От обожествления рынков к опоре на государство. И наоборот

Как у левого, так и у правого политического спектра новой экономико-политической парадигмы появилась возможность замены неолиберализма. Новая система возлагает на правительства и общество большую ответственность за формирование инвестиций и производств, а подозрение к рынкам и крупным корпорациям растет. Я назвал это “продуктивизм”, хотя другие, безусловно, могут придумать более сексуальные названия.

На протяжении всей истории маятник экономической идеологии раскачивался от обожествления рынков к опоре на государство и обратно. На первый взгляд кажется, что мы находимся в эпицентре очередной периодической перестройки. Возможно, неизбежным было то, что эксцессы неолиберализма – рост неравенства, концентрация корпоративной власти и игнорирование угроз физической и социальной среде – вызовут ответную реакцию.

Но создание новых парадигм требует разработки новых подходов, а не просто подражания старым. Когда Новый курс и государство всеобщего благосостояния заменили предшествовавший им свободный капитализм, директивные органы не просто вернулись к прежним меркантилистским практикам. Они установили новые режимы регулирования и институты социального страхования, а также приняли эксплицитное макроэкономическое управление в виде Кейнсианства.

Аналогичным образом, для того, чтобы продуктивизм был успешным, он должен выйти за рамки традиционной социальной защиты, промышленной политики и макроэкономического управления. Ему необходимо будет усвоить уроки, извлеченные из прошлых провалов и адаптироваться к принципиально новым вызовам.

Вмешательство государства, направленное на изменение структуры экономики – так называемая промышленная политика – традиционно обвинялась в неэффективности и уязвимости к захвату со стороны особых интересов. “Правительства не могут выбирать победителей”, гласит старая пословица. Но большая часть этой критики преувеличена. Несмотря на серьезные провалы, проведенные в последнее время систематические исследования показывают, что промышленная политика, поощряющая инвестиции и создание рабочих мест в неблагополучных регионах, зачастую работает на удивление хорошо.

Инициативы государственного сектора лежат в основе некоторых из наиболее впечатляющих высокотехнологичных достижений нашего времени, включая Интернет и GPS. На каждую Solyndra, американского производителя солнечных панелей, которая потерпела крах после получения 500 миллионов долларов в виде гарантий по займам от федерального правительства, часто приходится Tesla, феноменально успешный производитель электрических аккумуляторов и автомобилей, который также получил государственную поддержку на критическом этапе своего развития.

Вместе с тем, многое еще предстоит сделать. Наиболее эффективная промышленная политика предполагает тесное сотрудничество между государственными учреждениями и частными фирмами, в рамках которого компании получают важные государственные ресурсы – финансовую поддержку, квалифицированных рабочих или технологическую помощь – в обмен на достижение мягких и меняющихся целей в области инвестиций и занятости. Такого рода промышленная политика, по всей вероятности, будет работать гораздо лучше – будь то в плане поощрения локального экономического развития или направления крупных национальных технологических усилий – чем бессрочные субсидии или налоговые стимулы.

Как следует из названия, продуктивизм сосредоточен на повышении производственного потенциала всех регионов и всех сегментов общества. Несмотря на то, что традиционные формы социальной помощи и особенно более широкий доступ к образованию и здравоохранению могут помочь в этом отношении, подключение людей к возможностям продуктивной занятости требует улучшения как со стороны спроса на рынке труда, так и со стороны предложения. Политика должна напрямую поощрять увеличение количества и качества рабочих мест для менее образованных и менее квалифицированных работников, где бы они ни выбрали (или могли себе позволить) местожительство.

В будущем основная часть этих рабочих мест будет приходиться не на производство, а на такие услуги, как здравоохранение, долгосрочный уход и розничная торговля. В Соединенных Штатах с конца 1970-х годов практически все новые рабочие места в частном секторе были созданы в сфере услуг, и в настоящее время в обрабатывающей промышленности занято менее одного из десяти работников. Даже если политика США преуспеет в перепрофилировании производства и цепочек поставок, влияние на занятость, вероятно, будет ограниченным. 

Отрезвляющим примером является опыт восточноазиатских промышленных суперзвезд, таких как Южная Корея и Тайвань. В то время как доля добавленной стоимости производства в ВВП (в постоянных ценах) в этих двух странах быстро росла, их коэффициент занятости в производстве неуклонно снижался.

Это наблюдение имеет значение, поскольку большая часть политики США сосредоточена на продвижении высокотехнологичного производства, включая недавно принятый Конгрессом законопроект, предусматривающий выделение 52 миллиардов долларов на финансирование полупроводников и соответствующее производство. Эта инициатива направлена как на укрепление национальной безопасности США по отношению к Китаю, так и на создание хороших рабочих мест. К сожалению, даже если первая цель будет достигнута, вторая, скорее всего, останется недостижимой.

То же самое можно сказать и о субсидиях на “зеленые” технологии, которые являются ключевым компонентом Закона о снижении инфляции, который, вероятно, вскоре подпишет Президент Джо Байден. “Зеленый” переход, несомненно, является неотложной приоритетной задачей, которую необходимо решить в рамках новой парадигмы. Но и здесь правительство не может убить двух зайцев одним выстрелом. Политика, нацеленная на борьбу с изменением климата, не может заменить политику создания хороших рабочих мест, и наоборот.

Для укрепления среднего класса и широкого распространения преимуществ технологий посредством общества потребуется четкая стратегия создания хороших рабочих мест. Такой подход не будет настолько зациклен на конкуренции с Китаем, и будет нацелен на услуги, а не на производство, и сосредоточится на продвижении удобных для работников технологий.

Пока еще слишком рано говорить о том будет ли новая парадигма продуктивизма соответствовать поставленным задачам, не говоря уже о том, чтобы доказать свою адекватность. Опасения по поводу инфляции все еще могут доминировать в процессе разработки политики и подчинении структурных преобразований. Стабильность цен является непременным условием для проведения продуктивной экономической политики. Но возврат к ортодоксальным макроэкономическим подходам, ориентированным на ужесточении денежно-кредитной политики и сокращении дефицита, не оставит благодатной почвы для политических инноваций и экспериментов.

В конечном счете, экономикам нужны здравые идеи, а не обязательно новая парадигма. К тому времени, когда любой комплекс идей становится общепринятым мнением, он пронизан универсальными обобщениями и труизмами, которые будут бесполезными и вводящими в заблуждение. Если новое мышление в отношении продуктивизма будет успешным, его в конечном итоге назовут “парадигмой”, независимо от того, назовем мы это так или нет.

Copyright: Project Syndicate, 2022. www.project-syndicate.org

• 93
• 98