Бэби-крах в Южной Корее

Развитые страны ОЭСР бьют тревогу из-за низких показателей рождаемости. Средний коэффициент рождаемости упал до 1,5 рождений на одну женщину, что намного ниже уровня воспроизводства населения. Ситуацию в Японии часто приводят как пример сопутствующих этому явлению рисков. В их числе замедление темпов роста экономики, сильная нагрузка на государственные финансы, острые межпоколенческие противоречия. Но у Японии коэффициент рождаемости равен 1,2, поэтому она воспроизводит население быстрее, чем Южная Корея, где он упал до 0,75. Это самый низкий уровень в мире.

Среди ключевых факторов, которые привели к такому обвалу рождаемости в Южной Корее, новейшие исследования называют долгосрочные изменения в сфере образования, занятости и жилья, а также рост расходов на детей и гендерные нормы. Моё собственное исследование (проведённое вместе с Ынби Сонг) подтверждает многие из этих выводов: в снижении рождаемости особенно важную роль играет рост уровня образования у женщин и их участия в рабочей силе, а также изменение представлений о браке.

В Южной Корее менее 4% детей рождаются вне брака, поэтому брак, по сути, является обязательным условием для рождения детей. За последние 35 лет уровень рождаемости у супружеских пар почти не изменился, причём у людей с любым уровнем образования. У замужних женщин с высшим образованием в среднем по-прежнему примерно 1,7 ребенка. Что же тогда изменилось? Гораздо меньше женщин решают выйти замуж. С 1990 по 2020 год число женщин в возрасте 25-49 лет, состоящих в браке, снизилось с более 90% до всего лишь 69%. У женщин с высшим образованием этот показатель даже ниже: за тот же период он снизился с 81% до 61%. А поскольку доля женщин с вузовскими дипломами стремительно растёт (в 1990 году – 12%, а в 2020 году уже 72%), происходит резкое снижение общего уровня брачности и, соответственно, рождаемости.

Перед теми, кто ищет способы развернуть вспять эту тенденцию, возникает вопрос: а почему рост уровня образования у женщин Южной Кореи коррелирует со снижением уровня брачности. Ответ отчасти связан с наследием традиционных гендерных норм.

Многие женщины ожидают, что их партнёры-мужчины будут иметь равный или более высокий уровень образования. Почти 85% женщин с высшим образованием выходят замуж за мужчин с дипломом вуза. А поскольку число женщин, поступающих в вузы, опережает число мужчин, круг потенциальных мужей сужается.

Кроме того, женщины знают, что если они выйдут замуж, то, скорее всего, будут обязаны выполнять почти всю неоплачиваемую работу по дому. Южнокорейские женщины в возрасте 15-64 лет тратят на такую работу в среднем 215 минут в день, а мужчины – лишь 49 минут. Рост числа детей только увеличивает объём домашнего труда, который ложится на плечи женщин.

Одновременно на матерей оказывается сильное социальное давление: их вынуждают отказаться от карьеры. По данным нового опроса, почти 65% южнокорейцев считают, что дети страдают, если их матери работают вне дома. Это в два с лишним раза больше, чем в США (31%). Для высокообразованных, ориентированных на карьеру женщин такое давление создаёт большие альтернативные издержки, которые могут показаться неприемлемыми, особенно если потенциальные партнёры менее образованы, или у них хуже карьерные перспективы.

Плюс ко всему, финансовые затраты на создание семьи в Южной Корее запретительно высоки для многих пар. Социальные нормы диктуют, чтобы новобрачные купили жильё до свадьбы. Но быстрый рост цен на недвижимость в Сеуле и других крупных городах делает покупку жилья недостижимой для большинства молодых пар, у которых нет поддержки родителей. Тем временем жёсткая конкуренция за поступление в элитные университеты означает, что требуются крупные инвестиции в обучение детей, чтобы подготовить их к успеху. В 2007-2022 годах расходы домохозяйств на репетиторов в Сеуле росли почти на 5% ежегодно.

Иными словами, для южнокорейских женщин рождение детей обычно означает, что они должны принести в жертву свою карьеру, самостоятельность и финансовое благополучие. Но так не должно быть. Проведённый нами структурный анализ показывает, что комплексный пакет целевых мер мог бы поднять уровень рождаемости в Южной Корее до уровня Японии (1,2 рождения на женщину).

Эти меры позволят снизить прямые затраты на создание семьи благодаря улучшению доступа молодожёнов к недорогому жилью, субсидированию яслей и детских садов, увеличению отпуска по уходу за ребёнком. Размер госрасходов Южной Кореи на поддержку семей сейчас один из самых низких в ОЭСР, поэтому цену этих инициатив нельзя назвать запретительно высокой.

Одновременно Южная Корея должна провести реформы, повышающие гендерное равенство. В их числе создание стимулов для отцов, чтобы они разделяли бремя домашнего труда и ухода за детьми; меры, усиливающие позиции женщины в семье; трудовые реформы, призванные устранить дискриминацию в оплате труда и продвижении по службе. Надо также повышать гибкость рабочего графика, чтобы родители могли найти здоровый баланс между карьерой и семейной жизнью.

Наконец, Южная Корея должна избавляться от оков конфуцианских семейных традиций. Они требуют вступления в брак до начала сожительства (и тем более до рождения детей). Благодаря более широкому общественному и юридическому признанию разнообразия семейных структур, многим парам стало бы проще рожать детей.

Впрочем, у этих мер есть и негативная сторона. Например, они могут уменьшить участие мужчин в рабочей силе или вызвать сокращение инвестиций домохозяйств в обучение детей, что потенциально замедлит рост экономики. Для смягчения этих рисков Южная Корея должна повышать эффективность системы образования и активно инвестировать в дальнейший технический прогресс.

Кризис рождаемости в Южной Корее объясняется не только экономическими факторами, но и увеличением разрыва между социальными нормами, с одной стороны, и нуждами и чаяниями женщин, с другой. Только с помощью смелых, скоординированных реформ, которые устранят этот разрыв, страна сможет поднять рождаемость до такого уровня, который предотвратит демографический коллапс (хотя он и останется ниже уровня воспроизводства населения).

Copyright: Project Syndicate, 2025. www.project-syndicate.org