Депутат от партии «Аманат»: у Казахстана есть более серьезные проблемы, чем лезть в чужую постель

«В парламент должны попадать не партийные функционеры, а те, кто активно представляет партию на выборах, – считает депутат от партии «Аманат» Еркин Абиль.

– Пункт о создании однопалатного парламента содержался в программах нескольких партий. Не хотел бы пророчествовать, но, мне кажется, большинство людей скажут, что сенат не нужен, но для этого почти в каждую статью Конституции нужно внести изменения и пересмотреть законы о выборах и политических партиях.

– А вы сами за или против однопалатного парламента?

– Я – за. Если мы уйдем от одномандатных округов мажоритарной избирательной системы, тогда прозрачность определения персоналий в партийных списках может снизиться. Чтобы сохранить ее, нужны изменения в Законы о выборах и политических партиях. А именно – необходим какой-то фильтр, чтобы в парламент попали не партийные функционеры, а те, кто активно представлял свою партию на выборах на разных встречах с электоратом и в СМИ. Это означает, что в законы о политических партиях и выборах нужно включить праймериз или какие-то другие институты. Иначе выборы по партийным спискам утеряют демократичность, которая есть в мажоритарной системе при одномандатных округах.

– Как идет работа парламента в рамках нового Бюджетного кодекса?

– Сейчас мы рассматриваем республиканский бюджет на 2026 год и субсидии регионам. Битва идет за каждый тенге. Согласно новому бюджетному кодексу, теперь основная нагрузка будет идти на местные бюджеты. Сейчас, если брать в среднем, они процентов на 60 зависят от Астаны, но через три года нагрузка на республиканский бюджет должна снизиться до 30%. Процесс уже начался. Последние два года в регионах идет перевыполнение плана по сборам налогов на 2 трлн. Предполагаем, что Павлодар через три года будет самодостаточным регионом, Мангистауская область, как и раньше, вновь выйдет в доноры, зависимость других регионов от Астаны сократится до 15-30 % , а в перспективе они тоже должны стать самодостаточными.

Одновременно работа идет над тем, чтобы маслихаты стали более активными в плане влияния на местные бюджеты, а ревизионные комиссии в идеале подчинялись Высшей аудиторской палате и, без оглядки на местные власти, проводили раз в два года аудит расходов.

Еще одна сверхзадача, которая стоит перед парламентом, – принять до конца года Закон о местном самоуправлении, чтобы население напрямую могло влиять на решение вопроса о том, что важнее на данный момент – спортивная площадка, к примеру, или асфальтированная дорога.

– Есть ли какие-то свежие подходы по контролю инфляции?

– Только перестать брать деньги из Национального фонда и начать обеспечивать национальную валюту товаром. Это классика. Сейчас мы импортируем инфляцию, завозя в страну деньги (активы, которые инвестируем в чужую экономику). К примеру, в этом году завезли на $5 трлн, но мы же не произвели продукции на такую сумму. И когда говорят, что минимальную зарплату надо сделать в 500 тысяч, то, как сказал один известный финансовый аналитик, инфляция на ровном месте вырастет еще на 12 %, так как товарная масса остается на прежнем уровне.

– В парламенте находится на обсуждении законопроект об иноагентах, инициированный НПК, правопреемницей коммунистической партией Казахстана. Если его примут, то, выходит, все казахстанские вузы, преподаватели и ученые, получающие гранты, станут иноагентами?

– Я, честно говоря, не знаю, какие нормы предлагаются коллегами, но не думаю, что это будет калька с российского закона об иноагентах.

Вообще под законом об иноагентах понимаются разные вещи. Допустим, в нормах, установленных Российской Федерацией, для тех, кто получает иностранное финансирование, предусмотрено очень много разных ограничений. Я с таким подходом не согласен. Мы приветствуем, когда из-за рубежа приходят деньги в нашу экономику. Такие же инвестиции могут быть в развитии человеческого капитала. И Болонский процесс, и университетские программы Евросоюза, и вся научная коллаборация используют деньги зарубежных фондов. Ничего страшного я в этом не вижу. На сайте налоговых органов в открытом доступе находится список всех, кто получает финансирование из-за рубежа. Когда я сам публикую какую-то статью, то указываю источник финансирования – грант министерства науки, Евросоюза, неправительственной организации или какого-то банка. Это общепринятая практика – маркировать таким образом свою продукцию.

Любой, кто работает в высшем учебном заведении, знает про программу Европейского Союза Erasmus, за счет которой обновляется и материальная база, и учебные программы вуза, а преподаватели и студенты проходят обучение за рубежом. То есть Казахстан приветствует коллаборацию в научной сфере, зарубежные инвестиции в человеческий капитал и в развитие гражданского общества, если это не входит в противоречие с Конституцией и Уголовным Кодексом РК. Конечно, какие-то вещи могут нам не нравиться. Например, обсуждение качества наших политических институтов. Но это повод не для того, чтобы запрещать, а дискутировать. Поэтому предлагаемый Народной партией Казахстана законопроект об иноагентах надо будет обсуждать без эмоций, не демонизируя его инициаторов.

Я тоже со многими идейными установками этой партии не согласен, но если внимательно прочитать их программу, то можно увидеть, что сегодня вчерашние коммунисты – это чистой воды социал-демократы, от коммунистической идеологии у них почти ничего не осталось. И у нас нет политических предпосылок для принятия закона, который копировал бы российский. Иначе, действительно, получится, что любого, кто привлекает зарубежные деньги, нужно будет рассматривать как иноагента, и первым в этом списке будет стоять наше правительство, потому что оно тоже работало и работает по некоторым программам того же Евросоюза или Агентства США по международному развитию (USAID), того самого, который Трамп хочет закрыть.

– А как вы относитесь к тому, что в ряде стран, например, в Чехии, коммунистическую идеологию собираются объявить вне закона, вплоть до наказания лишением свободы?

– Я не знаком детально с их программой, но по своим взглядам я вообще убежденный антикоммунист. Но я не слышал, чтобы казахстанские депутаты, вчерашние коммунисты, занимались пропагандой коммунистической идеологии. Убрав из своего названия ключевое слово, они теперь заявляют, что больше не намерены говорить о значимости коммунистических идей и выходить на улицы с такими же лозунгами. Это, конечно, не относится к социальным сетям, где очень много ностальгирующих по СССР и отдельным маргинальным товарищам из зарубежья, которые вещают о необходимости построения коммунистического общества. Поэтому я не думаю, что в Казахстане есть какие-то серьезные основания для реставрации коммунистической идеологии. Все-таки советский режим стал для нашей страны гораздо более значимой национальной травмой, чем для РФ или, допустим, Беларуси. Плюс это связано с вопросами суверенитета и независимости.

Что касается запрета на пропаганду коммунизма под страхом наказания, то я против этого. Тогда придется возбуждать уголовные дела против всех, кто по своей глупости напишет пост о том, как хорошо жилось в советское время.

– А на какой стадии находится разработка законопроекта о запрете ЛГБТ-пропаганды?

– Да, я слышал, что ряд депутатов выступили с этой инициативой под предлогом негативного воздействия на психику детей. В прошлом году была даже петиция против ЛГБТ-пропаганды. Но я как таковую в СМИ и других площадках ЛГБТ-пропаганду не встречал. Я вообще считаю, что это не дело государства – лезть в чужую постель. И сегодня, насколько, я знаю, таких планов, чтобы регулировать чью-то интимную жизнь законами, и как в советское время, наказывать за это, у нас нет. Это сугубо частный вопрос и, я уверен, государство в это вмешивается не будет.

Но если инициаторы все же настаивают на разработке законопроекта, тогда надо объяснить с юридической точки зрения, что из себя представляет ЛГБТ-пропаганда? Петицию против нее, набравшую около 50 тысяч голосов, потому и отклонили, что в ней не было четкости. Это ведь не движение и не политическая партия. Некоторые гомофобно настроенные граждане предлагают предъявить, как в России, квир-людям обвинения в экстремизме, но каким образом, если это не организационная структура? Поэтому, мне кажется, рано говорить о принятии какого-то там непонятного закона.

– А как депутаты отнеслись к поступку коллеги Назарова, который на открытии парламентской сессии возмутил казахстанцев поздравлением мамы с днем рождения с трибуны законодательного органа?

– Обсуждать коллег – это не совсем этично, но я лично считаю, что эфирное время, за которое платит бюджет, должно использоваться исключительно в общественных целях.

– Как вы считаете, может, парламентарию, который ставит личное выше интересов электората, не место в высшем законодательном органе?

– У каждого депутата есть свой избиратель, которому нравятся транслируемые им мысли. Именно на них он и работает…