Как Алимхан Ермеков отстоял границы Казахстана

Именно Алимхан Ермеков доказал принадлежность казахам отстаиваемой им территории. Предстояла еще долгая работа на местах, которую вели алашординцы; позже часть территории будет отобрана. Но тогда, в 1920 году, главное было сделано – граница Казахии была обозначена и юридически закреплена.

Алимхан Ермеков родился в (1891-1970) в Темиршинской волости (ныне Актогайский район Карагандинской обл.). Во время учебы в Семипалатинской мужской гимназии состоял в кружке молодежи с демократическими взглядами, куда входили некоторые будущие алашординцы. В 1912 году А. Ермеков окончил гимназию с золотой медалью, что давало ему право поступать в университет без вступительных экзаменов. Он был принят на металлургический факультет Санкт-Петербургского университета, но потом передумал и подал документы на геологоразведочный факультет Томского технологического института, куда и был зачислен по конкурсу аттестатов. Приехав в Томск и адаптировавшись к условиям новой жизни, Алимхан познакомился с известным в Степи этнографом Г.Н. Потаниным и стал частым гостем в его доме.

Весной 1913 года он пригласил ученого провести лето в его родных местах, в Сары-арке. 78-летний Г.Н. Потанин загорелся этой идеей и принял приглашение, понимая, что это будет его последняя поездка в Степь. Гостили на жайляу Ермековых в районе гор Кызыларай. Сюда приезжали акыны, сказители и знатоки фольклора со всей волости и из соседних волостей, чтобы этнограф мог записать народные сказки и легенды. Алимхан делал синхронный перевод. К слову, Алимхан в будущем освоит несколько языков, добавив к выученному им русскому знание арабского, латыни, немецкого, английского и французского. В 1917 году 5-курсник А. Ермеков прервал учебу из-за революционных событий, когда решалась и судьба Казахстана – возможность выхода из колониального положения и обретение независимости. В декабре 1917 г. в Оренбурге проходил Всеказахский съезд партии «Алаш», на котором было избрано правительство Алашской автономии во главе с А. Бокейхановым. В состав правительства вошел и 26-летний Алимхан Ермеков.

В октябре 1917 года на первом областном Сибирском съезде, проходившем в Томске, обсуждались национальный и земельный вопросы. В составе казахской делегации Семипалатинскую область представляли А. Бокейханов и А. Ермеков. Молодой А. Ермеков присутствовал на переговорах, вникал в суть вопросов, учился у А. Бокейханова отстаивать позицию в спорных вопросах. В декабре 1917 года в Оренбурге проходил Всеказахский съезд партии «Алаш», на котором было избрано правительство Алашской автономии, в состав которого вошел и 26-летний Алимхан Ермеков. 19-21 марта 1918 года в разговорах с Лениным и Сталиным по телеграфу А. Ермеков вместе Х. Габбасовым подняли самый важный для алашорднцев вопрос о признании автономии казахской территории.

В июле 1918 года Алимхан Ермеков от имени партии «Алаш» выступил перед Советом министров Временного Сибирского правительства с проектом соглашения, 1 пункт которого гласил: «Признание Сибирским правительством территориально-национальной автономии Алаш в составе тех областей и губерний, которые указаны в постановлении всекиргизского съезда 5-13 декабря 1917 года. Причем границы будут установлены путем выявления воли самого населения, проживающего на границах, и соглашения правительств автономных областей со смежными территориями». Переговоры с сибирскими областниками не увенчались успехом, решение вопросов откладывалось, сибиряки выжидали момента, когда они получат преимущество в борьбе с большевиками и смогут устанавливать отношения с соседними народами на своих условиях.

В 1919 году в ответ на требования алашординцев к большевикам о выполнении договорных условий – обозначить точные границы казахской территории и учредить ее автономию, начинаются преследования лидеров Алаш. 22 декабря 1919 года А. Ермекова выбирают членом губернского ревкома. А уже 29 декабря из Сибирского ревкома приходит телеграмма: «Ермекова и Габбасова не утверждать членами губревкома». А. Ермекова отстраняют от работы, однако позже восстанавливают в должности. Вопрос о границах между Казахстаном и Россией неоднократно рассматривался на разных совещаниях, в беседах А. Байтурсынова и Сталина, в переписке между А. Байтурсыновым и Лениным. В 1920 году А. Байтурсынов в письмах Ленину, помимо обсуждения вопросов относительно территории, критикует карательную политику большевиков. В условиях достаточно напряженных отношений между алашординцами и большевиками велась подготовка к переговорам об автономии. Для участия в них в Москву выезжает делегация алашординцев. А. Ермекова, как основного докладчика, снабдили всеми необходимыми документами: статистическими данными, материалами научных экспедиций и переписи населения, информацией о территориях традиционного проживания казахов, сведениями об отведенной 10-верстной полосе при строительстве крепостей, о заселении казахских земель в рамках переселенческой политики, об отнятых в пользу казачества землях, об объемах улова рыбы на Каспии казахами и мн.др. Доклад А. Ермекова «О положении казахского края вообще, и по вопросу о границах в особенности» был сделан 17 августа 1920 г. на заседании Совнаркома под председательством Ленина. Алимхан Ермеков убедительно и аргументировано доказал принадлежность казахам отстаиваемой им территории. Предстояла еще долгая работа на местах, которую вели алашординцы; позже часть территории будет отобрана. Но тогда, в 1920 году, главное было сделано – граница Казахии была обозначена и юридически закреплена. В 1920 году Алимхан Ермеков становится председателем Коллегии по управлению краем при ВЦИК.

А в 1921 году начинается процесс выдавливания алашординцев из руководства республикой. В период с 1921 по 1924 годы А. Ермеков работал в Каркаралинске. Это позволило ему подготовиться к защите диплома. В 1923 г., сдав экстерном экзамены, А. Ермеков получает и второй диплом — физико-математического факультета. Он стал инициатором открытия в Каркаралинске двухступенчатой школы и педагогического техникума (ныне Саранский педагогический колледж). В марте 1924 года А. Ермеков был утвержден заместителем председателя Семипалатинского губплана, в 1925 году становится заместителем председателя Госплана Казахстана в Оренбурге и руководит секцией промышленности. Возвращение образованных людей (ранее отторгнутых от руководства алашординцев) обеспечило успех НЭПа. После указания Сталина в письме от 29 мая 1925 года началось преследование национальной интеллигенции. «Допускать их, — писал И.В. Сталин, — к составлению учебников, но не пускать к политике, идеологической и политической деятельности. Этот фронт должен быть оставлен целиком и без остатка за коммунистами». А. Ермекова отправляют в открывшийся в Ташкенте Высший педагогический институт, затем он работает в ряде алматинских вузов (1928-1937 гг.).

Это были неспокойные годы. Началась коллективизация и восстания сарбазов. Осенью 1930 года А. Ермеков был задержан в числе нескольких десятков бывших алашордынцев. Одни продолжали работать и находиться под следствием, другие отправлены в ссылку в Россию. А. Ермекова вновь арестовали в 1932 году. Он вспоминал, что его везли в обычном купейном вагоне, а в соседнем ехали студенты. Алимхан выждал момент, когда бдительность конвоиров притупилась, и передал одному из студентов записку со своим домашним адресом и известием, что он арестован. Судом тройки при ПП ОГПУ А. Ермеков был приговорен к заключению в концлагерь сроком на 3 года с припиской «считать срок с 8.10.1930 г., приговор считать условным».

В период с 1932 до 1937 года А. Ермеков занимался разработкой математической терминологии на казахском языке, издал словарь «Қазақ тілінің математика терминдері. Түсіндірме сөздігі» (Алма-Ата: Казиздат, 1936). В 1935 году тиражом 10 тыс. экземпляров в Кызыл-Орде вышел в свет его учебник для втузов «Ұлы математика курсы». Оба издания после ареста А. Ермекова будут изъяты, и их обнаружат в годы Независимости. В 1937 году он сдал в печать учебник «Детерминант теориясының негіздері», к публикации была рекомендована вторая часть «Ұлы математика курсы», но они так и не были изданы. В 1995 году учебник А. Ермекова по высшей математике был переиздан (Ермекұлы Ә. Ұлы математика курсы – I бөлім. – 2 басылым. – Алматы, 1995. – 280 б.).

В 1935 году ВАК СССР присвоил А. Ермекову звание профессора математики и теоретической механики с обязательством защитить диссертацию до июля 1937 года. Защите не суждено было состояться: шли политрепрессии, и над Ермековым сгущались тучи. В разгар большого террора, осенью 1937 года, он едет в Москву доказывать необоснованность обвинений и травли казахской интеллигенции. Его отправляют в Куйбышевский плановый институт на должность заведующего кафедрой математики. Однако там он не проработал и полугода, как в феврале 1938 года был арестован и этапирован на родину.

А. Ермеков был обвинен по ст. 58, п. 8 за шпионаж в пользу Японии и вредительство при создании научной терминологии. Под пытками А. Ермеков подписал составленное за него признание. Из заявления А. Ермекова главному военному прокурору СССР: «В моем деле основное обвинение базировалось на протоколе, который был составлен самими следователями – Катковым, Михайловым, Оспановым и Хамидуллиным, и подписан был мною в результате длительных невероятных пыток в течение почти двух месяцев – в состоянии галлюцинации» [123]. Обвинение А. Ермекова основывалось, как он указывал в заявлении, «на выписках из показаний осужденных, приобщенных к моему делу после окончания следствия, без предъявления их мне во время следствия. Я убежден, что все эти выписки должны были быть подлогами, совершенными следователями, или «показаниями», продиктованными и вымученными теми же приемами, какие применялись и ко мне» [123]. Его осудили на 10 лет, позже сократив срок до 6 лет. Наказание отбывал в Енисейлаге. Он отсидел 9 лет, поскольку из-за войны и послевоенной неразберихи властям было не до осужденных. Супруга А. Ермекова – Ракия – была осуждена на 8 лет и отбывала срок на лесоповале в Совьеве. А. Ермеков освободился в 1947 году, а уже 4 декабря 1948 года вновь был арестован: согласно решению МВД СССР лица, отбывшие срок по ст. 58 повторно подлежали изоляции. Он получил 10 лет исправительно-трудовых лагерей. Срок отбывал в Воркуте и Тайшете. В лагере Ермеков помогал заключенным оформлять заявления о помиловании или сокращении срока. Он продолжал заниматься просвещением и преподал адаптированный курс школьной образовательной программы безграмотному лагерному начальству (основы математики, история, литература, физика, астрономия). Он считал, что зачатки образования позволят им лучше понимать происходящее в стране. Уже после реабилитации А. Ермеков получал письма от своих лагерных учеников с просьбой документально подтвердить прохождение ими школьного курса, ходатайствовать о выдаче им аттестата зрелости.

Освободился А. Ермеков в 1955 году и в том же году был реабилитирован в связи с прекращением дела за недоказанностью состава преступления. Через три года он был реабилитирован и по приговору 1932 года. А. Ермеков оказался одним из немногих, кто был реабилитирован и восстановлен в правах при жизни. Однако это не снимало с него клейма «враг народа». Его имя и труды фактически оставались под запретом до 1990-х годов. Ему изощренно напоминали, кем он является для советской власти. Власти, зная о его общении с Лениным, а также о статье, по которой он был осужден, выдали полагающуюся ему квартиру по адресу Ленина, 58-8. При этом, как рассказывал внук А. Ермекова, в двухэтажном доме, в котором на каждом этаже было по четыре квартиры, квартира №8 находится на втором этаже; поскольку А. Ермеков был физически слаб, его поселили на 1 этаже, но переставили нумерацию квартир так, чтобы выданная ему квартира №2 стала квартирой № 8. Алимхан Ермеков пошел устраиваться на работу в Карагандинский горный институт с тревожной мыслью: решится ли ректор взять его? Ректором был А. Сагинов. Он принял на работу А. Ермекова и позже рассказывал, что сам переживал и волновался, когда узнал, что к нему «придет САМ Алимхан Ермеков» [103]. Студенты разных потоков, оставляя свои занятия, приходили на лекции А. Ермекова. Студенты-казахи, вынужденные постигать дисциплины на русском языке, которым плохо владели, с сожалением говорили между собой о том, что когда-то А. Ермеков написал на казахском языке учебники по математике для вузов. Многим было известно, что труды репрессированных «врагов народа» изымались и уничтожались. Алимхан Ермеков проработал всего 3 года; в 1958 году в возрасте 67 лет вышел на пенсию.

Были встречи с Д. Кунаевым, на которых А. Ермеков поднимал вопрос о реабилитации алашординцев. На одной из встреч Д. Кунаев поделился воспоминанием: «Алике, хочу рассказать одну историю. Помните, когда вас арестовали, вы передали в поезде записку одному студенту? Тем студентом был я. И я передал вашей супруге эту записку…» [103].

Алимхан Ермеков умер в 1970 году. Панихида проходила в политехническом институте. После этого ректору А. Сагинову позвонили «сверху» с упреком, что была устроена «такая пышная панихида бывшему врагу народа». Имена алашординцев многие десятилетия оставались под запретом и «по цензурным соображениям» вымарывались. В конце 1960-х годов лишь в редких публикациях областной печати упоминалось имя А. Ермекова. В 1992 году улица Дзержинского в Караганде была переименована в улицу имени Алимхана Ермекова.

Алимхан Ермеков был одним из немногих алашординцев, кому посчастливилось выжить, но и это стоило ему 17 лет жизни, подорванного здоровья, уничтожения его трудов, забвения на долгие годы.

• 179
• 139