Депутат Еркин Абиль: я по-прежнему за перевод времени

Сторонники возврата старого часового пояса замерли в ожидании: с 1 марта этого года страна, возможно, вернется к нему.

«Если его не будет, будем создавать движение «Время, вперед», а это не шутка будет, нас много, это может и в партию перейти», – заявил депутат мажилиса парламента от Восточно-Казахстанской области Лукбек Тумашинов на дискуссии, состоявшейся в Астане 14 февраля.

Напомним: в декабре прошлого года президент Касым-Жомарт Токаев дал поручение министерству высшего образования и науки провести до 1 марта всестороннее исследование о влиянии смены часового пояса на жизнедеятельность граждан и экономику страны.

– А до этого, чтобы не обострять ситуацию, руководство попросило нас особо не активничать, – сказал депутат мажилиса парламента Еркин Абиль, выступивший в прошлом году с запросом о смене часового пояса с 1 марта 2024 года. – Но это не помешало депутату Лукбеку Тумашинову участвовать на «круглом столе», который состоялся в Астане 14 декабря этого года. Думаю, уже после 1 марта мы пригласим на заседание фракции «Аманат» представителей правительства и еще раз рассмотрим вопрос о возврате (или невозврате) прежнего часового пояса (передвижения времени на час вперед).

Еркин Абиль

– А вы сами не поменяли свою точку зрения насчет Единого часового пояса для всего Казахстана?

– Конечно, нет. Я ее, что называется, выстрадал, изучив проблему с критической точки зрения. В науке существует такой принцип как презумпция виновности, когда к гипотезе, выдвинутой исследователем, оппоненты априори относятся чуть ли не как к заведомой лжи, и чтобы доказать обратное и выйти с ней в публичное пространство, ученый, прибегнув к фактам, доказывает, что она имеет право на жизнь. Когда я работаю с депутатскими запросами, то, как ученый-историк, применяю этот же принцип – презумпцию виновности.

Что касается единого часового пояса, то я высказал не только свою точку зрения, но и своих избирателей – жителей Костанайской области. И теперь, когда приезжаю на свой участок, то слышу слова благодарности и от простых людей, и от активистов. В Алматы и Астане тоже есть немало людей, которых этот часовой пояс устраивает.

– А можно назвать хотя бы одного такого активиста из Алматы?

– В конце декабря министерство науки и высшего образования проводило «круглый стол», где многие ученые выступили в поддержку Единого часового пояса, выдвинув такую идею, как создание в Казахстане общества хронобиологии.

Коллегам, которые против единого времени, я посоветовал пойти по тому же пути, что и я, – найти доказательства. Сможете переубедить правительство в обратном, то – пожалуйста, флаг вам в руки. Если оно поддержит их, то трагедию из этого делать не собираюсь. Надеюсь, что при любом раскладе моя родная Костанайская область останется в том часовом поясе, что есть сейчас.

– Упомянутый вами «круглый стол» от 14 февраля мог и не состояться, так как за день до дискуссии администрация отеля Park Inn отказала ее инициаторам в аренде зала. Как вы думаете – почему?

– Понятия не имею, меня никто туда не приглашал. Я услышал об этом «круглом столе», когда узнал, что один наших коллег, депутат Лукбек Тумашинов участвовал в нем.

Когда его в соцсетях называют «одним из немногих адекватных парламентариев», я понимаю его сторонников: он же высказывает ту точку зрения, которая им нравится. Но это тоже нормально, потому что он депутат из Восточно-Казахстанской области, которая больше всех возмущается сменой часового пояса. И теперь он заработал не то что порцию хайпа, а поддержку своих избирателей.

Я знаю также, что все депутаты получили по электронной почте результаты научных исследований, доказывающие целесообразность введения Единого часового пояса. Кто-то их читал, а кто-то, может, и нет, кого-то они убедили, а кого-то – нет.

– А как вы лично отнеслись к другой непопулярной инициативе – необходимости принятия национального закона об иноагентах в Казахстане, озвученной депутатом от Народной партии Смирновой, с которой вы работаете в одном комитете – бюджета и финансов?

– Возможно, у фракции, инициировавшей этот вопрос, есть еще какие-то другие идеи и предложения, но пока мы их от них не услышали. Дело в том, что у нас есть реестр субъектов, которые получают финансирование из-за рубежа. Этот документ функционирует исключительно для налоговых целей и находится в открытом доступе. Этого, на мой взгляд, достаточно. То есть те нормативные документы, которые сегодня есть, позволяют регулировать и контролировать вопрос, связанный с зарубежным финансированием. Зачем их надо еще усиливать дополнительным законом, я, честно говоря, не совсем понимаю.

Вообще, все эти инициативы, высказанные представителями Народной партии по поводу USAID, фонда Сороса и других организации, попахивают, конечно, откровенным хайпом. Говоря проще, то, что происходит сегодня в США, каким-то образом сказалось и на нашем обществе. Но мне кажется, это все уляжется, от организации типа USAID эта страна (США) никогда не откажется, так как они являются инструментом «мягкой силы». Ведь большая часть выделяемых ими денег использовалась правительством Казахстана, а не НПО.

– А депутат Смирнова могла без последствий для себя, в частности, угрозы лишиться депутатского мандата, отказаться озвучивать столь непопулярную инициативу?

– Я не знаю, как обстоят дела с партийной дисциплиной в других фракциях, но в нашей (я представляю партию «Аманат») ни один депутат не будет озвучивать запрос, с которым он сам не согласен. Это железно. В конце концов, во фракции есть другие депутаты, чьи внутренние принципы и убеждения позволяют сделать это.

Отмечу: не все запросы озвучиваются от имени партии, депутаты могут озвучивать и те из них, с которым фракция может быть не согласна. И когда говорят, что запрос исходит от, допустим, фракции «Аманат», то это не означает, что его поддержали абсолютно все. Если зайти на сайт парламента и посмотреть каждый запрос по отдельности, то можно увидеть перечень фамилии, которые его подписали. К примеру, под запросом по закону об иноагентах стоят подписи всего пяти депутатов – его инициатор Смирнова, Сункаров, Магеррамов, Нуралин и один человек от партии «Аманат» – депутат Керимбек. Остальные парламентарии не то что против, но они не активно «За». Кто-то, может, сомневается, а у кого-то пока не сформировалась точка зрения.

– Если закон об иноагентах все-таки будет принят, то он коснется России? В частности, такой организации как «Россотрудничество», активно работающей на территории Казахстана?

– Закон не может быть избирательным, но я не вижу больших перспектив (по крайней мере, прямо сейчас) для его принятия, потому что, повторюсь, того законодательства, которое есть сейчас в этой сфере, для страны вполне достаточно.

– После того, как депутата Смирнову подвергли хейту в соцсетях, товарищ по партии Магеррам Маггерамов пообещал «каждого» привлечь к ответственности «за травлю». Вы поддерживаете его?

– Право на высказывание своих мыслей имеет каждый гражданин, но это надо делать в рамках административного и уголовного кодексов. Переходить за их рамки нельзя ни в отношении депутата, ни любого другого человека. С этой точки зрения он, конечно прав. Сам я (в мой адрес тоже идут оскорбления после ввода Единого часового пояса) поступаю в этих случаях очень просто: комментарии под моими постами в соцсетях могут оставлять только мои друзья. Всем другим, если есть желание критиковать меня, могут это делать на своих страницах. Возможно, если бы я был директором НИИ или ректором университета, то пошел бы в суд, но грош цена мне как депутату, если, показав свою психологическую неустойчивость, пойду судиться с избирателями. Любой человек, решивший идти в публичную сферу, неважно, политическая она или какая-то другая, должен быть готов к тому, что ему придется отказаться от какой-то части своего комфорта, в том числе и душевного. Хейтеры, не обладающие элементарной культурой общения, были, есть и будут.

В дальнейшем, на мой взгляд, критика в адрес депутатов будет только нарастать, потому что современная информационная действительность предоставляет людям возможность высказываться практически без ограничений.

Ну а что касается скандальной инициативы о принятии национального закона об иноагентах, то общество неоднородное и депутат Смирнова высказала точку зрения определенной части избирателей. А то, что другая часть электората «прокатила» ее – тоже нормально. Пусть докажет жизнеспособность высказанной ею идеи.

– Вы допускаете такую возможность, что если этот закон будет принят, то народ выйдет на площадь как в Грузии?

– Теоретически – да. Но прямо сейчас у нас нет таких законопроектов, которые были бы настолько ненавистны казахстанцам, чтобы выйти на массовые протесты. Что касается именно этого закона, то я лично против него, но у не очень маленькой части населения он вызовет поддержку.

Не знаю, к примеру, суть грузинского закона об агентах, но нормы российского предусматривают ограничения и многочисленные запреты. Там для этого достаточно просто выразить точку зрения, не совпадающую с официальной.

В других странах предусмотрено обязательное информирование о том, что деньги получили из-за границы. Разница большая, но везде этот правовой документ называется законом об иноагентах. У нас, как я уже сказал, ведется реестр субъектов, получающих финансовую помощь из-за рубежа. Когда в прошлом году Комитет госдоходов опубликовал его, то поднялся большой шум, он продержался около недели, а потом стих. Я считаю это опять же нормальным – люди должны знать, кто получает деньги из-за рубежа, но при этом в зарубежном финансировании не вижу ничего плохого. Если человек использует средства от USAID или Сороса на благие цели, это же инвестиции в нашу экономику. Если я, к примеру, получу иностранный грант на исследования по вопросам истории, то тоже попаду в реестр субъектов, получающих иностранное финансирование, и тогда меня тоже можно назвать иноагентом. Единственное, я должен всегда упоминать, что эту деятельность я осуществляю по гранту международной организации.

• 32
• 44