Куда исчезли казахстанские евреи?

Министерство информации и общественного развития опубликовало национальный состав Казахстана на 2022 год. Первые три места заняли казахи: 69,3% русские 18,4% и узбеки 3,2% соответственно. Евреи вошли в общую строку «Другие национальности» с общей долей 1,4%. Сегодня в Казахстане проживает лишь несколько тысяч евреев (по разным подсчётам, от 6 до 8 тыс). Когда-то их численность достигала несколько десятков тысяч человек. Судьба их пребывания в Казахстане может быть положена в основу десятков романов, фильмов, сериалов и саг.

Евреев с Казахстаном связывали любопытные отношения. Еще в древних Таразе и Отраре жили небольшие колонии и диаспоры персидских и бухарских евреев. С конца позапрошлого века началась новая история евреев в Казахстане. Именно тогда в Верном (нынешней Алматы), Семипалатинске, Акмолинске и некоторых других казахстанских городах начали появляться евреи.

В те времена евреям позволялось массово селиться только в границах черты оседлости, проходившей по территории нынешних Латвии, Литвы, Беларуси, Украины, Молдовы, частично Польши и юга России.  Вне пределов черты оседлости разрешалось жить евреям с высшим образованием, купцам первой гильдии, отслужившим в русской императорской армии и евреям, принявшим православие.

История Алматы сохранила несколько имен евреев, поселившихся здесь еще до революции и внесших вклад в развитие города. Например, купец Гирш Гамбург, построивший завод по производству безалкогольных напитков, или же земский врач Лейба Нейвохович (Лев Николаевич) Фидлер, у которого лечился едва ли не весь Верный, и о котором в «Пути Абая» упоминал Мухтар Ауэзов. Купец Аарон Сморгунер был одним из самых известных юристов Верного. Он также был одним из первых, кто до ленинского плана ГОЭЛРО (Государственный план электрификации Советской России после Октябрьской революции 1917 г) разработал план электрификации нашего города. Власти не доверили Сморгунеру внедрять этот проект во многом ввиду его этнического происхождения.

Другой еврейский купец, Давид Яковлевич Триерс, на более чем 70 лет обогнал Динмухамеда Кунаева в задумке построить огромную общественную баню в месте, где сейчас расположен банный комплекс «Арасан».

После революции все законы по дискриминации евреев отменили и уже в 1920-х в Казахстан хлынула новая волна еврейского переселения. Она стала весьма знаковой. Восемь лет Казахстан возглавлял еврей. Филипп Исаевич (Шая Ицикович) Голощекин – одна из самых мрачных фигур в истории Казахстана ХХ века. По сей день в народной памяти он ассоциируется с голодомором 1932-1933 годов («Ашаршылыком»). Едва прибыв в Казахстан, Голощекин объявил, что социализм здесь так и не установлен и требуется ужесточение давления на буржуазию и кулачество. Такие меры прозвали «Малым октябрем».

Если в годы нэпа относительная свобода торговли позволяла скотоводам выживать, то с началом коллективизации и внедрения распределения вместо торговли реквизирование скота привело к тотальному голоду, который унес жизни миллионов человек. Впрочем, негативную память о себе этот персонаж заслужил не только у казахов.  Историки революции помнят о его непосредственном участии в расстреле царской семьи. Семья бывшего императора приняла мученическую смерть, и была причислена церковью к лику святых новомучеников.

Маховик репрессий не пощадил и самого Голощекина. Своеобразное возмездие настигло его в 1941 году: он был расстрелян.

В Казахстан попадали очень разные люди. Кто-то по партийной линии, кто-то по вузовской, кто-то был ссыльным. К примеру, Лев Давыдович Троцкий, легендарный вождь Октябрьской революции номер два.

По линии культуры и образования показательна судьба Евгения Григорьевича Брусиловского. Выпускник Ленинградской консерватории, ученик великого Дмитрия Шостаковича отправился в Казахстан после окончания вуза. В 1933 году Брусиловскому предложили поехать в Алма-Ату на пару лет, взять под шефское крыло местную музыкальную жизнь. В те годы симфоническая музыка в нашей республике только зарождалась, и любой специалист с классическим европейским музыкальным образованием был на вес золота. И Брусиловский поехал в обычную, казалось бы, служебную командировку. Впоследствии она изменила его жизнь и жизнь казахстанской музыки. Брусиловский стал её классиком, написав первую казахскую оперу «Кыз Жибек» и десятки других симфонических произведений. Специалисты по сей день удивляются, как точно Брусиловский прочувствовал дух казахской народной музыки и развил ее традиции в музыке симфонической.

Между тем Брусиловский начинал творчество с еврейских мотивов. В питерский период жизни он написал музыку к фильму «Возвращение Нейтана Бейкера» — одному из первых в СССР и в мире фильмов на идише. Вот такие кульбиты судьбы – еврейский мальчик стал казахским кюйши.

Совершенно иная судьба у другого знаменитого еврея, оказавшегося в Казахстане в 1930-е годы. Происходивший из польско-еврейской семьи писатель Юрий Осипович Домбровский в 1933 году был арестован и выслан из Москвы в Алма-Ату. По счастью, тогда полноценного заключения не последовало. Жизнь в Алма-Ате он всегда вспоминал как один из самых счастливых периодов своей жизни. Здесь Домбровский работал археологом, искусствоведом, журналистом, занимался педагогической деятельностью. Второй арест последовал в 1936 году, но Юрий Осипович был выпущен из тюрьмы через несколько месяцев. До следующего ареста он успел опубликовать первую часть романа «Державин». Печатался в «Казахстанской правде» и журнале «Литературный Казахстан». В 1939 году его снова арестовали. В 1943 г. он вернулся в Алма-Ату и стал работать в театре имени Лермонтова. И после четвертой отсидки в 1949-1954 годах Домбровский вернулся в Казахстан. Переживания о казахстанской ссылке легли в основу его опус-магнумов «Хранитель древностей» и «Факультет ненужных вещей».

«Факультет ненужных вещей» — полуавтобиографическая книга о жизни археолога, которая прославила Алма-Ату и навсегда вписала ее в мировую литературу. Алматинский «Факультет ненужных вещей» долгое время входил в число самых запрещенных советской властью произведений. После того, как роман был опубликован на западе Юрия Домбровского избили неизвестные. От побоев он скончался.

Нельзя не вспомнить и полумистическую судьбу великого скульптора Исаака Иткинда. Будучи мировой величиной, в конце 1930-х Исаак Яковлевич после не понравившейся властям выставки его работ в Эрмитаже был арестован и несколько лет подвергался мукам. Ходили предположения, что он либо расстрелян, либо погиб в лагерях. Но он оказался в ссылке в Алма-Ате и почти десять лет жил в одном из подвалов, питаясь кореньями и мастеря скульптуры из гипса и дерева. Лишь через десять лет в полубезумном старике узнали скульптора с мировым именем. В нашем городе Иткинд и прожил до конца жизни в 1969 году.

Начало войны вызвало очередную волну еврейского переселения в Казахстан. Если раньше в республику прибывали (добровольно или принудительно) либо партработники, либо представители интеллигенции, то с началом Великой Отечественной состав пребывающих сильно изменился. Наряду с эвакуированными из больших городов в Алма-Ату прибывали огромное количество жителей местечек бывшей черты оседлости, которая почти полностью оказалась в оккупации. Историки насчитывают 10 миллионов эвакуированных в Казахстан. И если в 1926 году в Казахстане жило лишь 3600 евреев, то к концу 1950-х их было почти 30 тысяч.

Эвакуационная волна переселения не была подготовленной. Первые прибывшие в Алма-Ату летом 1941 года спали порой под открытым небом. Переселенцев размещали на любом сколько-нибудь свободном квадратном метре – от фойе театров и дворцов культуры до проходных заводов и фабрик. Конечно, их размещали и в жилищах алматинцев.

Продовольственное снабжение – отдельная трудность. По талонам люди получали только хлеб. И Алма-Ата в годы войны жила натуральным обменом. Особенно туго было тем, кто жил на окраинах города. Их жизнь почти полностью зависела от железной дороги – они жили тем, что с поезда сбрасывали проводники уходящих на фронт эшелонов. Съедобное сразу употребляли в пищу, несъедобное старались реализовать на толкучках. Чаще всего —  на Никольском рынке близ одноименного собора.

Ожившая в годы войны православная церковь тоже осуществляла помощь нуждающимся. Многие голодающие евреи находили помощь в православных приходах. Среди них была Введенская церковь на Клеверных участках, что в Малой станице. Увы, до сегодняшнего дня она не сохранилась. В начавших действовать ближе к концу войны Казанском и Никольском соборах также помогали нуждающимся. Это был момент единения, когда перед общей бедой объединялись люди разных национальностей и вероисповедания.

О бурной культурной жизни в эвакуационной Алма-Ате написаны тома. В советской культуре тех лет евреи занимали ведущие позиции. Так, Сергей Эйзенштейн снял первую часть «Ивана Грозного» в Центральной объединенной киностудии (ЦОКС) в Алма-Ате. В Малой станице до сих пор сохранился еврейский молельный дом, прозванный «синагогой Эйзенштейна». Кроме него в ЦОКСе работали Григорий Рошаль, Леонид Трауберг, Григорий Козинцев, Абрам Роом, Дзига Вертов, Ефим Дзиган.

Невозможно представить себе Алма-Ату военных лет без таких великих деятелей культуры как Наталия Сац, которая работала в ГАТОБе и основала ТЮЗ. Самуил Маршак работал там же в ЦОКСе и сочинил тараторку про своего знаменитого Рассеянного.

«Рассеянный в Алма-Ата,
Принял за верблюда кота,
Сказал: что за чудо!
Я видел верблюда,
Лизавшего кончик хвоста!»

Когда война закончилась, для евреев начались сложные времена в СССР. Многие из них предпочли жить на прежнем месте, понимая, что в столицах им будет нелегко. Последующие события подтвердили эти опасения. Кампании по борьбе с «космополитизмом», убийство Соломона Михоэлса и закрытие ГОСЕТа (Государственного Еврейского театра), «дело врачей», слухи о высылке евреев из центральной России многих из них побудили принять решение остаться жить в Казахстане. Тем более, что местное население относилось к ним весьма лояльно и гостеприимно, да и шансов реализоваться в национальной республике в 1940-50-е годы для них было гораздо больше, чем в Москве, Ленинграде или Киеве. Спустя годы многие из укоренившихся евреев составят цвет профессуры в казахстанских вузах.

В 1970-е годы евреи начали уезжать из Казахстана, влившись в общую волну соплеменников, переезжающих в Израиль. Однако еврейская община Казахстана до сих пор одна из крупнейших в регионе, а отношения с Израилем – образцовые для страны в центрально-азиатском регионе. Такие добрые отношения пустили корни еще в те времена, когда евреев, казахов, русских и другие народы Казахстана сплотили общие испытания лихих десятилетий.

Фото из открытых источников.

• 343
• 209