Цена антииммигрантской чистки Трампа

Паразиты. Насильники. Отрава в крови Америки. Вот лишь некоторые из бесчеловечных эпитетов, которые Дональд Трамп использует для испаноязычных иммигрантов в США. Сейчас он обещает провести «крупнейшую депортацию в истории Америки». Его идея облавы на миллионы людей не имеет аналогов в демократической стране и больше напоминает нацистскую оккупацию Франции.

Попробуйте представить, что означает план Трампа. Иммиграционные агенты устраивают рейды на фермы и фабрики, утаскивая оттуда работников. Учителей и руководство школ заставляют доносить на учеников. Тайная слежка в католических церквях помогает схватить испаноязычных прихожан, после того как они причастились. Семьи разлучаются: депортированные родители потенциально теряют контакты со своими несовершеннолетними детьми.

Трамп говорит, что целью операции станут лишь иммигранты без документов. Республиканцы утверждают, что таких в стране 20-30 миллионов, но эта цифра намного выше независимых оценок – около 12 млн. Между тем в США проживают более 60 млн человек испанского происхождения (данные 2020 года). Могут ли в закинутую Трампом сеть попасть граждане США? Здесь у Иммиграционной и таможенной полиции США едва ли безупречная репутация, и она никогда не проводила ничего подобного массовым депортациям в масштабах, задуманных Трампом.

Трамп попытается придать своей операции видимость законности, сославшись на старый, полузабытый закон 1798 года «О врагах-иностранцах», который разрешает президенту «задерживать, ограничивать, контролировать и высылать» неграждан в США, прибывших из «враждебной» страны. Предполагалось, что закон будет использоваться в военное время, чтобы предотвратить шпионаж и саботаж, но не для этого его подписал президент Джон Адамс. Он хотел запугать сторонников собственного вице-президента, Томаса Джефферсона, на которого, по мнению Адамса, чрезмерно влияли французские революционеры.

Поскольку Америка не вела войну с Францией, Адамс включил положение, согласно которому этот закон можно было применять против граждан иностранного государства, угрожающего «нападением» или «хищническим вторжением». На практике закон «О врагах-иностранцах» применялся лишь трижды, всегда во время крупных конфликтов.

Во время войны 1812 года все британские граждане в США были обязаны зарегистрироваться. Во время Первой мировой войны президент Вудро Вильсон использовал этот закон против граждан Германской, Австро-Венгерской и Османской империи, а также граждан союзной им Болгарии, заявив, что эти «враги-иностранцы» могут считаться военнопленными.

Печально известен случай, когда президент Франклин Рузвельт вспомнил об этом законе после нападения Японии на Пёрл-Харбор в декабре 1941 года: японцы, немцы и итальянцы были признаны «врагами-иностранцами». Большинство отправленных в лагеря были японцами, однако облавам и задержаниям подверглись и некоторые немецкие евреи, избежавшие нацистских лагерей смерти благодаря эмиграции в США.

По мнению Трампа, сегодня вторжение в США осуществляют сами иммигранты (а не страны, из которых они прибыли). Как предупреждает Центр юстиции им. Бреннана, закон «О врагах-иностранцах» может быть «использован против иммигрантов, которые ничего не нарушали, не демонстрировали никаких признаков нелояльности и совершенно законно находятся» в США. Нет причин полагать, что Трамп не воспользуется этой возможностью в полной мере, особенно учитывая недавнее решение Верховного суда, что действующий и бывшие президенты имеют практически полный иммунитет от преследования за действия, совершённые на своём посту.

Обсуждение антииммигрантской политики Трампа обычно сосредотачивается на её экономических последствиях: согласно оценкам агентства Bloomberg, она может обойтись экономике США примерно в $4,7 трлн в течение десяти лет. Кто будет собирать урожаи в Центральной долине Калифорнии после проведённой Трампом чистки? Кто будет менять простыни и мыть полы в больницах и домах престарелых? Кто будет хоронить усопших и поддерживать в порядке кладбища?

Поскольку антииммигрантская чистка Трампа очень дорого обойдётся экономике США, резко вырастут цены на продовольствие и другие базовые товары. Кроме того, дорого стоит сама депортация. Согласно оценкам, ежегодная депортация миллиона иммигрантов, не имеющих документов, (такой ритм работы предложил кандидат Трампа в вице-президенты, Джей Ди Вэнс) может стоить $88 млрд в год.

Впрочем, экономические издержки массовой депортации ничтожны в сравнении с её ущербом для души Америки. Когда я переехала в США почти 35 лет назад, я думала, что мой опыт жизни в СССР будет очень далёк от жизни в стране, считающейся бастионом свободы и верховенства закона. Но сегодня я слышу в шокирующей предвыборной риторике Трампа (в его угрожающих разговорах про «внутренних врагов», в его полном пренебрежении правом, нормами и верховенством закона) нечто хорошо знакомое: опасный диктатор жаждет власти над слабым, расколотым, параноидальным обществом.

Что будет, если «резкий ночной звонок или грубый стук в дверь» (ужас моей родины в мрачнейшие годы сталинского террора) станет частью американской жизни? Американцы закроют глаза на быстрое расширение лагерей содержания иммигрантов? Люди начнут доносить на соседей и коллег по работе в иммиграционную полицию Трампа?

Трамп уже терроризирует Америку. Это становится очевидно всякий раз, когда влиятельные лидеры начинают унижаться, чтобы заслужить его расположение. Новейшим постыдным примером стало поведение архиепископа Нью-Йорка кардинала Тимоти Долана, который на одном торжественном ужине из всех сил улыбался и смеялся в ответ на бесчисленные вульгарные высказывания Трампа.

Можно не сомневаться, что часть населения, в том числе истеблишмент республиканцев, отреагирует на массовые депортации с таким же малодушием. Однако любой, желающий проголосовать за человека, которые планирует проводить политику государственного террора, должен вспомнить знаменитую послевоенную исповедь пастора Мартина Нимёллера: «Сначала они пришли за коммунистами, а я промолчал, потому что я не был коммунистом». Потом то же самое случилось с социалистами, сторонниками профсоюзов и евреями. В итоге «они пришли за мной», однако уже «не осталось никого», кто мог бы вступиться за меня.

Copyright: Project Syndicate, 2024. www.project-syndicate.org

• 37
• 33