«Позор нации» и казус министра Даурена Абаева

Прошедшие тридцать лет независимости, наиболее очевидным и «успешным» результатом которых стало формирование системы олигархической олигополии и триумфальное обогащение 136 казахстанских семей, вернуть назад не получится. Однако этот горький опыт требует внимательного изучения, чтобы постараться не наступать на знакомые грабли.

Тем более, что события последних дней показывают – отечественная культура, набравшая за предшествующие десятилетия разрушительную инерцию, катится вниз по наклонной со значительным ускорением. О катастофической провальности методов государственной политики по развитию казахского языка свидетельствует казус министра культуры и спорта Даурена Абаева на Первом казахстанском форуме интеллигенции. В своей речи он назвал собравшихся «позором нации». Не потому, что обличал с высокой трибуны подопечных своего ведомства. Скорее всего, первоначально текст его выступления готовился на русском языке, и фразеологизм «совесть нации» переводчик перевел как «ұлт ұяты». По отдельности эти два слова, действительно, обозначают «нацию» и «совесть», но в словосочетании приобретают противоположное значение.

Никто не обратил на этот небезобидный казус внимание. Я написала о нем в социальных сетях, там проницательно заметили, что у министра произошла оговорка по Фрейду. Между тем, министерство не сочло нужным комментировать ситуацию. До настоящего времени текст министра с «ұлт ұяты» в предложении можно увидеть на официальном сайте министерства.

Так что стоит ли доверять позиции профильного министерства, которое видит в нашей интеллигенции одну из безмолвных и не особо нужных социальных страт? Какие такие реформы оно собирается проводить, если интеллигенция является для бюрократии лишь инструментом для обслуживания текущей политической повестки? Ведь понятно, что форум был организован в преддверии проведения референдума. Так обычно и делается, знакомая практика. Этот форум запомнится разве что тем, что министр, оговорившись, назвал курируемую им интеллигенцию «позором нации».

Главная проблема интеллигенции Казахстана, на мой взгляд, состоит в том, что у нее нет представительства во власти. Культурными проектами и политикой занимаются люди, которые очень далеки от ее проблем и специфики. В результате – имеем то, что имеем. Я уже писала о том, что казахстанские бюрократы никогда не откликаются на инициативы профессионалов, они изобрели особый способ отписок, циничный и, если называть вещи своими именами, откровенно издевательский. В результате – десятилетиями улицы городов украшают безграмотные рекламные тексты на государственном языке и никакой возможности исправить этот настоящий и реальный «позор нации» в Казахстане не существует.

Главная проблема казахстанской бюрократии состоит в том, что она претендует на знание, которым не обладает и которое, отметим справедливости ради, не входит в ее служебные обязанности. Несмотря на это, казахстанская бюрократия узурпировала культурную сферу. Она возомнила, что разбирается в столь сложном явлении, какой является культура. Как правило, казахстанские бюрократы считают, что их основная задача – повторять то, что делают в других странах. Отсюда – неожиданные и столь же быстро предаваемые забвению вбросы то про «креативную индустрию», то про «глобализацию казахстанской культуры», то про всеказахстанское владение английским языком. Никакие случайные культурные акции не могут быть полезными при отсутствии системного подхода.

В результате – казахская культура сжимается подобно шагреневой коже у нас на глазах – проблемы современного казахского языка являются главным признаком этого процесса. Не может культура приобрести глобальный успех, если ее развитие предоставлено в руки людей, совершенно равнодушных к ней, людей абсолютно некомпетентных. Даже если допустить, что кто-то из бюрократов искренне заинтересован в раскрытии потенциала казахской культуры, они не могут этого сделать, поскольку не обучались тому, не обладают специфическими профессиональными навыками.

Каков выход из ситуации? Во-первых, необходимо в корне изменить подходы к формированию языковой, культурной и образовательной политики. Не судить о состоянии нации на основе трех десятилетий независимости, а включить проблему в более обширный исторический контекст, начиная с далекой эпохи конно-кочевой цивилизации. Уметь объективно интерпретировать все этапы, включая Золотую Орду, пребывание в составе Российской империи и СССР: анализировать и культурные потери, и приобретения. Для чего это нужно? Для того, чтобы понять, что у современного казахстанского культурного поля есть своя специфика, проблемы которой не решить усредненными и имевшими успех зарубежными инонациональными стратегиями. Деколонизация современного казахстанского сознания состоит, в первую очередь, в умении мыслить объективно, находить эффективные и неординарные решения для уникальной культурно-исторической ситуации, в которой мы оказались.

Главная культурная задача Казахстана сегодня – восстановить полноценное пространство функционирования казахского языка. Без национального языка культура является всего лишь суррогатом, обманкой. Понятно, к примеру, что предложение о внедрении системы обучения на основе текстов эпоса может быть крайне непопулярным по причине укоренившейся в нашей ментальности лени. Но для того, чтобы выйти из привычной зоны комфорта, научиться трудиться, нужно сделать хотя бы первый шаг.

Ныне все искусства по мере сил должны работать на решение существующей ныне языковой проблемы. Отказаться от музеефикации нашего богатейшего культурного наследия, напротив, сделать его актуальным для современности. Для этого – изменить формы его популяризации. Так, ныне в телевизионных программах показывают прекрасное искусство казахских домбристов, жырши. Но мало кто из зрителей понимает ценность их творчества. Культурно-образовательная стратегия нашего государства не может быть формально-нейтральной в данном случае: показали сокровища для галочки, а дальше – хоть трава не расти. Сокровища нации должны быть включены в нашу современную культуру. Если бы казахстанцы сами умели в большинстве своем играть на национальных инструментах, если бы они знали наизусть сотни и тысячи строк эпоса, то они бы с совершенно иным чувством воспринимали бы эти сокровища. Так что, говоря о телевидении, необходимо менять формат его функционирования. Не бояться делать это. Телевидение должно войти в каждый дом, стать, условно говоря, «учебным пособием» и «учебным тренажером» для каждого. Только в таком случае у культуры есть шанс на выживание.

В общем, культурная политика нашего государства ныне обязана быть умной и креативной. Иначе у казахской культуры вырисовывается единственная перспектива – прославиться в мире как культура, легализировавшая публичное употребление нецензурных выражений в государственных пиар-акциях.

Ps: Многие годы безуспешно подвигая систему мер для исправления безграмотности городской среды, невольно задаешься вопросом: «А заинтересовано ли само государство в развитии своего государственного языка?»

• 147
• 125