Уроки иммиграции

12 сентября, 2017

532

Казахстан все активнее становится страной притяжения для иммигрантов. Одни считают это источником дешевой рабочей силы, а другие — неизученных угроз. Роберт Роуторн, Давид Ружичка.

Когда руководители стран Центральной и Восточной Европы пытаются объяснить, почему они не хотят принимать беженцев, они зачастую противоречат друг другу. Одни утверждают, что беженцы забирают рабочие места у местных жителей: это означает, что беженцы любят много работать. А другие жалуются на то, что беженцы живут на социальные пособия, а это значит, что они работают слишком мало.

Например, премьер-министр Венгрии Виктор Орбан доказывает первое. В 2015-2016 годах его правительство потратило более 50 млн евро ($59 млн) на рекламу против иммигрантов, в том числе на рекламные щиты, предупреждающие иммигрантов, что они не должны занимать рабочие места местных жителей.

Всех этих искателей пособий можно включить в одну категорию – «мусульмане»

Напротив, чешские политики, например, бывший вице-премьер Андрей Бабиш, министр внутренних дел Милан Хованец и бывший президент страны Вацлав Клаус, называют беженцев и мигрантов нахлебниками, которые положили глаз на щедрые социальные пособия. При этом, по мнению нынешнего президента Чехии Милоша Земана, всех этих искателей пособий можно включить в одну категорию – «мусульмане».

В свете таких противоречивых представлениях о беженцах, в Центральной и Восточной Европе появился популярный мем – «иммигрант Шрёдингера». Это напоминание о коте Шрёдингера, знаменитом примере, описывающем парадокс в квантовой физике, когда частица может одновременно находиться в двух полярных состояниях – так же, как и кот, закрытый в камере, является одновременно мёртвым и живым, пока его не обследовали.

Мы практически не нашли подтверждений заявлениям о том, что согласие принять разумное количество беженцев и мигрантов из развивающихся стран лишит местных работников занятости

По данным «Европейского социального исследования» (ESS), в странах Европы нет согласия по поводу влияния беженцев и мигрантов на рабочие места – занимают ли они уже существующие или же на самом деле создают новые (см. график выше). Мы, коллектив учёных и журналистов Odlišnost («Отличие»), проанализировали 20 эмпирических исследований с целью выяснить, как иммигранты повлияли на положение работающих местных жителей в странах Европы и Ближнего Востока в 1990-2015 годах. Если кратко, мы практически не нашли подтверждений заявлениям о том, что согласие принять разумное количество беженцев и мигрантов из развивающихся стран лишит местных работников занятости.

Да, конечно, многие из тех, кто не верит в то, что иммигранты забирают работу у местного населения, всё же недовольны тем, что приезжие платят мало налогов. В этом есть доля правды. Растущая доля иммигрантов, прибывающих из развивающихся стран, – это менее образованные работники (особенно женщины), что может привести к снижению доходов и общему уровню занятости среди иммигрантов.

Однако мигранты как с высокой, так и c низкой квалификацией помогают эффективному разделению труда в принимающих странах, потому что из-за культурных различий им труднее конкурировать с местными. Проанализированные нами исследования показывают, что иммигранты из ближнего зарубежья создают небольшое понижающее давление на зарплаты местных работников с низкой квалификацией. Но в случае с иммигрантами из более далёких стран этот негативный эффект исчезает.

Люди из стран с другой культурой приносят другие навыки и свежие идеи в экономику принимающей страны

Если обобщать, люди из стран с другой культурой приносят другие навыки и свежие идеи в экономику принимающей страны. Есть убедительные свидетельства, позволяющие сделать вывод, что разнообразие в происхождении работников с высшим образованием позитивно коррелирует с ростом производительности и экономики. В США иммигранты в первом или втором поколении основали более 40% компаний из списка Fortune 500, в том числе Google, Apple и Amazon.

Это неудивительно. Дело в том, что мигранты нередко оказываются более образованными людьми, чем их соотечественники, оставшиеся дома. В 2015 году доля сирийцев и иракцев с высшим образованием, попросивших убежище в Австрии, была такой же, как доля людей с высшим образованием в самой Австрии. Это означает, что экономический вклад иммигрантов из дальнего зарубежья может в реальности оказаться даже больше, чем вклад тех, кто приехал из соседних стран.

Изучив иммиграцию в 20 странах ОЭСР в 1991-2015 годах, они выяснили, что местные жители значительно выиграли от вклада иммигрантов в экономику

Экономист из университета Лувена Фредерик Докье вместе с коллегами исследовал тему экономического влияния иммигрантов из развивающихся стран на бюджеты, зарплаты и потребительские рынки в принимающих странах. Их работа сейчас готовится к публикации. Изучив иммиграцию в 20 странах ОЭСР в 1991-2015 годах, они выяснили, что местные жители значительно выиграли от вклада иммигрантов в экономику.

Аргумент, который часто приводят политики, выступающие против иммигрантов, о том, что беженцы и мигранты приезжают в европейские страны, чтобы поживиться за счёт программ социальной защиты, выглядит странно уже с первого взгляда. Германия и Швеция обычно считаются государствами, выплачивающими самые щедрые социальные пособия, тем не менее, единого потока людей в эти две страны не наблюдается. В 2016 году сирийцы действительно бежали в Германию и Скандинавию (см. график внизу). Однако эритрейцы часто направлялись в Швейцарию, а многие афганцы попросили убежища в Венгрии.

Экономисты, рассматривающие этот вопрос через призму «теории выявленных предпочтений», могут доказывать, что беженцы принимают логические решения и стремятся в страны, подобные Германии, из-за их низкого уровня безработицы. Однако у учёных, которые анализируют неэкономические данные (и не в последнюю очередь данные опросов мигрантов), есть убедительные причины сомневаться в таком предположении.

Дело в том, что люди, которые просят убежища, до прибытия в страну обычно плохо представляют состояние рынка труда в этой стране и условия выплат социальных пособий. С большей вероятностью они попадают туда в результате случайных обстоятельств. А если они сознательно выбирают какую-то страну, то, как правило, ищут либо те места, где уже живут их соотечественники или родственники, либо те, где им уже знаком язык, благодаря прежним колониальным связям.

Интуитивно может показаться вполне правдоподобным, что беженцев притягивают страны, где оформление беженцев проводится быстрее, а субсидии щедрее. Однако неоднократные исследования так и не смогли установить какой-либо значимой корреляции между условиями пособий и выбором той или иной страны беженцами. Скудные знания беженцев об условиях предоставления убежища в различных странах зачастую основаны на слухах, которые они узнали от контрабандистов, а те мало заботятся об интересах беженцев.

Националистические политики, несомненно, отвергнут «иммигранта Шрёдингера» как либеральную выдумку. Но этот мем будет сохранять популярность до тех пор, пока националисты будут прятаться за терминами популярной экономики. Исход дебатов об иммиграции должны определять оценки её реальных достоинств, а не политика страха.

Роберт Роуторн – почётный профессор экономики Кембриджского университета. Давид Ружичка – редактор и один из основателей сайта Odlišnost («Отличие»).

www.project-syndicate.org