Суды – главная система противовесов и сдержек против злоупотреблений власти - Exclusive
Поддержать

Суды – главная система противовесов и сдержек против злоупотреблений власти

Одним из показательных моментов в народных демонстрациях против предложенных израильским правительством судебных реформ стала концентрация протестующих на небольшой улочке в Тель-Авиве. Здесь расположен дом бывшего председателя Верховного суда Израиля Аарона Барака, которого сегодня активно хвалят и ругают – в зависимости от политических взглядов того, кто это делает.

Считается, что судьи не должны становиться прямым источником политических противоречий, причём не важно, когда они в последний раз принимали судебные решения – вчера или, как в случае с Бараком, почти двадцать лет назад. Считается, что они должны быть бесстрастными и независимыми. Однако в XXI веке демократии отказываются от этих идеалов, но не из-за поведения судей, а из-за новоявленного авторитарного популизма: правительства ведут борьбу с любыми институтами, которые стремятся потребовать от них ответственности.

В Израиле и других демократических странах судебная власть является одним из главных противовесов и сдержек против злоупотреблений властью правительством. Именно поэтому премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху, вернувшись к власти в конце 2022 года, сосредоточил внимание своего правительства на судах. С помощью нового законопроекта (процесс его одобрения пока что приостановлен) правительство Нетаньяху, представляющее собой альянс его партии «Ликуд» с фашистской партией «Еврейская сила», стремится ограничить полномочия Верховного суда в части судебного надзора над законодательством, а также приобрести больше политического контроля над назначениями судей.

Барак оказался в центре этого политического конфликта, потому что именно он был тем судьёй, который превратил Верховный суд в бастион правосудия и верховенства закона. С момента назначения членом суда в 1978 году Барак, до этого работавший генеральным прокурором Израиля (с 1975 года) и юридическим консультантом правительства при подписании Кэмп-Дэвидских соглашений, занялся переопределением его роли и изменением судебной системы Израиля.

С самого начала своей судебной карьеры Барак был активистом. Он помогал расширить юрисдикцию Верховного суда, шире определяя подсудность (когда суды решают, по каким вопросам они компетентны принимать решение) и правомочность (кто имеет право подавать иски), что позволило судьям принимать к рассмотрению дела от более широкого круга сторон и по более широкому спектру вопросов.

Судебная философия Барака получила подлинное признание после принятия Кнессетом (парламентом страны) «Основных законов» Израиля в начале 1990-х годов. Барак стал председателем Верховного суда в августе 1995 года, и уже в ноябре он принял эпохальное решение, превратив свою веру в то, что «мир наполняет закон», в судебную реальность. В постановлении по делу «Объединённый банк Mizrahi против Кооперативной деревни Мигдаль» суд провозгласил, что он обладает правом объявлять недействительными законы, противоречащие «Основным законам».

Для Израиля это было аналогично прецедентному делу «Мэрбэри против Мэдисона» (в США в начале XIX века). Мнение большинства судей революционно изменило роль Верховного суда в израильской демократии, наделив его полномочиями контролировать практически все аспекты общественной жизни Израиля. Полномочия суда больше не ограничивались решениями об обоснованности действий правительства; теперь он мог ещё и отменять законы – как в США.

Вплоть до этого момента решения, принятые Кнессетом, считались незыблемыми. В этом смысле Израиль копировал принятый в Британии абсолютный суверенитет парламента. Однако после референдума о Брексите выяснилось, что из-за этой британской идеи суверенитета фундаментальные права и демократические нормы иногда оказываются на милости министров правительства, полных злых намерений.

Просто благодаря достаточному количеству голосов в законодательном органе власти бывший премьер-министр Борис Джонсон и нынешний премьер-министр Риши Сунак смогли принять законы, которые ограничивают право на протест, лишают права голоса некоторых избирателей, наказывают просителей убежища. А в ответ на это британские суды сочли, что их конституционная обязанность в основном сводится к наблюдению за происходящим со стороны.

В рамках судебной системы, созданной Бараком, Верховный суд Израиля с меньшей готовностью терпел бы подобные – конституционно сомнительные – решения властей. Действуя по-настоящему либерально-демократическим образом, суд признаёт, что прерогативу избираемых ветвей власти на выполнение данного народом мандата следует взвешивать на одних весах с обязанностью судебной власти поддерживать закон и его конституционные основания. Как писал Барак в решении по делу банка Mizrahi, «судебный надзор за конституционностью законов – это душа самой конституции. Лишите конституцию судебного надзора, и вы лишите её самой жизни».

Барак не соглашался с узкой, формальной концепцией демократии как простого правления большинства и предлагал идею «существенной демократии, которую особенно заботит защита прав человека». В рамках этой философии суд отменил закон, позволявший министерству внутренних дел Израиля задерживать просителей убежища без суда; объявил неконституционным закон о «регуляризации поселений», который позволял правительству в частном порядке экспроприировать принадлежащие палестинцам земли; и постановил, что частные тюрьмы нарушают достоинство заключённых.

Хотя критики Барака (и критики либерального судебного активизма, подобные Нетаньяху) утверждают, что судьи начали заниматься законотворческой деятельностью, защита судом человеческого достоинства опирается на совершенно твёрдую и политически непредвзятую философскую почву: все члены общества свободны и равны перед законом. По мнению Барака, находя «надлежащий баланс» между «социальной жизнью общества» и «правами человека, равенством и справедливостью» судебная власть избегает втягивания в политические дебри.

Столь деликатный подход контрастирует с более партийными подходами в Верховном суде США. Там декларируемая судебная философия служит всего лишь фиговым листочком для реализации выбранной политической программы. Основаниями для решений судей служат не последовательные принципы (например, достоинство), а размытые рамки «оригинализма» и «текстуализма», позволяющие навязывать свои личные и религиозные взгляды.

Такой подход часто позволяет судьям избежать обвинений в «активизме». Когда Аелет Шакед, работавшая министром юстиции у Нетаньяху, назначила шесть новых судей в Верховный суд, она заявила, что судебная власть якобы вернётся к нейтральному текстуализму. Как отметил Алон Харель из Еврейского университета в Иерусалиме, Шакед, похоже, не осознавала, что «её страстное желание помочь делу консерваторов лишило её способности увидеть здесь проявление активизма крайне правых».

Если Нетаньяху добьётся одобрения своей судебной реформы, суды Израиля будут становиться всё более партийными. Сегодня Верховный суд уже отступил с судебных высот, достигнутых во времена Барака, например, он уменьшил поддержку прав палестинцев. Судьи превратятся в открытых политических игроков, а Верховный суд, подобно Верховному суду в США, пострадает от снижения доверия и авторитета. А без судебного надзора над законодательством израильтяне могут ожидать появления целой волны новых законов, издевающихся над их достоинством.

Copyright: Project Syndicate, 2022. www.project-syndicate.org

Николас Рид Ланген

Участник программы «re:constitution» в 2021 году, редактор журнала «LSE Public Policy Review», автор статей о британской конституции в журнале «The Justice Gap».




Комментариев пока нет

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.