Чем президентство Трампа неудобно для Путина

Если предложение даже такого американского президента покажется Путину непригодным и будет отвергнуто, то это означает конец российского «плана победы» и хоть сколько-нибудь понятной перспективы завершения войны – то есть ее бесконечное продолжение.

Во время нынешней президентской кампании в США Москва подчеркивала свое безразличное отношение к победе любого из кандидатов. В 2016 году Путин был одним из первых, кто поздравил Трампа с избранием, а Симоньян обещала проехаться по городу с американским флагом, «потому что заслужили». Но сейчас ситуация иная. Путин даже двусмысленно шутил на тему преимущества для России Камалы Харрис, которая выглядит счастливой, а потому не будет вводить санкции.

Тем не менее после успеха Трампа в словах российских спикеров вновь видны признаки если не радости, то злорадства. От возгласа «аллилуйя» Марии Захаровой до заявлений о том, что результат выборов отражает глубокий раскол американского общества и недовольство американцев администрацией Байдена. Первое должно подчеркнуть принудительное единство общества российского, а второе – любимый в Кремле тезис о том, что они с народами мира мыслят заодно, а проблемы у России только с либеральной западной элитой.

Радость российского руководства связана с тем, что в представлении Кремля победа Трампа будет означать меньше помощи Украине и меньше интереса к Европе – о чем сам победитель неоднократно говорил. Злорадство – с тем, что выборы показали, что у России и «простых американцев» общий враг и что у Запада опять проблемы.

Однако ликования в Москве явно меньше по сравнению с 2016 годом. И причина не только в том, что надежды на большую сделку в прошлый срок Трампа не оправдались. У Кремля есть и сегодняшние причины для сдержанности. В Москве ждут первых шагов новой американской команды с не меньшей тревогой, чем в Киеве и в западных столицах.

Поблекший образ

Тревога от победы Трампа в Москве связана не только с тем, что поворот к «глобальному большинству» признан теперь официальной политикой России, а конфронтация с Западом – долгосрочным стратегическим выбором, не зависящим от сиюминутных колебаний в западной политике. И не с тем, что такая победа выбивает фундамент из-под основного пропагандистского тезиса Кремля о том, что нет никакой разницы между демократиями и автократиями и нигде в мире избиратели ничего не решают, а все решает начальство, которое на Западе всего лишь успешнее имитирует демократические процедуры. Пропагандистская машина Кремля помогла бы ему выбраться из обоих противоречий и объяснить сближение с кем угодно, как бывало уже не раз. Последовательность и непротиворечивость не являются необходимой чертой российской политики.

Дело в другом. Путину победа Трампа преподносит две гораздо более серьезные проблемы. Первая состоит в том, что успех американца может плохо отразиться на образе лидера и самоотверженного защитника «глобального большинства», который Россия упорно и не без некоторых успехов выстраивает в последние два года. Вторая – в том, что Путину сейчас не хочется получать от Запада никаких конкретных предложений о прекращении огня в Украине, даже если они будут содержать уступки с украинской стороны.

На Глобальном Юге в целом относятся к Трампу гораздо хуже, чем в России. И если в Китае отношение сдвинулось от категорического неприятия в сторону более нейтрального, то для Индии, Латинской Америки, Африки, мусульманского мира Трамп по-прежнему символ шовинисткой Америки, а предпочтительным кандидатом была Камала Харрис.

Среди первых символических жестов Трампа наверняка будут показные депортации и визовые ограничения, призванные картинно подтвердить выполнение главного антимиграционного пункта его предвыборной программы. Также произраильская позиция Трампа, его повышенная враждебность к Ирану в условиях новой ближневосточной войны еще больше противопоставляет его Глобальному Югу.

Радость и выгоды России от сближения с живым олицетворением американского неоимпериализма, человеком, равнодушным к теме равенства, позитивной дискриминации и западной вины перед Югом, не может не высветить разницу в целях и интересах Глобального Юга и российской элиты, интерес которой традиционно состоял в том, чтобы стать частью глобальной элиты, а сближение с Югом – лишь инструмент для достижения этой цели.

Кроме того, Трамп наверняка предпримет попытку ослабить все более тесный союз России и Китая. И хотя Москва будет этому картинно сопротивляться, отказаться ослабить одностороннюю и асимметричную зависимость, если такая возможность представится, ей будет непросто.

Не вовремя и недостаточно

Однако главная трудность от победы Трампа для Кремля в другом. Путину сейчас невыгодно, чтобы Трамп действительно попытался закончить войну против Украины. А Трамп – опять же для демонстрации своей эффективности – возможно, действительно захочет принудить стороны к прекращению боевых действий и заключению перемирия или хотя бы к замораживанию конфликта.

Мало того, новый американский президент может начать искать способы воплотить это в жизнь. Наиболее доступный в его арсенале инструмент – с одной стороны, угроза разрешить украинским военным поражать цели в глубине России дальнобойным оружием (Москва не скрывает в этом вопросе своего напряжения), с другой – шантаж Киева уменьшением помощи.

Очевидно, что предложение Трампа будет далеко от украинского «плана победы» и вообще от пожеланий Киева. Любое конкретное предложение об остановке конфликта сейчас так или иначе будет за счет Украины – то есть несправедливым и плохим с точки зрения международного права.

Однако Путин на сегодня не хочет никакого мирного решения – справедливого или нет. Он оправился от ударов 2022 и 2023 годов, вернул себе военную и экономическую уверенность и исходит из того, что оседлал удачу и что в войне на истощение время работает на него.

Пока российский лидер может продолжать войну на истощение, ссылаясь на нежелание Зеленского начинать переговоры о мире и на отсутствие конкретных предложений со стороны Вашингтона. Собственные мирные предложения Кремля о том, чтобы отдать ему четыре украинские области плюс Крым, включая территории, которые Россия никогда не контролировала, а заодно разоружиться, являются лишь очевидным прикрытием для продолжения войны. Путин уверен, что может вести ее дальше, и эта уверенность вернула его к первоначальной цели вторжения – захвату всей Украины, когда часть территорий будет присоединена Россией напрямую, а часть – превратится в государство-сателлит, своего рода вторую Беларусь.

Если же у Трампа получится выдвинуть согласованные с Киевом и европейскими союзниками условия перемирия, то проблемы возникнут не только у украинского руководства. Конкретные предложения такого рода – даже если речь будет идти о прекращении огня по нынешней линии соприкосновения – поставят в весьма сложное положение и Путина. Он больше не сможет как ни в чем не бывало продолжать медленную войну на истощение, захватывая столько, сколько может, а остальное разрушать, прикрываясь отсутствием конкретных предложений со стороны Запада и Украины.

И дело не только в том, что в случае отказа от предложения Трамп вполне способен перейти к плану «Б», предполагающему неизведанные горизонты эскалации. И не только в том, что от предложения Трампа будет сложно отмахнуться, потому что оно может также понравиться некоторым влиятельным партнерам полуизолированной России и значительной части уставшего от войны российского общества.

Главная проблема в том, что победа Трампа на американских выборах в каком-то очень важном смысле и была российским планом победы в Украине. Без этой победы никакого ясного и удовлетворительного для Москвы завершения войны не просматривалось.

Российская элита ждала именно этого события, ведь в глобальном масштабе трудно добиться чего-то большего, чем смена хозяина Белого дома на дружественного или хотя бы готового разговаривать и выслушивать российские аргументы, в том числе об исправлении мирового порядка. Это максимум доступного. И если предложение даже такого американского президента покажется Путину непригодным и будет отвергнуто, то это означает конец российского «плана победы» и хоть сколько-нибудь понятной перспективы завершения войны – то есть ее бесконечное продолжение. А судя по настрою Владимира Путина, вероятность, что он сорвется, очень высока.

Источник здесь.

• 59
• 49