Как Казахстан будет ограничивать права интернет-гигантов?

В конце августа казахстанские пользователи соцсетей узнали, что министерство цифрового развития, инноваций и аэрокосмической промышленности (МЦРИАП) намерено добиваться от иностранных платформ переноса серверов на территорию республики — во имя защиты персональных данных казахстанцев и обеспечения кибербезопасности. Новость вызвала ожидаемую реакцию: «А что если интернет-гиганты не согласятся? Их нам отключат?». 

Пресс-секретарь МЦРИАП, а потом и сам глава ведомства Багдат Мусин, поспешно заверили, что закрывать и блокировать глобальные соцсети ведомство не собирается. То же подтвердил в официальном ответе на запрос вице-министр Асет Турысов, сообщив дополнительно, что в июле 2021 года «письма о сотрудничестве» через министерство иностранных дел были направлены в 20 зарубежных интернет-сервисов таких как Google, Telegram Messenger, Snap Inc (Snapchat, Zenly), Microsoft (Teams Outlook) и т.д «В настоящее время имеется обратная связь от представительств Aliexpress в России и Microsoft в Казахстане о готовности проведения переговоров», — добавили в министерстве.

Небольшое представление о том, как отечественные госорганы взаимодействуют с крупными интернет-компаниями казахстанцы получили после кейса с блокировкой LinkedIn минувшим летом. Ограничение доступа к ресурсу для деловых контактов, принадлежащему Microsoft, длилось ровно три дня. За это время министерство информации и общественного развития (МИОР) сначала заблокировало сайт, найдя на нем рекламу интернет-казино, а затем — после удаления противоправного контента — разграничило к нему доступ. 

«Я считаю, это довольно уникальный случай, ведь государство впервые повлияло на деятельность крупной иностранной компании и удовлетворилось её действиями. Конечно, МИОР направляет предписания об удалении противоправного контента и в такие крупные интернет-площадки как Google, но, сразу скажу, там не все решения исполняются», — говорит Елжан Кабышев, правовой консультант «Internet Freedom» и член независимой экспертной группы по цифровым правам и свободам. Объединение возникло после принятия летом 2020 года поправок в законодательство по защите персональных данных и теперь на постоянной основе занимается продвижением прав человека в информационно-коммуникационной среде.  

Цензура и страх в сети

В 2020 году Google получил от казахстанских госорганов 96 запросов на удаление более 8,5 тыс элементов контента. В 97% случаев компания отказала республике в её требованиях. Любопытно, что обоснованием для удаления контента в 44 запросах была «критика представителей власти». С владельцами более мелких компаний власти не церемонятся: только за семь месяцев 2021 года во внесудебном порядке в стране было заблокировано более 10 тыс интернет-ресурсов и ссылок. 

Казахстан с точки зрения свободы интернета «не свободен», считает Freedom House. Международная неправительственная организация описывает ситуацию безрадостно: «Интернет-контент по-прежнему цензурируется, а пользователи (в частности, журналисты онлайн-изданий) все так же подвергаются легальным и нелегальным атакам».

Юрист Internews Казахстан Ольга Диденко подтверждает: «Одно из последних обращений было связано c DDoS-атаками на информационный сайт в одном из областных центров. Редактор считает, что поводом послужила публикация расследований коррупционных схем в сфере благоустройства и озеленения». Ту же атаку пыталась выдержать редакция независимого интернет-журнала Vласть, освещавшая протестную активность в день выборов в мажилис и маслихаты в начале года. 

В другом случае журналистское расследование стало причиной внесудебной блокировки — уполномоченный орган обнаружил в материале трехлетней давности о схемах наркоторговли в городе запрещенный контент, рассказывает Диденко. «До этого никаких уведомлений или предписаний редакция не получала», — подчеркивает она.

Непрозрачные правила

В идеале процедура должна выглядеть так: проведя мониторинг, МИОР обнаружило на сайте запрещенный контент; ведомство направляет администратору или владельцу сайта уведомление о необходимости изъятия соответствующих материалов; в случае неисполнения просьбы МИОР выносит предписание об ограничении доступа к интернет-ресурсу. 

«В большинстве случаев этот порядок не соблюдается. В 2019 году я представлял интересы российской КиберЛенинки. Они не получили уведомление, их сразу же ограничили. Мы направили запрос в МИОР, там ответили, что уведомление отправляли. Но по сути все произошло постфактум», — рассказывает Кабышев.

«Всегда находится причина, что якобы редакции сами виноваты в том, что не получили уведомление своевременно», — соглашается Диденко, говоря о блокировках СМИ. Она настаивает на том, что в случае с сетевыми изданиями процедура ограничения доступа должна быть детально прописана в законе о СМИ и выполняться более тщательно «всеми сторонами, не только редакциями». Кабышев говорит, что детальные правила приостановления доступа к интернет-ресурсам есть, однако широкой публике они не доступны — имеют гриф «Для служебного пользования». 

Реестр как акт доброй воли

Реестр интернет-ресурсов, заблокированных на территории Казахстана из-за незаконного контента, напротив находится в открытом доступе. Сервис представляет собой поисковую строку, куда любой желающий может ввести адрес сайта для проверки. 

Недостатков у реестра достаточно: результаты поиска ограничены сотней ссылок; данные не обновляются не регулярно. Но главное, обязательность ведения этой базы данных со стороны МИОР не прописана ни в одном нормативно-правовом акте. «Могут вести, могут не вести. Никакие бюджетные деньги на него не тратятся. А если бюджетные деньги не выделяются, значит, никто и не обязан вести реестр как следует», — отмечает правовой консультант «Internet Freedom».

Кабышев вспоминает, что МИОР однажды уже отказалось предоставить ему полный перечень заблокированных в стране интернет-ресурсов — с 2014 года их уже более 90 тыс. Также ведомство не смогло сообщить активисту данные о количестве сайтов, ограниченных по заявлениям граждан: дескать, такой информацией не владеем.

Гражданский контроль: начало

Между тем, казахстанцев, желающих разблокировать те или иные интернет-ресурсы, становится все больше. На счету гражданского активиста Айдара Елькеева уже два успешных кейса: после его запросов МИОР перепроверило на предмет нарушения законодательства и разграничило доступ к русскоязычному ЛГБТ-СМИ xGay.ru и кыргызскому новостному порталу kaktus.media. 

В последнем случае парню пришлось писать запрос еще и в Государственную техническую службу при Комитете национальной безопасности, где по какой-то причине не спешили исполнять предписание МИОР о разблокировке интернет-ресурса. 

«Если раньше я мог просто возмущаться в соцсетях, то сейчас понимаю, что в силах сделать интернет в стране свободнее. Наша Конституция даёт право каждому и каждой свободно получать и распространять информацию любым не запрещенным законом способом», – резонно напоминает активист.

Надо признать, что подавляющая часть запретов обусловлена незаконной пропагандой культа жестокости, насилия, суицида и порнографии (всего порядка 40 тыс заблокированных интернет-ресурсов и ссылок с 2016 года), а также пропагандой идей терроризма и религиозного экстремизма (чуть больше 30 тыс интернет-ресурсов и ссылок). 

В каждом из этих случаев решение было принято кабинетно — то есть во внесудебном порядке. 

Когда суд против

Однако, эксперты единогласны в том, что процедура нуждается к доработке, особенно в отношении сайтов СМИ. Если же по такого рода делам будет судебная практика, это ускорит и улучшит законодательное регулирование», — считает юрист Internews Казахстан. 

Первый шаг в нужную сторону уже сделан. Елжан Кабышев в конце 2020 года подал апелляционную жалобу на решение суда, ограничившего казахстанцам доступ к Medium. «Я привел достаточно много оснований в части нарушения права на свободу выражения мнений, ограничение права на свободу слова, ограничения права как субъекта персональных данных. Однако в жалобе мне было отказано, ходатайство о признании меня третьим лицом, заявляющим самостоятельные требования, не было принято. Судья решил, что в данном случае интересы обычного гражданина, который не имеет возможности свободно получать доступ, распространять и искать информацию в сети, не затрагиваются. Я считаю, что это нонсенс», — говорит Кабышев. После судебного рассмотрения доступ к Medium был восстановлен: с платформой связались специалисты ЦАРКА.

Пока сайт не открывался на территории Казахстана, у рядовых пользователей не было никакой возможности понять причину этого шага. Отечественные госорганы все еще редко практикуют размещение на заблокированных интернет-ресурсах каких-либо уведомлений или предупреждений. Да и сама практика ограничения доступа ко всему ресурсу из-за всего одной единицы контента выглядит несоразмерной. 

В качестве альтернативы казахстанцам в середине 2019 года предложили государственный сертификат безопасности Qaznet Trust Network, который вопреки своему названию совсем не вызывал доверия.. «Но готовы ли вы, чтобы все ваши переписки, текстовые, видео и фотоматериалы были проанализированы для того, чтобы только некоторые ссылки были для вас недоступны? Я лично не готов», — объясняет правовой консультант «Internet Freedom». 

Новые вызовы для свободы

Кабышев предполагает, что ситуация в Афганистане вполне может использоваться властями для оправдания очередной попытки внедрения сертификата безопасности. Во-вторых, грядущие поправки в законодательство по защите персональных данных, ужесточение процедур по работе с ними тоже грозят интернет-ресурсам новыми рисками. 

Судебная практика также не дает поводов для оптимизма: «Все чаще появляются требования в исках к редакциям СМИ о защите чести, достоинства и деловой репутации об удалении публикации из интернет-источников или блокировании доступа к сайтам, где опубликованы спорные материалы. Иногда суды удовлетворяют эти требования, даже несмотря на то, что действующим законодательством такая мера восстановления нарушенного личного неимущественного права не предусмотрена», — обращает внимание Ольга Диденко. 

«Гражданскому обществу нужно как-то больше вливаться в эти процессы. Отстаивать свои свободы. Потому что если не будет какого-то гражданского контроля в части мониторинга доступности интернет-ресурсов, МИОР подумает, что гражданам это не интересно, и в принципе можно ограничить любой ресурс», — заключает Кабышев.

Маргарита Бочарова

• 181
• 170