В событиях Каракалпакстане нет внешнего следа, но они на руку России

Алишер Ильхамов, директор аналитического центра Central Asia Due Diligence (Лондон) предполагает, что поправка в Конституцию Узбекистана относительно суверенного статуса Каракалпакии появилась после выступления президента Токаева в Петербурге, где он сослался на противоречия между правом наций на самоопределение и принципом территориальной целостности государств. Вторым триггером послужила война в Украине. Он исключает, что за конфликтом стоят какие-то внешние силы, но они явно играют на руку России, которая теперь может предложить свою «помощь» Ташкенту.

– Как вы думаете, почему и как среди поправок в Конституции Узбекистана появился пункт о статусе Каракалпакстана? Разве не было очевидно, что реакция будет неоднозначной?

– Видимо, эта поправка появилась в самый последний момент. Я связываю это с самой идеей внести целый комплекс поправок в Конституцию. Получилось, что поставили телегу впереди лошади, не обозначив проблему. Не было сделано анализа, какие нормы Конституции устарели и почему их надо менять. Но проблема не в том, что в Узбекистане плохая Конституция, а в том, что она не исполняется: реальное разделение ветвей власти. независимое правосудие, права человека и пр. В этом суть проблемы. Но реальная цель изменений – обосновать выдвижение Мирзиеева на следующий президентский срок, поскольку сейчас, согласно Конституции, он такого права не имеет – завершается второй и последний легитимный срок его правления. В случае изменения законодательства у него появляется возможность идти на выборы с вполне предсказуемыми результатами.

В этом ничего нового нет. Такие подходы были использованы не только в Узбекистане, но и в России, и в других авторитарных странах. Как только Мирзиеев получил контроль над президентским креслом, сразу было ясно что это очередной авторитарный лидер, несмотря на некоторые либеральные шаги.

Его команда решила, что чем больше будет конституционных поправок, тем больше укрепится тезис о создании новой политической реальности. То есть количество стало приоритетом. И все бы ничего, но тут они перегнули палку и добавили этот злосчастный пункт о суверенитете Каракалпакстана. На мой взгляд, это была реакция на выступление Токаева на Петербургском саммите, где он подверг критике право народов на самоопределение. И тогда, видимо, конституционную комиссию осенило – увеличить количество поправок в том числе и через изменение статуса автономной республики. Вторая причина – реакция на события в Украине. Я имею в виду страх возникновения квазиобразований, аналогичных ЛНР и ДНР. Хотя, возможно, этот фактор сыграл меньшую роль, поскольку есть норма о нерушимости границ Узбекистана.

Так или иначе, сама конституция не играет особой роли в жизни страны. Важнее фактическое положение вещей. Каракалпакстан уже давно является депрессивным регионом. Но социально-экономический фактор был фоном, а не триггером протестов. Такая ситуация могла бы сохраняться еще достаточно долго. Узбекские власти сами спровоцировали протесты. Каракалпаки были просто оскорблены этой поправкой и вышли на улицы. Мирзеев достаточно быстро пошел на попятную, отозвал эту часть законопроекта, но при этом дал указание за короткий срок стабилизировать ситуацию. И им ничего не оставалось, как применить оружие. Теперь Узбекистан получил триггер нестабильности, связанный с жертвами во время подавления этих выступлений. Можно было пожертвовать сроками, но обойтись меньшими потерями.

– Можно ли теперь, когда президент Узбекистана заявил, что статус Каракалпастана не будет пересматриваться, считать, что конфликт урегулирован?

– Не думаю. Даже те, кто не участвовал в протестах, будут помнить о пострадавших. К тому же, наверняка идут массовые аресты. Мы не знаем деталей. Республика информационно заблокирована. Если бы не было этих жертв и жестокости можно было бы в течение двух-трех недель стабилизировать ситуацию через переговоры с наделением, повысить поставки гуманитарной помощи. Но теперь это сделать очень трудно. В народной памяти останутся эти жертвы и их очень трудно будет оправдать. Вопрос в том, смогут ли правозащитные организации зафиксировать и дать информацию о реальном количестве погибших, раненых и задержанных. Пока есть только отрывочная информация из соцсетей. Но этого недостаточно.

– Какова реакция Запада на эти события?

– Пока ее нет. События застали международные организации врасплох. К тому же они пришлись на выходные, когда их офисы не работают. Но в любом случае, правозащитные организации оказались в трудном положении. Если последует жесткая критика действий Узбекистана, то это спровоцирует его сближение с Россией. Поэтому критика будет носить мягкий характер, основана на призывах к соблюдению сдержанности, диалогу и т.д. Решение президента отозвать поправки по изменению статуса Каракалпакстана будут одобрены.

– Наблюдатели разделились: одни в этих событиях видят происки Запада, а другие России. Есть ли в этих событиях внешний след?

– Такие версии негативно характеризуют этих экспертов. Уверен – случившееся почти полностью результат недальновидных шагов властей Узбекистана. Другое дело, что произошедшее будет играть на руку Москве и станет поводом для увеличения контроля над Ташкентом со стороны Кремля. Не исключено, что активисты, которые сейчас муссируют идею независимости Каракалпакстана и при этом находятся за пределами страны, связаны с российскими спецслужбами. Но не они стоят за этими событиями, они не имеют влияния реального. Тем не менее, теперь у России появляется возможность задействовать эти связи с одной стороны, а с другой предлагать свои услуги Ташкенту по наведению порядка. С одной стороны – нагнетать ситуацию в Каракалпакии, а с другой – предлагать помощь ОДКБ, которую Москва оказала Казахстану в январе этого года. Эти события также повышают вероятность вступления Узбекистана в ОДКБ. Мирзиеев напуган, что будет аналогичная реакция на продление его президентских полномочий. И кто поможет ему при таком сценарии? Тогда союз с Москвой, несмотря на геополитическую слабость России, становится единственной возможностью удержать контроль над страной. Поэтому Россия станет главным бенефициаром. А Запад в этом смысле только проиграет. Мирзиееву придется закручивать гайки, опираться на помощь России и отходить от многовекторной политики Узбекистана.

– Как на западе комментируют сам факт проведения референдума Мирзиеевым?

– Особой реакции не было. Сами по себе поправки не являются нарушением прав человека. Эти поправки носят безобидный характер. Все понимают, что они служат поводом обнулить полномочия Мирзиеева.

– На днях Лукашенко заявил, что Центральная Азия становится ареной столкновения интересов крупнейших держав мира. Обстановка в нашем регионе накаляется. Это возвращение интереса к нашему региону или проявление накопившихся проблем?

–Это результат стремления авторитарных режимов продлевать сроки своего правления и усталости населения их затянувшимся правлением. На примере Казахстана можно сказать, что протесты не были результатом внешнего вмешательства. Это был внутренний протест, которым воспользовались внешние силы, в первую очередь Россия. Что она и сделала. То же самое и в Узбекистане – чем дольше тот или иной правитель у власти, тем более усталости и проблем. Главный источник дестабилизации в авторитарных режимах – это сами авторитарные режимы. Все остальное следствие.

• 280
• 379