На кыргызско-таджикской границе вновь стрельба

Очередное исследование команды Фонда первого президента посвящено поиску новых стимулов для экономики страны. Однако рекомендации уже до боли знакомы. Нет ответа на главный вопрос – почему они до сих пор не сработали?

По мнению авторов, «в первую очередь проблемы заключаются в слабых структурных возможностях, таких как отсутствие здоровой конкурентной среды, слабой роли малых и средних предприятий в экономике и низкого уровня инновационного потенциала». При этом, Казахстану «следует незамедлительно готовиться к наступлению постиндустриального мира».

По итогам исследований, предложены четыре блока рекомендаций:

1. Усиление индустриализации

2. Переход на интенсивную модель АПК

3. Ускорение развития секторов, основанных на знаниях, творчестве

4. Улучшение предпринимательских институтов

Рекомендации выглядят вполне логичными, но вопрос в том, почему они будут применимы сейчас, если они так и не были реализованы в тучные годы, когда щедро финансировались бюджетом?

Понятно, что в условиях замедления экономического роста и бюджетных ограничении, многие правительства переключаются с прямого государственного финансирования НИОКР к стимулированию инноваций бизнесом и стартапами. Но есть ли у нас в стране на это спрос, когда корпоративный сектор переживает возможно самые сложные времена за последний 20 лет?

Это иллюстрирует даже тот факт, что в плане Экономической Сложности, Казахстан на сегодняшний день отстает от многих стран, например, Турции и России, несмотря на то что находился с ними на одном уровне в 1990-ые годы. К тому же, сегодня  нас  отличает  высокая доля занятости в таких непроизводительных отраслях, как сельское хозяйство и розничная торговля. На сегодняшний день порядка 65% рабочей силы занято в секторах услуг, по сравнению с 52% 10 лет назад. В большинстве случаев у населения нет возможностей перехода в более производительные секторы, и как следствие, растет доля самостоятельно занятых работников с нестабильной занятостью и относительно низкой производительностью.

Снижается с середины 2000-х годов и совокупная Факторная Производительность (СФП), которая является показателем роста эффективности всей экономики, связанного с техническим прогрессом, улучшением организационных процессов и т.д. По последним оценкам СФП Казахстана едва превышает 1,6%. И наконец, Казахстан занимает 79-ое место среди 129 стран в рейтинге инновационного развития 2019 года. В общем, в Казахстане есть все признаки типичной голландской болезни, с которой мы так боролись все эти годы.

Группа провела относительно адекватную оценку ситуации, назвав все препятствия, которым было посвящено уже немало исследований. В частности, возможно впервые были названы институциональные препятствия для улучшений, среди которые некорректное целеполагание госпрограмм, слабое межведомственное взаимодействие, отсутствие приоритетов. Поэтому мы сразу перейдем к предложениям.

Итак, главным приоритетом объявлено создание возможностей для роста доходов граждан за счет повышения производительности отраслей, а значит усиление процесса индустриализации. Ожидаемый вывод – нужно больше денег. Однако, на реализацию третьего этапа индустриализации было выделено средств в размере 811 млрд тенге, что в два раза меньше заявленной суммы. При этом, урезанные суммы должны были быть направлены, в том числе, на прямые меры по развитию и продвижению экспорта. Но, как признают эксперты, эта политика разбросана между различными госорганами:  Министерством индустрии и инфраструктурного развития, Министерства торговли и интеграции, Министерством цифрового развития, инноваций и аэрокосмической промышленности и Министерством иностранных дел, а в  регионах индустриализация курируется заместителями акимов наряду с другими, зачастую совершенно отдельными направлениями. 

Для создания сильной базы местных производителей и их интеграции в цепочку поставок крупных предприятий предлагается реализация программы «Отандықты Қолдау». Нечто подобное в стране уже предпринималось.  Например, в структуре крупнейших нефтегазовых консорциумов в Казахстане есть подразделения, занимающиеся развитием местных поставщиков в основном для нефтесервисной отрасли, где занято порядка 180 тысяч человек, а доля казахстанского содержания чрезвычайно низка.  По оценке группы, потенциал расширения участия казахстанского бизнеса (сервис, услуги, производственные предприятия) на уровне 0,8 — 1 трлн тенге.  В качестве решения предлагается создание Центра развития предпринимательства вокруг якорных инвесторов, в учредительный состав которого должны войти нефтегазовые ТНК (ТШО, КПО, НКОК), Самрук-Казына, представители МЭ РК и МИИР РК, а также международная организация. Но дело в том, что создание такого центра не решит задачу без концептуального изменения всей системы формирования казахстанского содержания и безрезультатность всех прошлых усилий тому подтверждение. Механизм не заработает до тех пор, пока сами «якорные инвесторы» не будут заинтересованы в казахстанских поставщиках за счет создания СП, как это сделали многие успешные страны.  (http://www.exclusive.kz/expertiza/obshhestvo/117793/?dt=mp). И очевидно, эти принципы касаются всех видов недропользователей: горной металлургии  и золотодобытчиков. Контроль, аудит и торговые площадки не сработают.

Для обеспечения координации по привлечению инвестиций и продвижению экспорта предлагается применение проектного подхода, а точнее создание проектных Офисов при Премьер-Министре со стратегическими иностранными инвесторами.

Рекомендуемый подход заключается в инструментах  прямой поддержки отечественных компаний, привлекающих прямые иностранные инвестиции, связанные главным образом с маркетинговыми расходами и обеспечением прозрачности через цифровизацию. Признав, что весь сонм госорганов так и не сумел обеспечить полноту данных и оптимальность процессов, эксперты полагают, что это решится через создание  мобильного приложения для инвесторов. Тогда не понятно, почему за все эти годы так и не был реализован пресловутый принцип «единого окна», для которого когда-то был создан «Казинвест» с огромными полномочиями.

Надо признать, что все предлагаемые рецепты страдают «старыми болезнями» и нет ни одной причины, чтобы не ожидать традиционную безрезультатность.

Никакие вновь созданные «Международные сети» для содействия выходу казахстанским компаниям экспортные рынки не будут работать до тех пор, пока  не будут действительно проведены кардинальные институциональные реформы.

Может, есть какие-то принципиально новые подходы к развитию АПК? Нет, все тот же «якорный принцип кооперации и «хабовой модели» агробизнеса. Вопрос в том, что все это уже мы проходили. В документе нет честного ответа на вопрос о том, почему это так и не сработало. Радуют какие-то новации в виде оптимизации налогообложения и беззалогового финансирования, и даже облегчение доступа к сельскохозяйственным землям через создание  инфраструктуры. Но тогда у придирчивого читателя возникнет другой логичный вопрос – а чем мы занимались все эти годы? Куда ушли сотни миллиардов тенге господдержки? Особенно насторожило предложение о привлечении «международной сети розничной торговли, действующей в национальном масштабе и способствующей путем прямого взаимодействия с фермерами». Но ведь с этим как раз у нас проблем нет – в стране есть собственные и вполне конкурентоспособные сети, а международные сети, столкнувшись с реалиями, иногда просто уходят с нашего рынка.

От безысходности наши эксперты обратились к креативным индустриям:  дизайн, моду, искусство, для чего предлагается создать еще одно ведомство,  а также развитие науки и инноваций, с которыми у нас явные проблемы. И конечно же, их решит очередная программа «Инновационный Казахстан», потому что она «обеспечит перезагрузку национальной научно-инновационной системы».

Каким образом? Конечно же за счет роста финансирования науки. При этом,  не         менее        одной трети (1,5 ВВП в ближайшие пять лет) должно пойти на развитие фундаментальной науки.       Позволим себе предположить, что это тоже едва ли реалистично. И даже двукратное увеличение стипендий для докторантуры ситуацию не спасет – отрыв нашей фундаментальной науки от мирового уровня  слишком велик.  У нас очень мало для этого кадров, а сформировать качественную профессиональную среду, интегрированной с международными научными центрами – практически невыполнимая задача. С ней так и не смогли справиться наши «ведущие» технологические площадки, хабы и прочие акселераторы, которые теперь будут переименованы в Центры инновационных компетенций для МСП.

Возможно, как-то поможет новый Закон «Об экспериментальных правовых режимах в сфере инноваций», но гораздо более эффективна была бы  реализация нормы о 50% вычетах из налогооблагаемой базы при внедрении НИОКР на предприятиях. А ведь данная норма существует в Налоговом кодексе с 2012 года, но до сегодняшнего дня ни одно предприятие не воспользовалось вычетами связи с отсутствием механизма ее реализации (!). Вообще, более продуктивной предоставляется политика нефинансовых мер поддержки в виде освобождения от таможенных пошлин, НДС на покупку новых технологий, поддержки НИОКР подразделений внутри компаний, со-финансирования консалтинга, необходимых для НИОКР инвестиций, содействия в конвертации разработок в международные патенты, содействия в расшифровке технической документации. Но все меры по стимулированию инновационной деятельности будут тщетны, при отсутствии надежной защиты прав интеллектуальной собственности.

Пожалуй, одним из важных тезисом можно назвать признание одной из важнейших задач возможности для населения обучаться на протяжении всей жизни. Для этого предлагается создание Национальной сетевой образовательной среды и Центров дистанционного Интернет-труда, предполагающей легитимизацию качественных образовательных онлайн-платформ и сертификатов. И еще одна хорошая новация — меры для более быстрого привлечения иностранных высококвалифицированных специалистов. Неясно только, почему речь идет об СНГ.

Ну и наконец, для внедрения стратегических сквозных технологий в экономику страны предлагается  блокчейн и 5G.

Более важно то, что практически впервые затрагивается вопрос высокой монополизации экономики. Разработчики видят выход в том, что нынешний Комитет по регулированию естественных монополий и защите конкуренции должен напрямую подчиняться Президенту страны, а также еще одной программы создания конкурентной среды. Это очень упрощенный подход, который едва ли изменит ситуацию. Поэтому гораздо интересней предложение, например, вместо продажи доли в АО Казахтелеком, реализовать подразделение по мобильной связи, телевидению и т.д. по отдельности. Тоже спорно, но может сработать.

На десерт очень креативная идея создания «Правительства для бизнеса» на базе Центров Обслуживания Предпринимателей (ЦОП). Оказалось, что сегодня им мешает  отсутствие единого регламента. Предпринимателю необходимо подавать заявки по отдельности во все соответствующие организации, у каждой из которых,  в свою очередь, действуют собственные регламенты.

Было бы хорошо, если бы новое «Правительство» действительно обеспечило полное сопровождение предпринимателей по вопросам получения финансовой помощи от различных институтов.

Ожидается, что реализация предлагаемых инициатив будет способствовать повышению производительности и диверсификации экономики, сохранению текущих и созданию более 600 тысяч новых рабочих мест в ближайшие 5 лет, в том числе в промышленности — порядка 100 тыс, в агропромышленном комплексе – 70 — 80 тыс, в секторах, основанных на знаниях – 80 — 100 тыс, в МСБ по всей экономике – 370 — 400 тыс.

Все – только за. Но для этого важно честно ответить себе на вопрос о том, почему этого так и не случилось до сих пор, несмотря на титанический труд правительства. 

• 101
• 90