Крестовый поход Путина

Когда развалился СССР, а мировой коммунизм начал отступать, многие надеялись, что дни авторитарных лидеров, создающих «культы личности», миновали. Мы достигли «конца истории», а либеральная демократия победила. Регулярная, мирная передача власти между демократически избранными руководителями должна была стать нормой, и никто больше не осмелится заявлять о своей непогрешимости, а тем более божественности.

В СССР коммунизм мог быть единственной «религией». И его противники решили, что, если коммунизм безбожен, тогда антидотом должно быть христианство. Первый постсоветский президент России – Борис Ельцин – выражал свой демократический дух в том числе заявлениями, что он христианин. И поэтому Бог – а не Ленин – стал мерилом отсутствия диктаторских устремлений у постсоветских лидеров.

Однако нынешний президент России Владимир Путин перевернул этот принцип с ног на голову и довёл постсоветскую набожность до евангелического уровня, желая достичь своих диктаторских целей. Во время визита Путина в США в 2002 году его фанатичные рассуждения о крестах и чудесах убедили президента Джорджа Буша-младшего, ревностного христианина, в том, что бывший подполковник КГБ обладает «сердцем и душой».

Проблема с публично религиозными лидерами в том, что они зачастую стараются оправдать мирские решения абсолютизмом своей веры. Даже в демократических странах существует такой риск: когда Буш встречался с Путиным, он был организатором своеобразного крестового похода в Афганистане, а на Иран, Ирак и Северную Корею он повесил ярлык «ось зла». Это был призыв к оружию, замаскированный моралью. Но войны Буша множились и затягивались, и его способность призывать верующих слабела. Новые выборы принесли надежду на появление лучших и менее догматичных руководителей.

Путинской России в этом смысле не повезло. В отличие от Буша, Путин обладает такой властью, которая позволяет ему воплощать свой фанатизм, как ему вздумается, а организуемые Кремлём выборы в России являются не более чем ритуалом поклонения.

Хотя Россия не является теократией, её государственная религия – православное христианство – стала почти такой же всепроникающей, каким когда-то был коммунизм. Например, чиновники могут отменить анатомическую выставку потому, что она «оскорбляет чувства верующих». А когда Путин критикует Запад, он обычно рассуждает о его «упадочности». Россия – это «особая цивилизация», исторически связанная с Византийской империей, и она должна возглавить защиту «традиционных ценностей», таких как гетеросексуальность и нуклеарная семья.

Путин не заявляет напрямую о своей божественности, но он говорит об этом. Если советские генеральные секретари были наследниками «пророков веры» Ленина, Маркса и Энгельса, то Путин – современное воплощение священных царей, особенно Петра Великого и Екатерины Великой – наместников Бога на земле. Он не фанатик, а, скорее, человек особого предназначения, наделённый уникальными качествами для организации священного крестового похода.

Путин уже давно культивирует этот имидж. В 2007 году группа приверженцев Русской православной церкви основала новую секту, которая верила, что Путин является реинкарнацией апостола Павла, вернувшегося для борьбы с антихристом. В 2010-е годы Владислав Сурков (тогда один из ближайших советников Путина) назвал его «белым рыцарем», посланным Богом для спасения России. После полномасштабного вторжения в Украину в 2022 году в государственном эфире стали постоянно говорить о Боге – и особой связи Путина с ним.

На это можно возразить, что нет ничего необычного или даже чего-то проблематичного в том, чтобы в кризисные времена с помощью веры утешать или мотивировать людей. Даже Сталин поддержал православную церковь во время Второй мировой войны: люди с большей вероятностью будут сражаться, если поверят, что Бог на их стороне. Однако Путин использует религию для того, чтобы оправдать создание новых кризисов или усиление прежних.

В наши дни Путин не одинок. Например, в начале этого года премьер-министр Индии Нарендра Моди заявил, что «полностью посвятил» себя Богу, направившего его «с определенной целью». Хотя культ личности Моди не помог обеспечить парламентское большинство возглавляемой им индуистской националистической партии «Бхаратия Джаната» на недавних всеобщих выборах (в Индии демократия пока ещё не полностью такая же, как в России), он остается самым популярным в мире лидером, победившим на выборах.

Аналогичным образом использует религию президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган – ещё один авторитарный лидер в демократических одеяниях. Например, в 2020 году, он объявил мечетью знаменитую византийскую базилику Святой Софии в Стамбуле. Некоторые из его сторонников утверждают, что он «послан Аллахом», чтобы дать надежду мусульманам. В апреле возглавляемая Эрдоганом «Партия справедливости и развития» потерпела редкое для неё поражение на выборах, и поэтому Эрдоган удвоил ставки на религию, например, добился изменений в школьной программе, чтобы сделать акцент на религиозном образовании и «национальных ценностях».

Кроме того, есть ещё Дональд Трамп, «оранжевый Иисус» радикальных правых в США. Трамп может не знать ни одной строчки из Библии, но зато он хорошо знает, как разжечь религиозный фанатизм для сплочения своей избирательной базы. Для сторонников Трампа ничто не странно. Например, в 2021 году сотни поклонников Трампа, верящих в теории заговора, собрались в Далласе (штат Техас) в ожидании второго пришествия, но не Иисуса, а Джона Кеннеди-младшего. Они были уверены, что он станет вице-президентом, когда Трамп необъяснимым образом вернётся на пост президента.

Лидеры, заявляющие о своей божественной миссии, – это лидеры, которые стремятся расширить свою власть и продлить своё правление (в идеале навсегда). Путин уже достиг этой цели, а Моди и Эрдоган идут в этом направлении. Впрочем, наибольшая опасность исходит от Трампа. Нельзя игнорировать вероятность, что в случае его победы на президентских выборах в ноябре, Америка не проведёт выборы в 2028 году.

Copyright: Project Syndicate, 2024. www.project-syndicate.org

• 28
• 32