Как Кунаев объединил казахов после своей смерти

В Казахстане снимается фильм «Век Кунаева». Как заверяет автор сценария, режиссер и генеральный продюсер Ербол Жумагулов, картина станет сенсационной. В ней есть то, о чем казахстанское общество узнает впервые.

«Дядя Олжас – средний поэт»!

Ербол говорит, что шел к «Веку Кунаева» четыре года, а готовился всю свою сознательную жизнь.

… Сегодня ему 40. Когда ему было 20, он запросто низвергал авторитеты. Заняв призовое место на международном поэтическом конкурсе, Ербол однажды пинком открыл дверь в редакцию главной русскоязычной официальной газеты страны и заявил, что «Женю Евтушенко» вообще не держит за поэта, а «дядя Олжас – средний поэт». Как сейчас сказали бы «ради хайпа», журналист, слегка отредактировав, поставил тогда заголовок «Дядя Олжас – посредственный поэт»! Что тут поднялось! Нет, Ербола никто не проклинал. Мэтры, среди них Мухтар Шаханов и Герольд Бельгер, еще вчера не подозревавшие о его существовании, мягко кинулись увещевать его через СМИ: «Ербол, ты не прав!». Его (Ербола) уже в то время близкий друг, поэт Бахыт Кенжеев иронично похахатывал…

И вот сегодня возмужавший Ербол снимает фильм о Динмухаммеде Кунаеве и занимается переводами «Слов-назиданий» Абая.

– Перевод застопорился, потому что нет времени, – говорит режиссер и поэт. – Я занялся другими проектами – документальным фильмом про Димаша Ахмедовича Кунаева и ещё одной картиной на грант зарубежного фонда. Попытался совмещать, но в какой-то момент рука просто остановилась на половине, (перевел 25 слов из 45), и я подумал, что по казахским обычаям надо сделать жертвоприношение – поехать на могилу

Абая, в местечко Жидебай в Восточном Казахстане, прочитать Коран, зарезать барана и, может быть, дорога снова откроется. Это вот такие эмоциональные, человеческие порывы.

Что касается будущего, то я как бы сейчас немного подхлестнул себя, – отдал права на перевод Абая с моего русского на английский казахскому Пен-клубу. И сам Бигельды Габдуллин, президент клуба, и другие люди считают, что есть надежда на то, что мой перевод будет более близок к оригиналу, потому что я пытаюсь передать аутентичную интонацию контекста, включая внутрирелигиозные, социальные и исторические нюансы, которые, на мой взгляд, не учтены в других переводах.

Я не умаляю достоинств переводчиков, которые были до меня, но считаю, что каждый новый перевод должен быть лучше предыдущего. Надеюсь, до конца года у меня найдется время, чтобы засесть снова за перевод и приблизиться, наконец, к финалу.

Асар от чабанов

– Недавно вы объявили краудфандинг в социальных сетях на съёмки фильма о Кунаеве.

– Эту идея зрела во мне года четыре. Я дружу с родственниками Димаша Ахмедовича, и мне всегда, особенно сейчас, когда идет очень много «накатов» на Кунаева, хотелось снять фильм о нем. Ставленник Москвы, красноперый, коммуняка… Как только его не обзывали. Когда я объявил краудфандинг, то, честно говоря, возбудил людей в Интернете. Изначально я встретил одного человека, он, аргын из племени тобыкты (по казахским обычаям, родственник Абая), сказал, что поддержит проект про Кунаева, хотя я предлагал проект и про Абая тоже. Это для меня стало знаком того, что мы выросли из родоплеменных штанишек, раз поддерживаем не свою родню, а общеказахских героев.

Вначале, как и договаривались, это был минималистический, тысяч на 30-40 долларов, проект, но прямо перед съемками я нашёл человека, очень похожего на Кунаева, и решил задействовать его в картине. Он живет в Нур-Султане и ему надо постоянно прилетать на съемки в Алматы. Плюс услуги гримера, водителя, пиротехников, исполнительного продюсера, второго режиссёра… Словом, один актёр потянул за собой целый шлейф и проект стал масштабным. На него нужно было уже 100 тыс. долларов. На те деньги, которые дал тот спонсор, мы успели снять половину фильма. С января люди работали в долг, я им оплачивал только поездки, обеды, водителя, бензин, билеты на самолёт, пиротехнику… Когда денег не осталось совсем, решил делать краудфандинг, но он, как выяснилось, предполагает официальную площадку с большой комиссией и кучей условий. Если собирается меньше половины объявленной суммы, то деньги разбегаются обратно по счетам людей. И тогда я объявил обычный казахский асар. Откликнулось огромное количество людей – около 2,5 тысяч человек. Трое суток сообщения шли каждую минуту. Деньги поступали из Казахстана, России, Европы и даже из Штатов. Общая сумма составила 11 млн. тенге. Одна женщина дала сразу $9 тыс. Сказала, что хочет заказать мне фильм, а эти деньги – аванс или гарантия того, что я возьмусь за него.

В общем, когда Интернет зашумел про фильм о Кунаеве, впервые за долгие годы казахстанцы объединились, невзирая на возраст, социальное положение, национальность, религиозные, политические взгляды, страну проживания и т.д. Видя это, власть предержащие спохватились и стали предпринимать контрмеры. На третий день aсара активизировались засланные ими блогеры. Они обзывали меня кунаеводрочером, в общем, их устами злоба от «работодателей» исходила неимоверная. Почему? Потому что при любом упоминании Кунаева в голове зарождается сравнение с нынешней властью, и он всегда выходит победителем. Димеке почти 30 лет нет с нами, но он народу ближе, чем нынешние официальные лидеры.

Однажды я проснулся в 5.30 утра от сообщений о двух новых поступлениях на счёт. Первый, 88 тысяч, был от чабанов. Они так и написали: «Ереке, это асар от чабанов». Я представил, как, договариваясь между собой накануне вечером, эти люди решили присоединиться к этому проекту, и у меня в носу защипало.

– Действительно – прямо до слёз.

– У меня до слёз были 130 тенге от студента. Он, как бы заранее извиняясь, написал: «Если бы не был студентом, выслал бы 130 тысяч». Другой человек заявил, что «этот фильм должен состояться. И точка!». И выслал 270 тенге. Эти крохи для меня были ценнее 400 тысяч, которые выслал кто-то небедный. Пенсионеры, отправляя тысячу или две, писали, что получат пенсию и отправят ещё. Я старался по мере возможности отвечать: «Спасибо, принято», но – честно, физически не успевал каждому. Сейчас я продумываю форму публичного отчета к концу этого или началу следующего года перед людьми и перед фондом Кунаева, который тоже помог – перевел на счет студии 500 тысяч тенге.

У меня нет цели сделать фильм к юбилею – 12 января 2022 года, меня никто не торопит, потому что у этой картины всего два заказчика – я, ее владелец и генпродюсер, и народ. В этом весь кайф.

– Как отнеслась семья Кунаева к идее снять фильм о нем?

– Его племянники радуются, что именно я снимаю фильм. В картине, кстати, задействованы известные люди. Один из них Олжас Сулейменов. Вспоминая декабрь 1986 года, он сказал, что «народ ждал Кунаева и Олжаса».

Киргиз-кайсак Кунаев

– Вы, кажется, наконец-то подружились с Олжасом Омаровичем?

– Не подружились, но он дал согласие на интервью. По его словам, в 1986 году и Назарбаев, и председатель КГБ республики Закаш Камалиденов прятались в помещении под трибуной, потому что народ стал закидывать их камнями. И то же самое сказала и Вера Васильевна Сидорова. Эта женщина, железная леди целины, как ее называли, попала в список 100 самых влиятельных женщин планеты по версии ООН. Она была тогда исполняющей обязанности председателя президиума Верховного совета КазССР, работала с Кунаевым, была замом у Назарбаева… В общем, я был потрясён отношением людей к великому казаху – Кунаеву. Очень многие двери легко открывались, во многих местах за съемки нужно было платить деньги, но когда узнавали, что это фильм про него, то вопрос денег отпадал. Наоборот – спрашивали, чем могут помочь. Или, бывало, говоришь усталому актеру, что нужно что-то переснять, и слышишь в ответ: «Ради Димеке вытерплю все, что угодно». Удивительно, столько лет человека нет среди нас, но для огромного количества молодых людей, которые не видели его никогда, должности при нём не получали, в комсомоле не состояли, его имя свято. Но в тоже время они ненавидят своих начальников, с которыми вместе водку пьют. Почему? А потому, что порода не та.