Замгенпрокурора призвал казахстанцев не поддаваться на провокации

Одним из великих достижений в области демократии и прав человека нынешняя власть называет введение нового закона о митингах. Об этом было много сказано и обещано с самых высоких трибун, но когда дело дошло до практики, выяснилось: все будет хуже, чем было. Поручения Токаева либо саботируются, либо  он ведет двойную игру. Чем обернется для гражданского общества и журналистов  новый законопроект, если он вступит в силу? 

Краткая история вопроса

В своем послании народу Казахстана его нынешний президент, кроме всего прочего, вдруг заговорил новом отношении власти к митингам и другим проявлениям протестных явлений. Впрочем, Касым-Жомарт Кемелевич и ранее касался этого вопроса – например, на следующий день после выборов заявил о влиянии извне, но упомянул о диалоге и создаваемом (на тот момент) для этого Нацсовете. В послании же он уточнил более конкретно, но сдержанно – мол, митинги нужно разрешать, если они не преследуют цели нарушения закона и покоя граждан, выделяя для этого специальные места («причем не на окраинах городов»). 

Расшифровывая этот мессендж главы государства можно было понять, что никаких особых изменений не будет – просто будут немного реже отказывать в прошениях о митингах и добавят к выделенным для них зонам еще что-нибудь. Главные сегодняшние ограничения – разрешительный характер и четко установленные места – остаются. Однако стали появляться разговоры о необходимости введения уведомительного характера, но особого доверия к этому не было.

В декабре прошлого года президент Токаев, выступая на заседании Нацсовета, был более конкретен: «Следует приступить к внедрению уведомительного принципа организации митингов, что соответствует нашей Конституции. Митинги допустимы, если они не нарушают закон, общественный порядок и не мешают покою граждан». И вот в конце прошлой недели была опубликована Концепция законопроекта о проведении мирных собраний. Именно так – речь шла не о привычных «дополнениях и изменениях» в существующий нормативно-правовой акт, а о появлении совершенно нового закона.

Однако упомянутая Концепция и последовавшая за ней публикация самого законопроекта остудили позитивные настроения представителей гражданского общества, вызвали недоумение у правоведов и напрягли многих журналистов. Стало понятно, никаких особых изменений митинговое законодательство не претерпит – разве что в сторону усиления и конкретизации запретительного характера, а «общественное обсуждение» и привлечение к разработке законопроекта деятелей из Нацсовета призваны каким-то образом легитимизировать его. Другими словами – потом власти будут говорить, что во всем этом «общество принимало активное участие». Кстати, тот факт, что законопроект поставили на обсуждение на eGov, совершенно не означает, что все предложенные гражданами поправки будут внесены. Напротив, может стать очередной уловкой для международных наблюдателей.

Немировые стандарты

Впрочем, этим самым наблюдателям очень трудно «замылить» глаза подобно рода уловками. Они могут дипломатично выслушать объяснения наших чиновников, но потом просто обратиться к специалистам из НПО. В первую очередь, в Бюро по правам человека. Его директор Евгений Жовтис на своей странице в соцсетях «кратко» (на несколько страниц) прокомментировал упомянутую Концепцию, а точнее – просто раскритиковал, поэтому смысла рассматривать постатейно сам законопроект просто не было. 

Мы же обратимся к некоторым его нормативам немного ниже, а пока приведем пункт 5 статьи 2 предлагаемого «Закона о порядке организации и проведении мирных собраний в РК». Там приводится стандартная, но далеко не всегда исполняемая норма: «Если международным договором, ратифицированным Республикой Казахстан, установлены иные правила, чем те, которые содержатся в настоящем Законе, то применяются правила международного договора». В принципе, на этом можно закрывать сам законопроект и больше внимания уделить на изучения международного законодательства, так как в них не просто «иные правила», а сразу по нескольким статьям и пунктам наблюдается явное противоречие. В первую очередь, это касается Международного пакта о гражданских и политических правах, ратифицированного Республикой Казахстан и вступившего в силу на территории нашей страны 26 апреля 2006 года (через 40 лет после его рождения). 

Казахстанские власти в качестве великого демократического прорыва называют двукратное увеличение в Алматы (с одного до двух) специальных мест, где маслихат позволил проводить санкционированные митинги, в то время как международная практика (имеются в виду развитые страны, куда мы стремимся) вообще никак этот факт не оговаривает. Более того, в документах, распространяемыми ООН, Казахстан специально отмечен, как страна, использующая подобную практику: так делать не стоит, если вы соблюдаете права человека. 

Как отмечает Евгений Александрович, «согласно международным стандартам граждане должны иметь право проводить пикеты, митинги и демонстрации в любых общественно доступных местах», а государство же, в свою очередь, «может определить исчерпывающий перечень мест, где мирные собрания могут быть запрещены» (опасные производства, оборонные предприятия и места, представляющие опасность для жизни и здоровья). То есть, подход должен быть от обратного. 

Господин Жовтис также подчеркивает: «Предложение авторов Концепции прямо противоречит статье 32 Конституции РК, которая гарантирует право на демонстрации и шествия. Демонстрации и шествия как формы мирных собраний невозможно проводить в специализированном месте. Исходя из этой логики, дальше надо развить эту идею и предложить один специализированный маршрут для всех демонстраций и шествий, что само по себе абсурдно». Правозащитник обращает внимание на то, что «это положение демонстрирует полное концептуальное непонимание авторами Концепции права на свободу мирных собраний и их природы», и, продолжая мысль, отмечает другое: «определение специализированных мест, где возможно проведение мирных собраний, является дискриминационным, поскольку площади и улицы могут использоваться для официальных мероприятий, как общественно-политических, так и развлекательных, в то время как для протестных акций они не предоставляются».

Жовтис отметил только то, что «на поверхности». Более глубокое изучение законопроекта и его концепции приведет и к другим, мягко говоря, несоответствиям общемировым стандартам. В то же время, некоторые члены Нацсовета говорили, что именно его рекомендации были заложены в основу нового митингового законопроекта. Видимо, «не так поняли». 

Получилось как всегда

Впрочем, рассчитывать на то, что все сразу и кардинально поменяется, было бы легкомысленно. А то, что в итоге может выйти в законе, шокирует не только международных правозащитников, но и отечественных наблюдателей. Даже беглое ознакомление с его проектом показывает, что некоторые полумифические послабления в нем с лихвой компенсируются новыми запретами и ограничениями. 

Например, если раньше заявку на митинг нужно было подавать за 10 суток, то сейчас – за 15. Вместе с этим ужесточились требования к организаторам и участникам «мирных акций». Так, появились требования «не скрывать свое лицо, в том числе не использовать предметы одежды и (или) иные средства, препятствующие распознаванию лица». То есть, люди в медицинских повязках (демонстративно или по болезни) будут признаваться чуть ли не экстремистами, а сам митинг может быть запрещен и разогнан. А об акции протеста «джокеров» или флешмобах против дискриминации женщин в «никабах» можно даже не думать. 

Неожиданно в тексте законопроекта появились журналисты, которые теперь должны иметь установленные уполномоченным органом (властями) знаки отличия, а также при первом требовании отдавать «должностным лицам» свои  фотоснимками и видеозаписи. То есть, если «в случаях, предусмотренных законодательством», какому-нибудь прокурору или сотруднику акимата взбредет в голову отобрать у вас флешку, то он может это сделать без особого труда. Зато, по новому законопроекту, журналист имеет право «обращаться за оказанием медицинской помощи и безопасной эвакуации с специализированного места проведения мирных собраний». Такого «права» организаторы и участники митингов, между прочим, не имеют, поэтому это звучит как угроза, а в целом же приводит к мысли, что для разработчиков законопроекта (читай, самих властей) любое мирное собрание граждан – это опасное мероприятие, откуда нужно будет эвакуироваться. 

Что касается флешек со снимками, то это касается и участников митингов, что на практике может быть представлено, как изъятие сотовых телефонов и (или) планшетов, на которые простые граждане снимали происходящее. Очень удобно, если вдруг власти подумают, что эти события не должны попасть в СМИ или соцсети. В общем, власти очень скрупулезно подошли к вопросу ограждения себя от «нехороших митингов» и в итоге законопроект опять не получился демократичным. Это мягко сказано. Скажем, если гражданин пару-тройку раз получил штрафы или отсидел в «обезьяннике» за несанкционированный митинг, то он попадает в категорию, которым запрещено участвовать даже в разрешенных «мирных собраниях». А под такую формулировку попадает каждый второй нынешний активист, при том, что закон не оговаривает «срок давности», а привлечь к адмотвественности у нас легко могут даже за несостоявшийся митинг. 

А в конце о хорошем. Если вы планируете собрать на свой митинг (шествие, пикетирование, демонстрацию) менее 250 человек, то получать разрешение не надо. Это вообще ноу-хау режима – комбинированная система проведения митингов (разрешать и уведомлять). Но и здесь рано радоваться – понаставлено столько ограничений и предупреждений, что легче сейчас, еще при действующем законодательстве, провести несанкционированный митинг, чем потом организовать «мирное собрание» по уведомлению. 

• 110
• 107