Беда политиков в их окружении, которое говорит им только то, что они хотят услышать

Российский политик Борис Надеждин считает, что Россия попала в тупиковую ситуацию, начав так называемую специальную военную операцию (СВО) в Украине. Выйти из нее, по его мнению, поможет только смена власти по итогам выборов. Однако на выборах 2024 года больших перемен ждать не стоит. 

Напомним: 21 января он выступил на канале НТВ, где подвергнув критике ход СВО в Украине, озвучил «реальную цену победы над украинской армией».

Честно говоря, я сам удивился такой бурной реакции на мое выступление, – сказал политик, – С самого начала СВО, когда многие считали, что «возьмем Киев за неделю», я говорил то же самое: украинцы будут серьёзно сопротивляться, Запад окажет Украине военную помощь, а против России введут жесткие санкции. Поэтому меня и удивляет, почему сейчас это было так воспринято – о, смотрите, в России что-то поменялось, раз на их ТВ говорят такое!

Теперь о ситуации в России. Здесь мало кто сильно волнуется насчет того, что происходит в Украине. Конечно, жители приграничных областей – Белгородской, Курской, Брянской – ощущают на себе боевые действия, но жизнь в Москве, не говоря уже о Сибири, особо не отличается от, к примеру, алматинской: люди больше озабочены своими житейскими проблемами, о событиях в Украине стараются поменьше говорить и думать. И только две относительно небольшие группы россиян (каждая примерно 10% от общего количества населения) реально озабочены ими. Первая – так называемые Z-патриоты – считает, что нужна победа любой ценой, российской армии не дают по-настоящему воевать, пора провести полномасштабную мобилизацию и начать настоящую войну, надо бросить бомбу на Киев, а то и на Вашингтон. Вторая группа – люди вроде меня: критически настроенные к СВО и к Путину.

При этом первых, Z-патриотов, намного лучше слышно – один Владимир Соловьев чего стоит. А вторых слышно намного меньше – часть таких уехали из России, другие боятся открыто не только осуждать, но и вообще обсуждать действия российского начальства.

Социологические опросы говорят следующее. Когда началась СВО, уровень беспокойства у россиян сильно вырос, но потом большая часть успокоилась – тогда казалось, что всё это быстро закончится. Второй пик напряжения возник, когда в сентябре объявили частичную мобилизацию. Однако, когда выяснилось, что она затронула менее 2% семей в России и её никто особо не заметили, особенно в крупных городах, откуда мобилизовали менее 1% от числа семей, напряжение вновь спало. После начала СВО и частичной мобилизации мир заговорил о том, что русские разбегаются по миру. Это, конечно, плохо – уезжают чаще всего молодые и квалифицированные. Но для страны с населением почти в 150 млн человек отъезд даже одного миллиона человек – это меньше 1%.

Это я рассказываю к тому, чтобы было понимание – у большинства россиян совершенно нет ощущения, что они участвуют в какой-то войне, им что-то угрожает, на кону судьба России и т.д. В телевизоре – да, война и всеобщий подъем на борьбу с Западом присутствуют, а в реальной жизни ее нет.

– Почему же тогда ваши оппоненты в эфире НТВ так истерили? 

– Это сейчас, как эксперт, я могу спокойно излагать свои мысли. А в той передаче, где меня постоянно перебивали и обзывали лжецом и предателем, я, естественно, выступал как политик – более резко и в чем-то сгущал краски. А оппоненты потому и бесились, что по существу им нечем было возразить, кроме голословного «наша победа над Украиной неизбежна!» Я много раз пытался добиться от наших начальников и депутатов ответа на вопрос, а что они вообще подразумевают под победой? Как она выглядит? Это что – арест Зеленского или его побег из страны? Взятие штурмом Киева? Усаживание в кресло президента Медведчука или кого-то ещё? А самое главное – какова будет реальная цена такой «победы», если она будет? Конкретного ответа я, естественно, не добился. 

На мой взгляд, в этом конфликте полной военной победы не будет ни у кого. Разрушить украинские города можно, но заставить украинцев прекратить сопротивление и признать, что их не существует как нации – вряд ли получится. Но готовят ли власти Россию к поражению и капитуляции? Нет, потому что никто не может представить себе, что такое поражение России. Мне, например, представляется невероятным, чтобы украинская армия взяла штурмом Москву.

– Оппозиционер Навальный сидит, депутаты Яшин и Горинов – тоже, или вот на днях промелькнул сюжет из Красноярска – правоохранительные органы по доносу других посетителей скрутили руки семейной паре за то, что они в кафе вели разговоры о войне в Украине. А для вас каких-то последствии от выступления на НТВ не будет?

– Увы, такое случается. В России заведено несколько тысяч административных и более сотни уголовных дел за распространение фейков об армии. Людям присуждают большие штрафы, дают реальные сроки. Илье Яшину – такому же, как я, муниципальному депутату – дали 8,5 лет за высказывания о Буче в ходе стрима в интернете. Алексею Горинову, другому депутату – 7 лет за критику СВО на заседании Совета депутатов. Это всё, конечно, ужасно. Но тем не менее, это пока точечные репрессии, каких-то масштабных еще нет. Я уже лет 20 критикую Путина. С 2014 года говорю, что не надо лезть в Украину, толку от этого не будет никакого, только кровь и слёзы. И, как видите, пока на свободе и даже в телевизоре. Более того – я депутат в Долгопрудном, победил на выборах в муниципалитет, несмотря на противодействие оппонентов из правящей партии.

Ещё раз повторю: когда смотришь российский телевизор, то есть ощущение, что идет война со всем Западом, но в реальности для большинства россиян никакой войны нет, кругом – обычная жизнь. Я, например, утром отвожу детей в школу, мы с женой вечером ходим гулять, в кафе, в театр или ещё куда-то. Да, мне не нравится тот путь, по которому Путин ведёт страну, да, ситуация для России тупиковая, но никакой катастрофы в жизни большинства россиян не происходит.
В этом мы в чем-то схожи с Казахстаном. У вас ведь тоже есть случаи с посадкой участников митингов и оппозиционеров, поджогом машин независимых журналистов. Но если вы спросите, что волнует обычного жителя Атырау, Жезказгана, Талдыкоргана, то он назовёт кучу личных проблем – денег не хватает, в доме холодно, лошадь украли, а вот о репрессиях он вряд ли вспомнит.

Так и в России. Есть истории с посадкой депутатов и оппозиционеров, с журналистами и деятелями искусства, которые вынужденно уехали из страны. Но обычного человека из Томска, Хабаровска или подмосковного Долгопрудного, где я, кстати, живу, события в Украине или репрессии напрямую не затрагивают и особо не беспокоят. О Буче люди не хотят говорить и даже слышать, потому что это неприятно, и более того – опасно. Можно критиковать СВО, Путина и проводимую им политику, но про эту историю лучше не вспоминать, за это можно получить реальный срок.

– И все же: если вполне можно критиковать СВО и Путина, почему ваши оппоненты на НТВ так остро реагировали? Они ведь тоже не дураки.

– Людям крайне трудно принять точку зрения о том, что лидер их страны допустил серьезную ошибку с этим СВО. В это не хочется поверить, поэтому такая информация отметается большинством.

Когда американцы спросили у меня, как мы, россияне, можем спокойно спать, когда в Украине происходят ужасные события, я предложил им вспомнить собственную историю – войну США во Вьетнаме. Протесты в Америке начались только года через три-четыре, до этого большинство американцев считали, что коммунистов во Вьетнаме надо уничтожать. То же самое происходит и у нас – люди все еще верят Путину и его риторике, до стадии массовых сомнений мы еще не дошли.
Хотя опять же – с поддержкой СВО не все так однозначно. Высокая поддержка россиянами спецоперации наблюдается в основном среди людей в возрасте 60+. Соцопросы хорошо показывают, что путинская риторика о нацистах и фашистах хорошо работает среди этой категории граждан, а среди молодёжи – нет. И еще: если про саму спецоперацию люди скажут, что поддерживают, то вопрос о поддержке мобилизации вызовет сомнения, а если уж спросить, нужно ли любой ценой победить Украину, невзирая на разрушения и гибель людей,– «Нет, ни в коем случае. Я – за мир». То есть не все так просто и однозначно.

Пока, к сожалению, только очень небольшой слой людей понимает, в какую плохую историю наша страна вляпалась из-за этого военного конфликта. Большинству рассуждения экспертов про дефицит бюджета пока ни о чем не говорят, потому что пропаганда утверждает другое – у нас всё будет хорошо, а если что-то плохо, то виноваты Запад и бандеровцы.

Выход из этого тупика я связываю с изменением отношения россиян к Путину и его политике, со сменой власти и курса страны путем выборов. Но на это нужно время.

– А у Путина есть шансы на выборах в 2024 году?

– Я сам участвую в них больше 30 лет. Первый раз был выбран депутатом еще в 90-ом году. Опираясь на свой опыт, могу сказать следующее: горизонт, на котором российское общество сильно поменяет отношение к Путину и его политике, наверное, всё-таки дальше, чем предстоящие выборы. При сложившихся тенденциях в экономике на это потребуется еще несколько лет. Она у нас достаточно сильная, загнать Россию в ситуацию, когда начнётся всеобщий развал, быстро не получится. Поэтому в 2024 году Путин скорее всего переизберется при одном «но»: если он не решится резко усилить военное давление на Украину – мобилизовать миллионы мужчин и перевести страну на военные рельсы, когда война уже реально придет не в 1-2% семей, а в большинство домов. При таком сценарии всё развалится гораздо быстрее. Меньше всего хотелось бы этого, я лично против хаоса, потрясений и бунтов. Про то, что предлагает пропагандист Соловьёв – нужно бомбить Вашингтон, я вообще молчу.

– Экс вице-премьер РФ Михаил Полторанин, комментируя ваше выступление на НТВ, сказал, что в России нет никакого ядерного арсенала.

– При всем уважении к нему, я не понимаю, почему он это сказал? Моя военная специальность – наводчик баллистических ракет. Будучи лейтенантом ракетных войск стратегического назначения, на военных сборах я когда-то тренировался наводить советские ракеты на американские города. Уверен, что по этой части у России и сейчас все в порядке, РВСН всегда были самым элитным видом войск и предметом особого внимания руководства страны. Но дело даже не в том, насколько ядерный арсенал готов к боевому применению в том виде, как он был задуман – с доставкой боеголовок точно в цель. При имеющемся у ядерных держав запасе боеголовок все равно, куда они прилетят и где они взорвутся – жизнь в Северном полушарии станет невозможной.
Если, не приведи Господь, ядерное оружие России и США когда-нибудь взорвется, то это будет совсем не то, что произошло с Хиросимой и Нагасаки. Там от взрыва бомб мощностью до 20 килотонн сразу погибли почти 80 тысяч человек. Сейчас на вооружении что у России, что у Америки тысячи боеголовок, мощность каждой из них порядка мегатонны. То есть одна такая боеголовка – это десятки или сотни Хиросим. Если они взорвутся, то выживут разве что Африка южнее экватора, Австралия, Южная Америка. Поэтому сценарий с бомбардировкой Вашингтона, несмотря на пожелания Соловьёва, вряд ли реализуется.

– Михаил Полторанин очень скептически отзывается об интеллектуальных способностях лидера России…

– Я общался с Путиным, когда в конце 90-х был помощником премьер-министра, а он – начальником управления Администрации Президента, затем шефом ФСБ. Потом, когда он стал президентом, я не раз виделся с ним в ходе его встреч с руководством парламентских фракций. Путин, без всякого сомнения, это умный человек с отличной памятью, глубоко вникающий в том числе в довольно специфические вопросы. Его беда в созданной им же системе, которая его же и подставила. Так как он слишком долго находится у власти, его постепенно стали окружать люди, которые говорят только то, что ему хочется услышать, возражать ему боятся. Это было очень хорошо видно на заседании Совета Безопасности РФ перед началом СВО, которое практически целиком показали по нашему телевидению. В итоге он перестал получать достоверную информацию и утратил понимание реальной ситуации. В случае с Украиной кто-то убедил Путина, что украинцы хотят, чтобы российская армия «освободила их от бандеровцев», армия Украины разбежится, а трусливые европейские политики не посмеют вводить серьёзные санкции, зато перессорятся между собой. Но получилось совсем не так. Вот, собственно, в этом и дело, а не в его интеллектуальных способностях. 

• 66
• 46