть большую открытость президентских выборов и выборов в законодательные органы, с голосом реальной оппозиции, который позволит достичь определенной степени плюрализма. Все это элементы независимой юридической и правовой системы, необходимой для обеспечения подлинной демократии.

– Вы не озадачены тем, что выборы на самом деле проходят практически безальтернативно?

– Мы не настолько наивны, чтобы закрывать глаза на то, что происходит в вашей стране. Например, политические партии, которые в резолюции Европарламента считаются полноправной легитимной оппозицией, по-прежнему считаются «экстремистскими» и запрещены в Казахстане. Мы общаемся со многими правозащитниками из Казахстана, нам сообщают о фактах нарушения прав человека. Но, по сравнению с тем, что происходило раньше, наблюдается явный прогресс в уровне коммуникации с казахстанскими властями. Несколько лет назад некоторые темы были просто табуированы, в то время как сейчас мы можем говорить практически о чем угодно. Мы также видим, насколько активным становится гражданское общество в Казахстане, и мы работаем с вашими правозащитниками. Европейский парламент принял две недавние резолюции о ситуации с правами человека в Казахстане, последняя из которых последовала за январскими событиями, и обе они были критическими по отношению к властям вашей страны. Однако, мы все надеемся, что после предстоящих выборов позитивная тенденция сохранится.

– На какой стадии сейчас находится рассмотрение закона Магнитского? Насколько этот документ применим к Казахстану?

– Действительно, Европейский союз недавно принял некоторые нормы, аналогичные закону Магнитского, и некоторые индивидуальные санкции в отношении лиц, ответственных за нарушения прав человека, уже действуют – например, в Китае или Мьянме. Тем не менее, это очень сложный вопрос, и введение ЕС персональных санкций в отношении нарушителей прав человека во многом зависит и от требований гражданского общества. И здесь стоит отметить резолюцию Европарламента, которая признала некоторые действия казахстанского правительства политически мотивированными. Напомню также, что коррупция и финансовые преступления являются проблемой в некоторых кругах казахстанской власти. В то же время в Центральной Азии некоторые правящие элиты, вместо того, чтобы сосредоточиться на коррупции внутри институтов или секторов экономики, которые они могут контролировать, пытаются дискредитировать оппозицию, обвиняя ее в финансовых преступлениях. По этому сложному вопросу я мог бы упомянуть интересную книгу журналиста Financial Times «Клептократия».

– Есть гипотеза: когда или если Россия рухнет, Казахстан может стать точкой балансировки этого процесса. Уверена, Европе тоже не нужен огромный очаг нестабильности, в который сейчас превращается Россия. Как Европа видит свои будущие отношения с Россией? И как вы видите роль Казахстана в таком сценарии?

– Мы живем в очень нестабильном, очень опасном мире. Но, на мой взгляд, именно поэтому необходимо опираться на демократические ценности, а значит важно развивать гражданское общество. Его сила очень важна для простых людей и политиков, чтобы понять, что на самом деле происходит в стране. Только сочетание сильных и открытых институтов и зрелого гражданского общества может обеспечить стабильность. Казахстан долгое время делал ставку на имидж сильного президента. Но, как показывает практика, эта картина уже не работает. То же самое происходит сейчас и с Россией – разваливается образ сильного Путина или непогрешимой армии. Январские события показали, что в Казахстане существует угроза нестабильности, и что теперь страна нуждается в подотчетности и прозрачности в отношении того, что произошло. Европейский парламент также поддерживает международное и независимое расследование. Этого требует и ваше гражданское общество, которое играет важную роль в обеспечении безопасности стран, особенно когда они подвергаются нападениям и находятся в социальном и политическом кризисе. Ярким подтверждением этому является Украина. Когда я посетил Казахстан, меня поразило восхищение, которое многие испытывают к украинцам. Думаю, это связано с тем, что Украина – тоже страна бывшего СССР, сумевшая построить сильное и зрелое гражданское общество. Что впечатляет в Украине, так это не только сильное руководство Зеленского, но и единство людей, которые борются вместе против общего врага. Они выбрали путь европейских ценностей и продолжают делать это, чтобы защитить свой выбор. На это стоит обратить внимание Казахстану.

– Как вы считаете, каких компонентов не хватает в связи с новыми геополитическими условиями в новой стратегии ЕС в Центральной Азии?

– У Стратегии ЕС в Центральной Азии есть своя динамика и связанность ее компонентов. И она постоянно дополняется и развивается, особенно с точки зрения роста взаимной торговли. В то же время, я твердо верю в важность связей между людьми, с большим количеством студентов из Центральной Азии, обучающихся в ЕС, с упрощением визового режима, с большим количеством деловых людей, работающих вместе, и растущей ролью торговой палаты, с большим культурным сотрудничеством.

После структурных изменений в Афганистане и на фоне ее агрессии не только против Украины, но и хартии ООН, существует приоритет в развитии сотрудничества в области безопасности между ЕС и Центральной Азией. Это то, что происходит со многими азиатско-тихоокеанскими партнерами, и Центральная Азия должна быть частью этого движения. И я вижу, что ваше правительство и дипломаты делают все возможное, чтобы донести содержание новых реформ Токаева до Европейского Союза. Мы высоко ценим участие вашего правительства в широкой дискуссии для продвижения как экономического потенциала, так и исторического наследия Казахстана. И вы делаете это с большим профессионализмом и личной приверженностью. И мы также ценим то, что аналогичные усилия предпринимают многие правозащитники, оппозиционеры, журналисты и организации гражданского общества. И эти усилия дополняют друг друга. Казахстан – это страна, которую мы все любим и желаем видеть сильной и независимой, в которой доступ к ресурсам не является привилегией избранных, а привилегией всего народа. Но для этого нужна настоящая демократия.

Карлыгаш Еженова, Брюссель




Комментариев пока нет

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.