Почему Россия не сможет существовать без нерусских?

«Война в Украине перепишет историю нерусских народов, живущих в России. В ближайшие годы им предстоит сделать выбор, от которого будет зависеть, быть ли этим народам вообще, – считает бывшая сотрудница пропагандистского информационного агентства ТАСС Юлия Хазагаева, рассуждая о причинах войны, имперском сознании и распаде России.

Как нейтрализовать имперцев

– Проект «Россия» может существовать только в имперских рамках. Если Москва сохранит власть над колониями, которые ее кормят, то агрессии будут повторяться вновь и вновь. Независимо от того, кто сидит в Кремле. Из истории мы знаем, что все империи вынуждены расширяться, а Россия – это агрессивная империя-паразит. Она не умеет действовать мягкой силой, притягивать к себе экономически, культурно и образовательно, генерировать позитивные идеи и создавать сложные продукты с добавленной стоимостью. Ей все время нужны новые объекты для высасывания соков. Ее судьба теперь зависит от исхода войны в Украине и от того, захотят ли национальные республики остаться в ее подчинении. От этого зависит, выживут живущие там народы или нет в буквальном смысле этого слова, так как национальные республики – самые нищие и неблагополучные регионы России при наличии роскошных природных богатств. Там острее всего стоит проблема безработицы и алкоголизма. Поэтому на бойню в Украину в первую очередь отправляют нерусских оттуда.

Если мы до этого говорили о том, в каком унижении живет подавляющее большинство людей в России, то нерусские подвергаются такой дискредитации еще сильнее. Я знаю, о чем говорю. Я – бурятка. Мой отец был военным, и наша семья очень долго жила в западной части России, где я испытала на себе весь спектр шовинистических настроений и унижений из-за того, что нерусская. Первые детсадовские воспоминания о том, как защищаюсь от мальчика, который, подкрадываясь, кричал мне в ухо: «Китаеза, китаеза!». Он меня настолько достал, что однажды я обнаружила свои руки на его шее. И так у меня было почти всю жизнь. Это сформировало во мне огромный комплекс неприятия своей внешности и национальности. До сих пор не могу слышать, как звучит моя фамилия, потому что ее всегда передразнивали.

Унижать и оскорблять человека, который не похож на них, – это, я убеждена, органично для русского человека. Во взрослой жизни я, конечно, сталкивалась с этим меньше, но все равно, нет-нет, а зайдешь в метро и слышишь вопли какой-нибудь пьяной замызганной женщины с фингалом под глазом: » Уберите эту нерусскую!» И никто ее не одергивает, те, что поприличнее, просто молчат.

В последние годы с этим было немного получше. По крайней мере, в ТАСС по национальному признаку меня не унижали, но не агрессивный шовинизм и там тоже постоянно встречался. Человек, например, мог сказать: » Ой, вы так хорошо по-русски говорите!».

Или, например, когда я выходила на детскую площадку с детьми (муж у меня русский, поэтому дети у нас светлые), другие женщины могли сказать: «Я думала, вы филиппинская няня». Для них такие «комплименты» абсолютно нормальны.

В Америке, где я живу последние два года, такого отношения не чувствовала никогда.
Здесь, конечно, есть и свои перегибы типа Black Lives matter. Америку в этом смысле швыряет из одной крайности в другую, но в целом уважение к человеку – это основа нации. И если раньше я все списывала на бытовой шовинизм, который свойственен человеку в принципе, то война и эмиграция показали, что нигде так не развита ненависть к чужим, как в России.

Люди, имеющие такой же профессиональный бэкграунд, как у меня, должны участвовать в этой информационной войне, чтобы нейтрализовать Россию. Но, естественно, не как манипуляторы. Наши головы нашпигованы пропагандой. И не только путинской. Последний пример – спор Юлии Латыниной с Виталием Портниковым. Поражает непробиваемая глухота российской «либеральной» журналистки, она совсем не слышит украинского коллегу, который несколько раз ей четко повторил: «Мы вам не партнёры и не братья».

Многие предполагают, что Латынина сидит на зарплате ФСБ. Но нельзя же обвинить в этом миллионы людей, которые думают также, как она. В них ощущение исключительности своей нации – донора и миссионера, научившего всех «узкоглазых» мыться, а неблагодарным украинцам вообще давшего государственность и историю, имеет глубокие культурные и исторические корни.

Я с этим сталкивалась на обывательском уровне даже в Америке. Россияне, которые здесь живут, не моргнув глазом утверждают, что расеюшку-матушку обижают.
 И если сейчас не разобраться с этим огромным айсбергом, то будут новые жертвы. И самое грустное – они будут внутри России: начнут убивать бурятов, тувинцев, чеченцев и так далее.

«Уберите эту нерусскую!»

– После взрывов в «Крокусе» в России поднялась новая волна национализма. К чему это приведет?

 – Это не национализм, это шовинизм. Но не это является для меня основным триггером вовлечения в эту войну. То, как сейчас русские относятся к украинцам, не ново для чеченцев, бурятов и татаров. У русского народа нет практической возможности влиять на жизнь своей страны. Она узурпирована чекистской мафией. Но взамен им дан миф о собственном величии и исключительности. Это дает многим русским право высокомерно относиться ко всем, кого они не считают частью своего племени. Даже очень приличные и образованные люди убеждены в душе, что чукчи без Москвы не выживут. А этот народ, между прочим, так и не покорился войскам Екатерины, и отчаянно сопротивлялся. Их в конце концов просто на бумаге присоединили.

Мне рассказывали, как ведут себя пленные буряты в Украине. Они верят в то, что они менее значимы, чем их русские соотечественники. Я спрашивала у своих знакомых из ЗСУ, встречали ли они «боевых бурятов». Никто пока лично с таким явлением не сталкивался. Один замкомбата сказал мне: «Извини, но твои буряты просто «зашуганные». Никакие они не «боевые» и не жестокие. Просто эти люди верят в то, что они второсортные». Сама я слежу за парочкой бурятских военкоров, Z-патриотов, которые ведут свои Telegram-каналы. Это люди, испытав комплекс неполноценности второсортного человека, нашли способ расправиться с этим, попытавшись стать похожими на тех, кого считают первосортными.

Разница с униженными русскими в том, что те больны комплексом величия. Самоощущение себя старшими братьями позволяет им относиться к украинцам как к своим, которых надо наказать за строптивость. А этнические нерусские выучили назубок, что они «чурки косоглазые» и прав у них еще меньше, чем у славян.

– Как их убедить, что без России им будет лучше?

– А я считаю, что не надо никого ни в чем убеждать. Моя задача, как журналиста и исследователя, просто донести до людей правду. Она заключается в том, что сначала их лишили достоинства, а теперь и права на жизнь. У нынешних поколений нерусских в России стоит тяжелый выбор. Они должны решить, считают ли они себя русскими, россиянами, со всеми вытекающими отсюда последствиями или хотят самостоятельно определять судьбу своей нации. Им предстоит понять свою идентичность, потому что от этого зависит будущее их детей и внуков. Уже сейчас. Я понимаю, что это очень сложно. Но другого сценария Россия нам не предоставила.

И никакие фонды «Свободная Бурятия» не могут решать за людей – оставаться им в составе федерации, или нет. Вопрос о том, что думают в национальных колониях по существу, сейчас неактуален. Люди пока не обладают информацией в полной мере. В большинстве своем они не знают истории своих предков, не в курсе, что их земля досталась Москве незаконно, а потому не могут связать воедино свою запредельную нищету и сказочные ресурсы, на которых сидят. Выбирать они смогут только после того, как будут владеть этой информацией и осознавать эти «ножницы». 

– Но я слышала, что такие настроения в Бурятии уже есть?

– Наверняка. Недавно мне знакомая рассказывала разговор пассажиров маршрутки в Улан-Удэ. Сначала они возмущались повышением цен, а потом пришли к выводу, что Бурятия должна быть свободной от Москвы. Задача уехавших активистов и журналистов – заниматься просвещением, образованием тех, кто остался, чтобы помочь им окончательно определиться.Приезжая в Москву, мы всегда будем чурками – для таксиста, сотрудника ГИБДД, менеджера Сбербанка и т.д. Так всегда было и будет всегда – к бурятам, чеченцам и другим нерусским всегда будут относиться свысока. И это не изменится, как бы этого не хотела глава фонда «Свободная Бурятия» Александра Гармажапова. Но если Россия только для русских, так и живите сами с собой, оставьте в покое чеченцев и бурятов, а то получается как-то по-шизофренически – своими никогда не станут, но и отпустить тоже не хотят. Если госпожа Гармажапова, работая сегодня на олигарха Ходорковского, думает, что он, придя к власти, скажет, да пусть это Бурятия живёт как хочет, то она глубоко ошибается. В лучшем случае она станет главой субъекта федерации, и у нее лично все сложится очень хорошо, но в остальном всё останется абсолютно также.

По существу, Россия столкнула лбами украинцев с колонизированными народами. И одни увидели свое возможное будущее, если они проиграют. А другие увидели свое прошлое: как их предков делали частью русского мира. И для одних, и для других эта битва определит дальнейшую историю их поколений. 

– Как к идее отделения народов от России относятся либеральная оппозиция? Они готовы поддержать ваши голоса?

– Нет! Они даже слышать об это не хотят. И это еще один аргумент в пользу имперского сознания россиян. Даже их лучшей, интеллектуальной части. За эти два года я убедилась, насколько их сознание москвоцентрично. По существу, идет борьба за место в Кремле, а не за демократический дискурс. Они и репарации Украине собираются платить за счет газа и нефти, которые добываются в Сибири. Это означает, что в экономической модели страны ничего не поменяется. Колонии так и останутся сырьевыми придатками, а русская интеллигенция продолжит плакать о санкциях и судьбе русской культуры на мировой сцене. И все это за чей-то счет. Но вы никогда не услышите от них о проблемах Байкала или Якутии. Никто не скажет: а не покаяться ли нам перед чеченским народом за то, что мы их вырезаем на протяжении 160 лет?

Но главная проблема российских элит состоит в том, что они не способны сказать правду русским людям о них самих. Они продолжают отрицать факт поддержки войны со стороны населения и в упор не хотят видеть страдания украинцев, а даже наоборот, – пытаются их учить гуманности и сдержанности в то время, как на них сыпется град из русских бомб. Они наперебой рассуждают о мытарствах русской культуры в изгнании, не желая признавать, что та всегда вычищала местные традиции там, куда приходила на штыках. К огромному сожалению, они занимаются враньем. И это очень тревожный фактор, потому что одну такую «прекрасную» Россию на лжи и полуправде уже построили.

– Где вы сейчас находитесь и чем занимаетесь?

– Я два года живу с семьей в США. Мы выехали из России через две недели после полномасштабного вторжения. Занимаюсь волонтерством в пользу Украины и персональной журналистикой, веду свой блог в фейсбуке. Мой фокус интереса -– деколонизация сознания в России. Я могу сотрудничать с различными проектами, но не вхожу ни в какие движения и политические партии. Я сама по себе.

– А свою идентичность вы как определяете сейчас?

– Большую часть жизни я об этом старалась не думать. Быть нерусской в России нелегко. Но поскольку ты с этим ничего сделать не можешь, то просто загоняешь этот вопрос в темный угол сознания. В какой-то момент я вообще хотела забыть о национальности. «Зачем об этом думать в современном мире, где границы и так условны», – думала я. – Ведь в нормальном мире с тобой имеют дело не по внешности, а по твоим личным качествам». Но войну я встретила, идентифицируя себя как россиянка. Потом я стала замечать, как раскрывается отношение русских к украинцам в этой войне. Это почти всегда позиция старшего брата. Причем, в случае хороших русских, это добрый брат – он жалеет. Плохие русские – это злой брат, он наказывает. Разница в полюсах, но превосходство проявилось практически всегда. Меня это поразило до глубины души. Ведь ровно тот же снобизм присутствовал всегда и по отношению к нерусским в России.

Если послушать либеральную элиту, они говорят только о бедах русского народа. Под ним они подразумевают всех вообще, конечно. И ингушей, и чукчей. Но никого из них не волнует конкретно, что думают якуты или башкиры в отдельности. Их волнует судьба русской культуры. И признавая преступления против украинского народа, они не готовы говорить о политике геноцида по отношению к черкесам или чеченцам. Но так не работает. Нельзя построить прекрасную страну на лжи. А правда заключается в том, что ни путинская, ни либеральная Москва никого не отпустит. Если в Кремль посадить условного Ходорковского и Чечня снова заявит об отделении, будьте уверены, к ним выдвинут войска. Поэтому здесь выход только один. Отделяться всем вместе, одновременно.

От распада России, на мой взгляд, лучше будет всем. Оставшись без нефти и газа, она будет вынуждена искать потенциал в человеческом капитале, и наконец-то человеческая жизнь начнет что-то значить в русскоязычном сознании. До величия будет уже недосуг. Нерусским тоже предстоит огромная работа над собой. Им придется снова полюбить себя и поверить в свои нации, как в полноценные. Воевать будет некогда и невыгодно – надо будет выживать в конкурентной среде

• 202
• 34