90 тысяч патриотов нас не спасут. Что не так с концепцией госслужбы в Казахстане

Министерство финансов РК запретило госорганам переводить средства внутри счетов на премии сотрудникам. Это значит, что десятки тысяч чиновников отныне останется без премий и как раз те, кто живет только на зарплату могут стать главной оппозицией правительству. В лучшем случае, нас ждет массовый исход госслужащих. Правительство рискует испортить свои отношения с со своими сотрудниками. Отвечает ли на этот вопрос недавно принятая Концепция развития государственной службы?

Руководство страны, кажется, наконец осознало, что госслужащие со своей работой справляются с трудом. И решили им помочь новой концепцией развития государственной службы на ближайшие пять лет. В ней много патетики, мало конкретики, но есть хотя бы признание несовершенства существующей системы госуправления. Первый шаг сделан, а вот удастся ли сделать второй — большой вопрос.

Наш госаппарат тучный, неповоротливый и все менее эффективный. О его непомерных размерах мы уже писали ранее («Казахстанцы продолжают кормить неэффективных госслужащих»). Концепция развития государственной службы на 2024-2029 годы устанавливает, по сути, два ключевых ориентира для усовершенствования госаппарата. Во-первых, планируется работать над повышением качества кадров. А во-вторых, сделать главным принципом госслужбы клиентоориентированность, из чего следует, что государство становится для населения сервисом по оказанию услуг.

90 тысяч патриотов

Какими качествами должен обладать хороший чиновник? Составители Концепции считают, что основные из них — это патриотизм, опытность и профессионализм. Задача АДГС (агентства по делам государственной службы) таким образом заключается в том, чтобы удерживать людей, которые показывают хорошую исполнительность и результативность (это и есть профессионализм чиновника), и обладают высокими моральными качествами и желанием делать страну лучше (патриотизм). Чем дольше такие люди находятся в системе, тем больше у них опыт, и тем выше профессионализм. Такова в двух словах логика Концепции.

Причем патриотизм и высокоморальные качества на полном серьезе ставятся во главу угла. Вот несколько цитат:

«Новая миссия государственной службы, ориентируясь на нужды и потребности граждан страны, формирует требования к облику государственного служащего. Это преданность своему отечеству, готовность к жертвам и подвигам во имя интересов страны».

«В широком смысле на государственную службу возлагается роль проводников идеалов патриотизма и профессионализма».

«Дальнейшие меры должны быть нацелены на обеспечение привлекательности государственной службы для талантливых людей, удержания и профессионализации кадров, которых объединяют высокие стандарты патриотизма и добросовестное служение интересам нации (общества)».

Напомним, сейчас в стране насчитывается около 90 тысяч чиновников. Сами-то составители Концепции верят, что в стране найдется столько людей, «готовых к жертвам и подвигам во имя интересов страны»? И, что немаловажно, готовых при этом работать на государство, которое вот уже 30 лет не может начать работать в интересах страны?

Документ, по сути, утверждает несколько технических мер, которые могли бы помочь удержать работников на госслужбе и расширить базу потенциальных кадров. Последнее означает, что конкурс на госслужбу теперь будет универсальным, а не только внутренним. То есть в отборе по вакансиям могут сразу принимать участие представители частного и квазигосударственного секторов. Раньше конкурс на государственные должности был внутренним (то есть среди самих чиновников), а кого-то извне системы могли привлечь, только если был недобор.

Другие ключевые меры, позволяющие (по мнению АДГС) улучшить качество кадров и помочь удержать их на госслужбе:

— Применение автоматизированных методов на начальных этапах отбора. Это должно снизить коррупционные риски.

— На каждую вакансию будут искать двух кандидатов, а окончательный выбор будет сделан на основе «практических заданий» (каких, непонятно).

— Внутри должностей введут классы. То есть внутри одной должности будут разные классы, и в зависимости от компетенции у них будет расти зарплата. Это должно решить ситуацию, когда развитие возможно только вверх по должностной лестнице, а на нижних степенях люди вынуждены ждать повышение, либо увольняться.

У описанных выше технических мер есть отдельные технические проблемы. Но главные проблемы носят не технический, а фундаментальный характер. И заключается он в том, что приходящий на госслужбу новый работник, горящий любовью к родине и желанием делать мир лучше, не имеет никакой возможности изменить ту систему, в которой он оказался. Если он видит, что что-то работает плохо, что какой-то начальник самодур, у него встанет выбор — либо мирится с несовершенством (мягко говоря) системы и делать время от времени хорошие малые дела без возможности что-то серьезно поменять, либо увольняться.

Первая возможность приводит к появлению опыта и развитию профессионализма. Но что такое опыт и профессионализм в нашей системе госслужбы? Умение угождать вышестоящим, усвоение принципа «инициатива наказуема», обучение разным способам обхода закона в своих корыстных интересах, укрепление уверенности, что кумовство — это норма. И, по большому счету, опытный чиновник научится (и научит новичков) обходить те незначительные меры, которые призваны ситуацию улучшить. Спрашивается: что изменится, если «новый человек» приходит в старую систему? Вопрос риторический.

В реальности инициативные люди покидают госслужбу. Как пример — тот же Санжар Бокаев, который был когда-то алматинским чиновником, но в госслужбе разочаровался. И теперь штурмует информационное пространство своим недовольством действующей властью. Да и все оппозиционеры старой закалки прошли путь от участия в госполитике, до разочарования в ней. И приведенные в документе технические меры никак ситуацию не исправят. Но может быть в Концепции есть какие-то идеи по фундаментальному пересмотру системы?

Государство — это сервис?

Фундаментальной, если можно так выразиться, является идея о том, что госслужба должна быть основана на «принципах сервисности и клиентоориентированности». Что это значит, интуитивно понятно — нужно, чтобы государство эффективно и качественно оказывало населению услуги. То есть стало таким удобным приложением, типа Яндекс.Еды, которое обслуживают работники в офисе (чиновники).

Установка эта верная, но только отчасти. Эти принципы хорошо работают, если речь идет о понятных и осязаемых услугах, например, выдачи справки, получения документа, сдачи отчетности. Нужно признать, что государство в последние годы сделало значительный шаг по улучшению такого сервиса: большинство документов теперь хранятся в оцифрованном виде; появилось несколько удобных приложений, чтобы получать справки; те же ЦОНы, хотя и далеко не идеально работаю, но сильно облегчили взаимодействие с бюрократическим аппаратом. В общем, цифровизация и оптимизация понемногу дают свои плоды.

Но что, если распространить «принцип сервисности» на все государство? Сразу возникает вопрос, как оценить качество услуг, которые государство оказывает по тем или иным направлениям. Понятно, как это сделать в случае с ЦОНом — если быстро получаешь справку при минимальных усилиях, значит система работает эффективно. Но как оценить, что минздрав работает на клиента? Провести конъюнктурный опрос, довольно ли казахстанцы качеством оказываемых услуг, и получить ожидаемые 70% утвердительных ответов? Системы типа минздрава слишком сложные, слишком многосоставные, чтобы понять, что эффективно, а что нет. Да и не для всех граждан (то есть клиентов) понятие эффективности будет одинаковым.

Вторая проблема, вытекающая из первой — как сервис, который предоставляет государство, будет совершенствоваться? Вообще, понятия «клиента» и «сервиса» относятся к рынку. За счет чего совершенствуется сервис в рыночной экономике? Все просто — если клиенту что-то не нравится, он уходит к конкуренту, который лучше удовлетворяет его потребности. Чтобы клиента удержать, нужно поспевать за конкурентами и опережать их.

Но куда уйти клиенту, который не доволен услугами государства? Наше государство, как известно, конкурентов (например, проекты гражданских активистов) не терпит и действует по принципу: те, кто не с нами, те под нами. И единственная возможность уйти к конкуренту — это уехать жить в другую страну. Стоит ли говорить, что доступно это абсолютному меньшинству граждан, а потому такая возможность никак нашему государству не угрожает и не принуждает его беспокоить за своих клиентов. По факту эти клиенты находятся у него в рабстве. А это уже феодальная, а не рыночная, экономика, клиентами которой являются привилегированные классы, а не гражданское общество.

Последний момент особенно важен и обозначает ключевую проблему нашей государственной системы — граждане не участвуют в ее управлении. Гражданского общества в этой картине мире нет и быть его не должно, поскольку государству нужны не граждане (то есть активные жители, участвующие с помощью демократических процедур в управлении), а клиенты (то есть пассивные потребители). Характерно, что в разделе о подборе кадров, нет речи о том, что к госслужбе могут привлекать людей из гражданского сектора (гражданского общества), а только представителей частного и государственного секторов.

Власти стремятся превратить Казахстан в огромный торговый центр, в котором есть только администраторы (чиновники), охранники (правоохранители) и магазины (частный сектор), но нет политики, гражданского общества, вопросов борьбы за власть. Проблема только в том, что этот торговый центр у нас один и никак повлиять на его работу мы (граждане) не можем. Просто потому что у «клиентов» таких полномочий нет. И нечего потом удивляться, что во время социального взрыва разгневанные клиенты станут мародерами и начнут грабить этот торговый центр.

• 45
• 31