Реплика: Заметки с обочины жизни (видео)

После нейтрализации оппозиции казахстанское общество перестало быть чувствительным к ограничению прав и свобод. Нежелающие мирится со сложившейся политической системой, ни тем более вливаться в нее, люди перешли через границу реального мира, войдя в мир виртуальный, откуда и транслируют свой гнев. Складывается такое впечатление, что оставшиеся конформисты будут терпеть до тех пор, пока будет хватать на продукты и оплату комуслуг. Обещанная схема «сначала экономика» то ли так и не была задействована, то ли вовсе не сработала. Тем временем сложившаяся реальность волей-неволей заставляет анализировать и понимать.

«Мне вообще непонятно, что будет со мной завтра, я думала, что смогу работать по профессии, но узнала, что мне там не места. По образованию я — учитель», — говорит Алмагуль. Женщина подзывает жестом свою подругу и просит ее рассказать свою историю: «Мы как рабы, я тоже учитель, а нас заставляют то к выборам готовиться, то ходить по домам переписью заниматься, зарплаты нет – копейки, стаж есть – 120 тысяч, стажа нет – 80 тысяч», — в сердцах прокричала подруга Алмагуль и вернулась к торговле наушниками и дисками.

Мы видим, что девальвацию, сокращения рабочих мест не получается заболтать обещаниями, показательными процессами над коррупционерами и громкими лозунгами. Голод и бытовые нужды, когда они индивидуальны, рождают гениев, когда же они охватывают массы – национальных героев.

Все более ухудшающийся уровень жизни заставляет граждан идти на преступления.

Казахстан страдает от высокого уровня преступности в значительной степени из-за широко распространенного экономического неравенства и запредельной жестокости правоохранительных органов. Наиболее распространенным видом преступления являются кражи – от мелких преступлений, включая карманные кражи, до краж автомобилей и краж со взломом. Страна уверенно демонстрирует высокие темпы роста экономически мотивированной преступности.

Нелегальная торговля выявляет часть населения находящейся у черты бедности –  слишком образованную, или морально устойчивую для деструктивных поступков. Они не выйдут на большую дорогу, они будут ждать, ждать момент, когда масса недовольных достигнет критических показателей. Эта инертная и неорганизованная сила может взорваться сама по себе, как взрываются не утилизированные снаряды.

В этой ситуации удивительно, что самозанятых притесняют, их выдавливают из легального поля, заставляя еще больше маргинализироваться.

Нищета и невозможность получить образование при отсутствии диалога общества с властью чаще всего порождает религиозность. Но и сфера религии в Казахстане не осталась без неумелого вмешательства. Пресса и всевозможные «эксперты» создали негативный образ верующего, и человек решивший убежать от проблем в религию, априори согласен стать потенциальным экстремистом.

«Я только вчера из полиции вышел, сутки меня там мурыжили, документов не было с собой, забрали прямо на улице, стали в чем-то обвинять, какие-то кражи приписывать, почему-то спрашивали, посещаю ли я мечеть», — сказал парень лет 20, который представился Бауыржаном.

Выброшенные на обочину жизни попадают туда не по своей вине, а из-за чужой безалаберности, и, оказавшись там, им остается три варианта действий: уйти в криминал,  в религиозное подполье, или встать в режим ожидания.

«Коробейники», ставшие объектами наблюдения Exclusive, показывали себя запуганными, приделавшими к прилавкам колеса, чтобы бежать прочь от алчной полиции и ненасытного чиновничества. Они не верят в прессу как в общественный институт, завидев людей с камерой, разбегаются в разные стороны. И даже прохожие стали закрытыми и боязливыми – стоит обратиться с просьбой об интервью, как все становятся занятыми и начинают спешить по делам. Открытость – это, прежде всего показатель атмосферы в обществе, и гораздо в меньшей степени уверенности в себе.

• 143
• 132