Великий туранец Хан Тохтамыш - внутренний враг страшнее - Exclusive
Поддержать

Великий туранец Хан Тохтамыш — внутренний враг страшнее

«Историю пишут победители, поэтому в ней не упоминаются проигравшие». Это – аксиома политики и истории. Колонизаторы первым делом лишают покоренные народы их героев. Нужны примеры? Общесоюзный запрет на эпос «Едиге». И практически все знают о тюремном сроке для академика за историографию войны Кенесары-хана за освобождение казахского народа. Есть и оболганные герои. Одним из них стал Тохтамыш-хан.

Тохтамышу посвящены тысячи книг, статей и постов, которые несут в себе один императив – хан был бесталанным полководцем. И эта сентенция стала аксиомой про великого хана, который восемнадцать лет поддерживал единство Орды. Кстати, государственнические достижения великого хана изложены в книге «Алтайская звезда».

А его идейные противники не могут вменить ему ничего, кроме двух фактов: сожжения Москвы и поражений от Тимура. Первое из них Тохтамыш потерпел на реке Кондурча 18 июня 1391 года.

Вторжение Тимура в 1391 году

Тамерлан привел на поле боя, согласно его Карсакпайской надписи, 300 тысяч солдат. Об этом он засвидетельствовал сам на камне: «султан Турана Тимур-бек поднялся с тремя сотнями тысяч войска за ислам на булгарского хана Токтамыш-хана». Войско Тимура шло маршем через степь. А с этого направления Орда была неприкрыта, она держала свои войска на прикрытии Кавказа, за который они уже сражались с Тимуром. Никто не ждал похода большей частью все-таки пехотного войска через засушливую казахскую равнину, похоронившую не одно войско. Великая степь вперемешку с солончаками могла сама по себе остановить любое войско. Но Тимур шел и его удар был бы ошеломляющим, если бы не патриотизм двух простых солдат.

Два ордынца служили у Едигея и при его бегстве из Орды они как солдаты его отряда вместе с ним оказались в тимуровском Мавераннахре. И вот эти два простолюдина оказались большими патриотами, чем многие знатные эмиры. Поняв замысел Тимура, солдаты бросили Едигея и ушли в степь. Они успели предупредить аулы и Тохтамыша. Иначе могла произойти еще более жуткая катастрофа, хуже той, что случилась. Весть о вторжении помогла многим аулам уйти в глубь песков и спастись хотя бы тем, кто успел. Имен этих степняков мы не знаем, но предположительно они были мангытами, поскольку в те времена была традиция собирать в свой отряд сородичей. Благодаря им часть родов, в том числе, мангытские и другие аулы с Сырдарьи, хоть частью успела уйти. И, уходя, они за собой сожгли степь.

Это дало время Тохтамышу объявить клич «Аттан!», но его не хватило, чтобы собрать большое войско — настолько неожиданным для него, для его эмиров и для его народа был марш Тамерлана через огромную Степь. Но войска прибывали. Вторжение врага мобилизовало восточные (казахстанские) улусы Орды по мере поступления древнего клича. На поле битвы явился даже недавний крымский «сепаратист» Бекбулат (который с 1389 года без всякого уважения к Тохтамышу стал вдруг чеканить свою монету в Азаке). Остается вопросом, и как только он успел столь своевременно прибыть из Крыма (или Кавказа, где он числился военачальником) в Заволжье?! Как выяснилось, столь скоро он явился неспроста.

Возможно, Тохтамыш не доверял верности Бекбулата, недаром он сам и написал про «склонность его великих эмиров к Тимуру». Но выбора у него не было, в армейские порядки становились все, кто прибыл на войну. Но основной ресурс был все-таки из восточной части Орды. И эти люди пошли воевать, собираясь на Кондурчу.  

Однако были и те, кто был против Тохтамыша. К Тамерлану примкнул со своим отрядом эмир Едиге, а также оппозиционные Тохтамышу чингизидские принцы Темир-Кутлуг, Кунче-оглан. Особого авторитета в Степи принцы не имели, и они повели войска Тимура как проводники. Но если Едигея еще можно как-то «оправдать» тем, что он мстил за своего казненного Тохтамышем отца и, соответственно, опасался и за свою жизнь, то зачем было принцам вести врага на свою родную землю? Заслуживает отдельного упоминания роль Едигея как участника обширного заговора. Позже Тохтамыш указал на заговор среди своих эмиров, которые, «отправив вперед человека по имени Идикгия, послали (без моего ведома) к Темирю». Но на поле Кондурчи Тохтамыш еще не знал, насколько глубоко в Орду проникла измена, какие предательские альянсы заключались за его спиной и за спиной его верного войска.

Предательская Кондурча 18 июня 1391 года

Выбора между миром и сражением уже не было. Ордынского посла с предложением мирных переговоров Тимур взял под стражу, а сам явился в нынешнюю Самарскую область. Отступать обоим войскам было некуда. За спиной Тохтамыша была столичная Орда, а у Тимура – выжженная степь, гибельная для отступающего войска.

Началась битва 18 июня 1391 года. Ордынская кавалерия смяла фланг Тимура. Чагатайская армия в массе была все-таки пехотной. Она укрывалась за окопами и полевыми заграждениями. Но ордынцы пробились. Оставалось лишь окончательно опрокинуть фланг, а далее рубить с седла. Но тут знаменосец (которого считают сородичем Едиге) наклонил ханское знамя, что было знаком поражения и сигналом к бегству. И тут же, как по команде, эмиры левого крыла Бекболат и Ходжа-Медин вместе с беками Бекгичем и Турдучак-Берди-Даудом ушли с поля боя, бросив Тохтамыша и фланг на волю Тамерлана.

Следует упомянуть, что в войсках был и сородич Едигея – Иса. И, возможно, если бы не он, то его улус оказался бы оплетен тенетами той измены, что погубила войско Орды. По крайней мере, об этом прямо указал Буркитбай Аяган: хана Тохтамыша «в 1391 году подвели мангыты, которых для своей пользы использовал Едиге». Здесь в контексте следовало бы исследовать роль беков-изменников, а также выделить или отделить от них мангытского эмира Ису, которого В. Трепавлов называет братом Едигея. В отношении Исы уточним, что он упоминался в летописях как оппонент Едигея, чем автоматически зачислялся в мотивированных сторонников Тохтамыша. После поражения имя Исы не упоминается.

Итак, Тохтамыш потерпел сокрушительное поражение на реке Кондурче не вследствие «бесталанности», а из-за предательства беков. Гибелью войска воспользовались многие изменники. «Вскрылся» и замысел одного из предателей. Тот самый Бекболат, который ранее пытался создать сепаратистское Крымское ханство «своего имени», проявил еще большие амбиции. Он напал на столицу, что ранее было делом неслыханным. Сарай-Берке пострадал не от внешнего, а от внутреннего врага. Но он лишь сплотил Орду в своем желании воздать предателям по грехам их. И потому неудивительно, что, когда Тохтамыш вернулся из Булгара в столичный улус, то он быстро «собрал войско свое и призвал на помощь народ свой, который помог ему».

Воздаяние по грехам их

Народ и войско помогли Тохтамышу наказать предателей. Их «сказнили так, што опять не будут … пакостити». Но «главный» изменник Бекболат и иже с ним ушли от немедленной расплаты. Они засели в Крыму. Бекболат был казнен только спустя два года в 1393 году, когда потерпел поражение вместе со своим улусом. Для наказания потребовалось «вторжение» Тохтамыша в Крым (хотя, говоря современным языком, это был ордынский улус, и он лишь водворил конституционный порядок). Тогда же Крымский улус был отдан надежному эмиру. Кара постигла и других изменников: эмира Ходжа-Медина и беков Бекгича и Турдучак-Берди-Дауда. По крайней мере, их некогда знатные в Орде имена больше не упоминались в летописях.

Кстати, об археологических следах «вторжения» Тохтамыша в Крым до сих пор спорят историки, которые часть разрушений крымских городов относят к этому периоду подавления «сепаратистов», а часть – к следующему нашествию Тимура. Ну а для Орды всё это было вдвойне печально, поскольку из-за предательства эмиров опять сошлись в схватках единокровные воины, пусть и из разных улусов, но из одноименных родов. И это была еще одна «внутренняя» трагедия Орды.

Ценой предательства эмиров стало поражение Орды, а Тимур праздновал победу и почти месяц приводил в порядок свои войска. А затем пришло возмездие. Посреди залитой кровью Степи от множества не захороненных трупов начались болезни. И военщина Тамерлана испытала его: ««прииде … гневъ Божий, моръ силенъ на люди и на скоты», «войско Тимура ослабело и пало духом». И не забываем: «зима близко». Ресурсов для прокормления войска в выжженной степи не оставалось. Тамерлан повернул назад. И его войска пошли — гибельным веером, неся смерть тем, кто окажется под копытами их коней.

Продолжение следует…

Фото из открытых источников.

Марлен Зиманов




1 Комментарий

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.