Действительно ли автократии эффективны?

Известный российский аналитик Сергей Шелин пришел к выводу о крушении трех иллюзий 80-90-х. Первая иллюзия была основана на вере в автоматическое утверждение демократии после падения тоталитарных и авторитарных режимов.

Вторая иллюзия, также потерпевшая, по мнению Шелина крах, это вера в военное превосходство демократий над автократиями.

Но самой большой иллюзией, по мнению Шелина, была вера в универсальную экономическую эффективность демократий и, наоборот, в такую же универсальную экономическую неэффективность автократий. Свой вывод Шелин выводит из фактов об увеличении доли авторитарных стран в мировой экономике и более высоких темпах их экономического роста, чем у демократических стран. Поэтому Шелин утверждает, что «сегодня почти все экономические истории успеха – это нелиберальные истории».

И сегодня я хочу рассмотреть обоснованность последнего тезиса Шелина, оставив анализ двух предыдущих его тезисов на потом.

Насколько обоснованы выводы Шелина об экономической эффективности автократий? В чем он прав и в чем он может ошибаться? Шелин, который, на мой взгляд, один из лучших русскоязычных аналитиков, в данном вопросе находится под сильным влиянием количественного редукционизма. Этот вид редукционизма, заставляет многих экспертов видеть экономические процессы прежде всего через призму количественных показателей. И главными показателями экономики и ее состояние в данной парадигме, являются такие понятия, как ВВП и его рост. Они, конечно, важны, но при этом они не могут показать главного – качественного состояния экономики. Так, у страны может быть довольно большой ВВП, а также она может демонстрировать его высокую динамику, но при этом страна может иметь однобокую структуру экономики, за которой стоит и архаическая структура институтов. Как следствие, такая экономика, после периода высокой динамики, может оказать не только в длительной стагнации, но и потерпеть крах. Самый масштабный пример – это история Советского Союза и его экономики. СССР в 50-60-е демонстрировал очень высокие темпы развития и до конца 80-х был по объему ВВП второй экономикой мира. Но в конце 80-х советская экономика оказалась в тяжелом кризисе, из которого она не смогла выйти. Как и вся советская система.

Есть и немало других исторических прецедентов, когда страна могла определенное время расти быстрыми темпам, но при этом такой рост не позволял ей выйти на уровень развития, позволяющей стране модернизироваться и создать кроме всего прочего и устойчивую современную экономику. Поэтому не стоит придавать слишком большее значение объему ВВП и количественной экономической динамике. В экономике, как и в других сферах жизни, более важным является качество, а не количество. А качество экономики зависит от того, какие дискурсы и ценности определяют экономическое мышление и поведение большинства членов общества и, в конечном счете, приводят к формированию института экономики. И еще от того – в какую социокультурную систему он встроен, поскольку от ее особенностей зависит формирование и экономических взглядов, и практик членов общества. При всей важности самих экономических потребностей, их формирование и реализация зависит не только от самой экономики, но и во многом от влияния на нее доминирующих в обществе дискурсивных практик и ценностей, что неизбежно влияет на качественные особенности экономики того или иного общества.

Для того, чтобы избежать ловушки количественного редукционизма в понимании экономики, нам следует избегать слишком поспешных отождествлений понятия «экономический успех» с количественными результатами. Как и не следует сводить понятие «богатство» к денежному состоянию.

Так, кроме приведенных примеров обманчивости количественных показателей, мы можем сравнить уровень богатства таких стран, как Катар, ОАЭ, Бруней и Ирландия, с уровнем богатства Японии, Южной Кореи или Финляндии и Швеции. Первые четыре страны в последние годы постоянно входят в список богатейших стран мира. Если считать по уровню дохода на душу человека. А четыре страны из второй группы, хотя также финансово не бедные, но они по этому показателю довольно сильно отстают от первой четверки. Однако если мы будем учитывать интеллектуальный капитал, производственную культуру и более сложную, а значит и более богатую институциональную структуру, то более богатыми будут страны из второй четверки, чем из первой. Как и боле развитыми, а также с более широкими возможностями не только для развития, но и умножения и сохранения своего богатства.

Почему рост экономики, даже очень высокий и даже высокий в течение нескольких десятилетий, не гарантирует вхождения страны в сообщество современных развитых стран? Рост экономики не может гарантировать такой результат, так как невозможно количественно кумулятивным путем привести страну к современной стадии развития. Это доказано и теоретически, и эмпирически. Исключений здесь нет, и они невозможны. Для перехода страны на стадию современного развития, необходима трансформация институциональной структуры общества, а не только обеспечение количественной динамики ее экономики. Экономика при всей ее важности, не является базисом общества, а является производной от его интеллектуальных и ценностных основ, от его институциональной системы. Поэтому она всегда будет зависеть от своих социокультурных основ.

Для того, чтобы создать устойчиво продуктивную экономику, способную производить сложную продукцию высокого качества, в обществе должны сформироваться сложные институты. Без сложной институциональной основы, в экономике могут появиться фрагменты сложного производства, но в целом экономика не может стать сложной и, что очень важно, стать устойчиво сложной экономической системой, способной к самовопроизводству и к постоянным инновациям. Неизбежная слабость всех экономик, лишенных сложной институциональной основы – фрагментарность и неустойчивость сложного производства и неспособность к регулярным инновациям. Экономики, лишенные сложной институциональной основы, не только испытывают хронические трудности с формированием диверсифицированного производства, но они также в целом неустойчивы и слишком подвержены воздействию различных флуктаций. И такая участь является неизбежным следствием институциональной системы таких стран.

Какая институциональная система более благоприятна для современного экономического развития? Для современной экономики, которая по сравнению с предшествующими ее версиями, является не только более сложной, но и суперсложной системой? Исторические факты свидетельствуют, что диверсифицированную и устойчивую современную экономику смогли создать и воспроизводить только в странах с полицентрической институциональной системой.

Общества с традиционной иерархической структурой институтов, в абсолютном большинстве случаев не могут создать экономику современного типа, так как она не может сформироваться и воспроизводиться в социокультурных условиях, которым свойственно господство политических и религиозно-идеологических институтов. В таких обществах возможно возникновение фрагментов современной экономики, а также в определенный исторический период и высокая экономическая динамика. Но пока ни одной стране с традиционно-иерархической системой не удалось создать и успешно воспроизводить современную экономику, как диверсифицированную и самовоспроизводящую систему.

Авторитаризм, более шире – иерархическая система институтов – не может создать современную экономику по двум основным причинам. Первая причина – это несоответствие институциональной структуры общества требованиям современного развития. Исторически, современное развитие оказалось возможным лишь при достижении обществом полицентрической структуры институтов. Такой вывод не означает, что общество вначале достигает этой стадии своего институционального развития, а лишь затем оно может создавать современные экономические отношения. Формирование современного общества – это процесс, в котором нет жесткой последовательности одних решений и действий над другими. Это сложный исторический процесс, в котором происходит взаимоналожение и взаимообусловленность факторов и их последствий. Но при этом они в целом должны способствовать преодолению традиционной иерархии институтов и способствовать возникновению полицентрического порядка.

Вторая причина, не позволяющая иерархическим обществам создать современную экономику, проистекает из первой. То есть из негативного влияния жесткой иерархии, которая в жизни миллионов превращается в слишком сильный контроль, деструктивный для их продуктивности. На примере истории стран, в которых была самая жесткая система контроля над людьми, мы видим, что в этих странах, добившись послушания и предсказуемости поведения основной массы людей, не могли мотивировать их к устойчивому производительному труду и инновационному мышлению. Так как такие мотивации затрудняются или просто поддавливаются слишком сильным внешним контролем. А локус контроля очень значим для мотивов и поведения людей. Если он в основе будет внешним и еще очень жестким, то люди теряют внутреннюю мотивацию к производительности и к инновациям. Они будут более или менее стараться следовать внешним требованиям из-за страха перед репрессиями, но не будут иметь устойчивых внутренних стимулов для качественной работы.

Истории немецкого и корейского народов, а также китайского, можно считать непреднамеренными психологическими экспериментами по подтверждению данного психологического закона. Немцы, жившие, корейцы и ныне живущие в разных социальных системах, демонстрировали и демонстрируют совершенно разный уровень продуктивности. Как и китайцы во время правления Мао и периода, когда они были освобождены от жесткого контроля предшествующего исторического периода.

Сегодня любимыми примерами сторонников авторитаризма, являются экономические и технологические успехи Китая. Некоторые экзальтированные сторонники авторитаризма, заявляют, что достижения Китая создают другой мир, и он уже не может быть изменен влиянием современных развитых стран. Что доминирование Китая уже безальтернативно и бесповоротно. Но при всех экономических и технологических достижениях Китая, он пока не является технологическим лидером мира, как и сильно уступает развитым странам по качеству своей экономики. И сегодняшний Китай все еще остается в своей основе иерархической системой. Пусть и ее довольно усложненной версией. Поэтому институционально Китай пока все еще досовременная страна. А значит вопрос стоит – насколько долго он может развиваться, сохраняя традиционно-иерархическую структуру своих институтов. Или даже усиливая институциональную иерархию и контроль.

О мире, в котором страна с досовременной институциональной структурой будет его определяющим центром, можно будет говорить, если в ближайшие двадцать-тридцать лет Китай станет главным экономическим и технологическим лидером человечества. Тогда, возможно, придется пересматривать основные социологические теории, особенно институциональные, а также такую психологическую концепцию, которая считает определяющей для поведения людей закон локуса контроля. А пока этого не произошло, будем придерживаться социологических и психологических концепций, которые прошли масштабную историческую верификацию.

Теоретические аргументы и факты, приведенные выше, не означает, что авторитаризм приводит только к стагнации, и что он не способствует экономическому развитию. СССР, Германия и Япония, когда они были жестко авторитарными странами, тем не менее смогли создать довольно эффективные экономики. Но во всех трех случаях они стали жертвами своего милитаризма и сопутствующего ему территориального экспансионизма.

Авторитаризм сыграл положительную роль в создании современных экономик только в тех случаях, когда он был способен к самоограничению. Когда для политических элит авторитаризм был не самоцелью, а средством развития страны. Такие прецеденты мы находим в развитых странах Юго-Восточной Азии, частично в Испании, а также в Чили. Но в абсолютном большинстве стран, из-за их социокультурных особенностей, политические элиты не способны к самоограничению. Как, впрочем, и другие социальные группы этих стран.

Резюмируя, нам не следует преувеличивать количественные показатели в экономике. Более важны качественные факторы. А они всегда производны от структурных основ общества. Среди которых наиболее важна институциональная структура общества. Применительно к современному экономическому развитию, мы видим, что оно может сочетать в себе устойчивость, необходимый уровень диверсификации и инновационность, опираясь на полицентрическую структуру институтов. При сохранении и тем более при усилении иерархии и сопутствующего ей жесткого контроля, экономическое развитие оказывается фрагментарным и неустойчивым.

Также следует помнить, что даже если отстающие страны и их элиты осознают роль структурных факторов в виде создания современных институтов и идентичностей на развитие экономики, это не означает, что они смогут изменить институциональную структуру своих обществ. По этому поводу, перефразируя известное высказывание Давида Юма, скажем, что развитие обществ и их институциональная трансформация не являются предметом человеческого выбора, а во много являются следствием непреднамеренных действий. Действий, совершаемых на основе достигнутого обществом социокультурного уровня. Который, в свою очередь, главным образом зависит от уровня развития социогуманитарных знаний.

• 38
• 34