Человечество ждет битва цивилизаций

Центральная Азия – так сейчас в мире называется наш регион. Мы согласились с этим именем и его приняли. Более того, специально для нас рождается новая геополитическая формула – «Центрально-азиатская пятерка». Она стала как бы общим знаменателем новой независимой постсоветской Азии после большевиков. Такими нас хочет видеть мир. Так мы выглядим снаружи, но внутри, как всегда, есть одно большое «но». Сами себя мы так никогда не называли.

В историческом и культурологическом аспекте ЦА-5 – это имя для нас чужое и только внешнее обобщающее. В таком контексте это «имя» для нас – это просто география. Формула ЦА-5 – исторически это уже третье для нас внешнее наименование, которое в новой истории нам навязали. Первое переименование случилось при царском завоевании.

До колонизации в течение своих азиатских тысячелетий мы были историческим Туркестаном с его множеством отечественных имен.

Исторический Туркестан

Государственная традиция Туркестана составляет более двух тысяч лет. Не будем перечислять множество имен собственных всех наших тысячелетних каганатов, улусов и великих ханств. Ограничимся теми политическими именами, которыми закончилась Независимость Туркестана: Сибирское ханство, Казахская Орда (ханство), Хивинское ханство, Кокандское ханство, Бухарский эмират.

До завоевания все эти государства были, во-первых, политически независимыми субъектами международного права, а во-вторых, все они были феноменами исключительно местной традиции власти и политической культуры государствообразующих народов.

Вместе с тем, у всех у них существовал общий знаменатель.

Во-первых, все вышеуказанные государства являлись тюркскими монархиями. Во-вторых, все они были политическим выражением местного варианта тюрко-туранской цивилизации, в данном регионе объединённой единым языком власти-армии и общетюркским языком общения. В-третьих, все эти геополитические проекты выросли из тюркской традиции государственности. Кроме того, у нас имеется общий исторический знаменатель и в религиозной легитимации власти. Таким образом, власть была основана на исламе, а народ и элита были тюрками со своими местными династиями.

Наш регион и сейчас выделяется своим «местным» этнокультурным и даже этнополитическим своеобразием народов. В качестве маркера нашего уникального отличия достаточно привести то, что в культурном и даже в фольклорно-этнографическом отношении нас никак не спутаешь с близлежащими российскими регионами. И тем более уж никак не спутаешь с китайскими провинциями, Афганистаном (хотя он – через речку Пяндж) или с Ираном. Тот же Азербайджан культурно для нас более близок, чем некоторые соседи, нам, хотя нас разделяет море. И всё это свидетельствует о том, что наш регион в цивилизационном плане достаточно автономен от прочих нетюркских цивилизаций мира.

Это всего лишь вкратце о этнополитическом своеобразии нашего региона. Оно заключалось и заключается в автохтонности цивилизационной и государственной традиции Туркестана. Для модернизации ее надо только вытряхнуть из «постсоветской шинели» и акцептировать выборную демократию на всех уровнях власти.

Падение Туркестана и три его внешних имени

Итак, исторический Туркестан составлял отдельный мир всемирной цивилизации, который подвергся завоеванию и колонизации. Конечно, как всегда водится в Третьем мире, вначале местные царства изрядно повоевали между собой и в итоге потеряли свою политическую субъектность.

Мы потеряли независимый Туркестан, когда нас завоевали с двух сторон. Тогда впервые в нашей истории наш единый регион подвергся внешнему разделению: Западный Русский Туркестан и Восточный Китайский Туркестан, что означало политическую принадлежность тюркских земель, «по-соседски» захваченных империями.

В пределах Российской империи нас в совокупности обозначали как инородческое мусульманское население и разделили по губерниям, оставив декоративные ханство и эмират. Позже, в Советской империи разделили по колонизационным областям, целинным и хлопковым регионам и в дополнение ввели еще одно пан-региональное разделение – Казахстан и Средняя Азия.

Кстати, в качестве наследия советского режима у нас имеется еще одно специфическое разделение от соседей через бывшую союзную границу. Наши алфавиты и языки межнационального общения у заграничных соседей – разные. Мы говорим и пишем на русском языке. Само по себе – это не плохо и не хорошо. Это – просто данность. Это постколониальное наследие советского всеобуча на общеимперском русском языке. У него есть главное и позитивное последствие в том, что у нас сформировано общее русскоязычное пространство общения и межнациональных контактов. В связи с этим весь пост-СССР составляет информационное целое для прохождения инноваций. И оно в течение нескольких поколений еще будет стягивать нас вместе и отделять нас от «забугорных» соседей за речкой. Но правда и то, что интернет открывает нам глобальный мир английского языка, откуда мы уже черпаем инновации напрямую без посредников.

Чужие имена нашей внешней зависимости

С падением СССР мы избавились от внутрирегиональной раздельности наших колониальных имен – Средняя Азия и Казахстан. И взамен получили неоколониальную числительную формулу ЦА-5. Это уже третье наше внешнее имя.

Формально этот термин якобы знаменует собой нашу деколонизацию с «освобождением» от колониального названия. Однако, наверное, ни один филолог не сможет объяснить, в чем принципиальное различие двух этих прилагательных. К тому же, по сути, как одно, так и другое прилагательное не есть наша сущность. Это – просто нечто посередине. Таким образом, географический экзоэтноним «Центральная Азия» не есть наша сущность и потому он рано или поздно будет дезавуирован. Ведь простое переименование региона с колониального термина на неоколониальное – не тождественно деколонизации.

Дело в том, что в термине Центральная Азия отсутствует аутентичная смысловая нагрузка. Это внешний термин – без нашего внутреннего содержания. Поэтому этот чисто географический и временами даже и геополитический термин не отражает сущностное значение региона.

Поэтому даже в проблеме внешнего наименования содержится вопрос нашей внутренней собственной этнокультурной традиции. Без него не стоит и вопрос о цивилизационной субъектности. И в этом хранится тайна нашей даже ментальной вторичности. Мы столетия жили без коллективного самоназвания. А ведь игра именами – это искусство обмана. И в этом обмане мы блуждаем как в тумане собственной истории.

Туранская деколонизация

Истинная деколонизация начинается с возвращения себе своих имен собственных, переданных нам в дар нашими предками, и с их мирового продвижения. А нашим древнейшим именем собственным было имя Туран. Это тот самый мир, который наши предки создали для себя и передали его нам как Аманат. Они создали отдельный мир мировой цивилизации. Туркестан был и есть самостоятельный культурно-цивилизационный тюрко-мусульманский субконтинент. Здесь надо твердо усвоить, что в начале нашей традиции стоит слово тюрка. Наш язык главенствовал здесь еще до появления мировых религий.

Но затем Туран-Туркестан оказался в тупике, который советские и постсоветские идеологи почему-то примитивизируют и сводят к концу существования Шелкового пути. Но позвольте спросить экспертов, а как получилось, что Шёлковый путь жил и без нас, просто изменив свою траекторию на юг? Он угасал, но не переставал существовать. Мы просто выпали из него после сначала царской, а потом советской колонизации. И кстати, это одна причин ослабления и СССР…

Но вот теперь Шёлковый путь возрождается благодаря Китаю. Ханьская империя идет на великий подъем и ей нужны торговые маршруты. Поэтому она возрождает Шёлковый путь не из чувства беззаветной благотворительности, а для себя. Впрочем, и у нас выбора нет. У нас нет выхода к морям, ведь мы выходим в мир только через Китай и его проекты.

Увы, но именно в данный момент нашего выхода в Большой Мир человечество ждет битва цивилизаций. Она случится в том числе и из-за стратегических заблуждений Большого Запада в виде доктрины «конца истории» и других «ошибок» их идеологов, капканы которых мы рассмотрим в последующих публикациях.

• 260
• 25