Чего ждать от новых боев между Арменией и Азербайджаном

Азербайджан наверняка захотел напомнить о цене застоя в переговорах. Нет отказа от Карабаха – нет делимитации границы. Нет делимитации границы – будут постоянные стычки, которые нельзя квалифицировать как вторжение. Нет признанного вторжения – нет помощи Москвы.

За последние десятилетия между Арменией и Азербайджаном было столько военных столкновений, что на их основе можно сформулировать определенные закономерности этого противостояния, по которым легко судить, насколько масштабным будет обострение на этот раз. Например, применение артиллерии указывает на то, что дело принимает серьезный оборот – в противном случае все обошлось бы автоматной перестрелкой.

Еще один маркер серьезности – взятие военнослужащих противника в плен. Учитывая, что Баку еще не вернул Армении всех солдат, захваченных в 2020 году, пополнение их числа – явно плохой знак. Немало о настроениях сторон могут сказать их зарубежные контакты. Если армяне сразу же начинают звонить в Москву и просить помощи, это ясно говорит о том, что проблема выходит за рамки рутины. Наконец, весьма показательны заявления о потерях – чем более преувеличенными они выглядят, тем ближе стороны к возобновлению войны.

Сейчас все эти признаки указывают на то, что 16 ноября на границе Армении и Азербайджана произошло что-то знаковое. В Ереване рапортовали, что у азербайджанской стороны «до 70 убитых и раненых военнослужащих, а также значительные потери военной техники», в то время как у них самих – только один погибший, 13 захваченных в плен и 24 пропавших без вести. В Баку сообщили о семи погибших со своей стороны, что может свидетельствовать об очень серьезных боях.

Традиции закавказских джентльменов

Очередная, на этот раз шестичасовая война Армении и Азербайджана (бои начались примерно в 12 часов 16 ноября и завершились в тот же день в 18:30) велась за два блокпоста в районе горы Цицернакар (по-армянски), или Килисали (по-азербайджански), неподалеку от армянского города Горис. Утром следующего дня Ереван признал, что оба объекта перешли «под контроль противника». Выяснять, кто первым выстрелил, довольно бессмысленно: стороны традиционно обвиняют друг друга, утверждая, что противник пошел на «провокацию» для «улучшения позиций».

В принципе, споров двух стран из-за позиций в приграничных районах было в избытке на протяжении всего этого года, но никогда раньше они не приводили к таким масштабным боям. Раньше в каких-то случаях споры пытались решать на кулаках, в других – азербайджанцы, не ожидая серьезного ответа, просто занимали позиции на спорных участках, а то и прямо на армянской территории.

Еще в мае армяне отправили заявку в ОДКБ в надежде на помощь. По поводу Карабаха ответ у этой организации был всегда один: поскольку по международному праву эта территория принадлежит Азербайджану, союзники не обязаны заступаться за Армению в этом конфликте. Теперь все было иначе – речь шла о вторжении на территорию самой Армении. Но ОДКБ отклонила заявку и на этот раз, назвав столкновения, произошедшие, например, у Черного озера, лишь «пограничным инцидентом». Ереван такая формулировка очень разозлила – участие в ОДКБ оказывалось бессмысленным именно в том вопросе, ради которого Армения туда вступала.

Летом и осенью подобных «пограничных инцидентов» стало еще больше. Особенно запомнился совсем недавний – 14 ноября, когда, судя по попавшим в Telegram видеозаписям, азербайджанцы попросту заняли несколько армянских блокпостов без боя. Охранявшие их солдаты ушли, что привело к разбирательствам в Ереване и отставке министра обороны Армении.

Поэтому масштабные бои, произошедшие 16 ноября, больше всего похожи на попытку армян отплатить за недавнее унижение и все же дать отпор противнику. Судя по всему, азербайджанцы пытались занять новые позиции по тому же сценарию, а армяне захотели показать себя с лучшей стороны. Тем более что от контроля над этими высотами зависит возможность простреливать дорогу с юга Армении в Ереван, на которой азербайджанцы и так уже установили два блокпоста.

Чувствуя, что по новой обращаться в ОДКБ нет смысла, в Армении вспомнили о двустороннем Договоре о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи с Россией от 1997 года. В нем тоже содержатся формулировки, предполагающие, что в случае военной агрессии против одного из подписантов другой должен прийти на помощь. Например, стороны должны «безотлагательно консультироваться между собой каждый раз, когда, по мнению одной из них, возникнет угроза вооруженного нападения на нее» и «определять необходимость, виды и размеры помощи», которую одна сторона окажет другой.

Но и это соглашение не сработало, когда на спорной территории шли бои. Хотя в Ереване заявили, что обратились к России за помощью, в Москве утверждают, что не получали письменного запроса, а без этого механизм не может быть запущен. ОДКБ, в свою очередь, и вовсе отреагировала на происходящее ближе к вечеру, просто призвав стороны к диалогу: «Официально в секретариат никаких обращений от армянской стороны не поступало. Считаем, что конфликт должен разрешаться только мирным политико-дипломатическим путем».

Армянские власти были так разочарованы поведением Москвы, что фактически поставили ей ультиматум. «Армения считает, что кризис можно решить с помощью России и ОДКБ. Но если они не смогут этого сделать, то Ереван будет вынужден обратиться к другим международным партнерам», – заявил секретарь Совбеза Армении Армен Григорян, который и так не пользуется особой симпатией российских силовиков из-за своего прошлого. Григорян не военный – он прошел только срочную службу, а затем был гражданским активистом, сотрудничал с западными организациями вроде Transparency International и участвовал в бархатной революции 2018 года.

После этих слов Григорян демонстративно встретился с тремя послами: США, Франции и Ирана, как бы очерчивая круг потенциальных союзников. Если с первыми двумя все понятно: они входят в тройку сопредседателей Минской группы ОБСЕ по Карабаху наравне с Россией, то Иран – более экзотический вариант. Армяно-азербайджанским урегулированием эта страна никогда не занималась, хотя недавно действительно сблизилась с Ереваном на почве собственных недопониманий с Баку.

Правда, эффективность таких демаршей вызывает сомнения. Стрельбу 16 ноября все равно остановил звонок российского министра обороны Шойгу, который поговорил как с армянским, так и с азербайджанским коллегой. Если бы бои продолжились на следующий день, в неудобной ситуации оказались бы все: в Москве была назначена встреча секретарей Совбезов стран СНГ, на которой должны были присутствовать представители и Азербайджана, и Армении.

Саммит, которого не было

Когда пушки замолчали, пресс-секретаря российского президента Дмитрия Пескова спросили о трехстороннем саммите Путина, Пашиняна и Алиева, который планировали провести в годовщину окончания второй карабахской войны, но так и не провели. «Безусловно, на каком-то этапе такие контакты будут необходимы, но для того, чтобы они были возможны, нужны согласие и готовность трех сторон», – ответил он.

О срыве столь важной встречи, которая могла бы дать новый импульс урегулированию конфликта, в эти дни вспоминали и в Баку, и в Ереване. Но первым об «отсутствии договоренности» о ее проведении сказал Пашинян, поэтому считается, что в срыве виноват он.

Считается не без оснований, потому что в годовщину окончания войны, к которой стороны подошли без особых успехов на переговорах, Азербайджан наверняка хотел добиться от Армении новых уступок. Например, приблизить решение по прокладке Зангезурского коридора, который должен соединить основную территорию Азербайджана с его эксклавом в Нахичевани. Или даже добиться от Армении отказа от всяких претензий на Карабах.

Конечно, подписать нечто подобное Пашинян не мог, что, по всей видимости, и привело к срыву саммита. После этого Азербайджан наверняка захотел напомнить о цене застоя в переговорах. Нет отказа от Карабаха – нет делимитации границы. Нет делимитации границы – будут постоянные стычки, которые нельзя квалифицировать как вторжение. Нет признанного вторжения – нет помощи Москвы. «Операция принуждения к делимитации» – так назвал этот процесс азербайджанский эксперт Ильгар Велизаде.

Заявления, что бои 16 ноября были попыткой Азербайджана силой проложить Зангезурский коридор, – это, конечно, преувеличение. Но преувеличение очень полезное для Баку. Там активно намекают, что претензии Армении на Карабах развязывают Азербайджану руки для зеркальных претензий на Сюникскую область, отделяющую Нахичевань от основной азербайджанской территории.

Рецепта, как можно избежать кровавых «пограничных инцидентов» в дальнейшем без делимитации границы, судя по всему, нет. Для Азербайджана такие бои – важный рычаг давления, способ наглядно продемонстрировать, что без делимитации всей границы (то есть отказа от Карабаха) Баку может создать Еревану серьезные проблемы на территории самой Армении.

Российское присутствие само по себе тоже не снимет напряжение. В Сюнике и так расположены два опорных пункта 102-й российской базы из Гюмри, а также работают российские пограничники. Но пока только с одной стороны – армянской.

Идеальным вариантом было бы создать что-то вроде демилитаризованной зоны в этом районе – по крайней мере, до окончательной делимитации границы. Но эта идея выглядит слишком смелой – Азербайджан сейчас и так часто критикует Россию за потакание армянам, а потому вряд ли согласится с расширением полномочий российских военных еще и в Сюнике. А значит, звонки Шойгу пока остаются самым эффективным механизмом прекращения огня.

Кирилл Кривошеев, Московский Центр Карнеги

• 50
• 50