Ерболат Тогузаков: мальчик в возрасте или старик, в котором заснул Рэмбо

Ошеломляющая и по силе воздействия на зрителя, и по новизне киноязыка картина «Шал» Ермека Турсунова отметила в этом году 10-летие выхода на экраны. Главную роль в ней сыграл Ерболат Тогузаков – актер, который начал делать карьеру в кино в возрасте за 60. Роль старика Касыма стала звездной для него. Сам он себя ни тогда, ни сейчас никакой знаменитостью не ощущает.

– Надо вещи воспринимать реально, я ведь выигрываю за счет фактуры – небольшого роста и морщинистого лица, – говорит актер. – Но скоро этих морщин будет еще больше, а древний старик – кому он нужен?

Сегодня Ерболату 75, и он по-прежнему снимается в кино. Последняя полнометражная картина – роль старого отца главного героя в картине Айжан Касымбек «От».

– Я всегда боюсь сниматься, – признался актер. – Если бы я был стопроцентным профессионалом, умеющим менять характер героя от плюса к минусу, играя разноплановые роли, может, и не боялся бы. Но не могу же я играть космонавтов или летчиков, а от роли негодяя сам бы отказался – их тяжело играть. Спасибо, что режиссеры дают хотя бы эпизодические роли. Теперь насчет оплаты. Я за то, чтобы тем актерам, которые завоевали экран, платили больше. Мы по сравнению с заграничными актерами – а я побывал на съемках в четырех странах – получаем очень мало. Вот, например, за роль ламы в американском фильме «Дорога назад» мне заплатили по самой низкой ставке – 800 долларов за съемочный день, но по нашим расценкам это была бы максималка.

– Ваши дети пошли по вашим стопам?

– Поскольку разговор у нас пошел честный, то признаюсь – я всю жизнь одинок. Я как бы уснул в молодости, не думал, что в жизни могут быть и горести – можно заболеть или состариться. Казалось, что меня ждет еще более светлое будущее, и к тяжелым 90 годам такие, как я, пришли совершенно неподготовленными. Я ведь и таксистом ради куска хлеба подрабатывал. В общем, в молодости не получилось найти свою вторую половину, а потом стал сам бояться семейных отношений, хотя это не неправильно, это порочно. Создать семью вовремя стало проблемой по ряду причин. Главная из них – квартиры у меня не было, то есть к 40 годам я ничего не достиг. Попытались разменять трехкомнатную квартиру отца – не получилось, в то время это преследовалось законом. Потом, правда, свое жилье появилось, но я потерял его из-за своей глупости – пытался заниматься бизнесом. По характеру я очень непрактичный, просить что-то мне всегда было сложно. А обречь семью на жизнь в съемных углах не мог. Жить у жены дома для меня было неприемлемым, и я предпочел остаться один. Да и характер у меня не подарок. Я, например, очень вспыльчив.

– Вы коренной алматинец?

– Стопроцентный. Мой отец Касым Тогузаков – писатель и переводчик, был личным секретарем Джамбула, консультантом первой казахской картины «Амангельды». У меня два брата. Старший, Бахытжан Касымович Тогузаков, родился от первой жены отца – Раисы Ивановны. Мне было лет семь, когда они уехали в Ленинград, на ее родину. Моя мама родила отцу двоих сыновей – меня и младшего, Адибека.

Мать, Зияда Алимбекова, была актрисой Театра оперы и балета им. Абая до 1947 года, то есть до репрессии отца. Она была золотой женщиной. Почти сразу после моего рождения отца сослали в Сибирь, а ее, как жену врага народа, из театра уволили. Первые мои детские воспоминания – это реки Ангара и Енисей, гигантские пирсы. Зияшка, Мика-сан, как мы с братом ласково называли нашу удивительную, светлую маму, подобно женам декабристов, в 1951 году со мной, трехлетним, поехала к отцу в Красноярский край. Вот заговорил о ней – и сразу тоска на сердце, хотя прошло уже 40 лет, как ее нет. Как-то нашел курточку на антресолях, которая, как мне показалось, сохранила мамин запах – и слезы навернулись на глаза.

В 1954 году мы вернулись в Алма-Ату. За указ о реабилитации совершенно невинных людей, в числе которых был и мой отец, я с тех пор очень уважаю Никиту Сергеевича Хрущева. Дальше у меня судьба складывалась, как у всех. После школы поступил в институт народного хозяйства. После вуза немного поработал на торговой базе, потом пришел на киностудию. Я хотел стать кинооператором, но меня попросили временно поработать администратором. Говорили, что в этой должности пробуду всего с месяц, не больше, потом обещали сделать ассистентом кинооператора. Но так уж получилось, что на разных административных должностях я проработал 30 с лишним лет. Сниматься начал уже перед пенсией.

– А как вы заболели кино?

– Сначала по рекомендации киноактера Ерика Жолжаксынова мне предложили эпизод в фильме «Подарок Сталину» (играл роль старого дунганина). После этого стали приглашать и на другие картины. Эпизод в «Келин» (я сыграл там отца невесты), потом молодежный фильм «Сказ о розовом зайце». В «Шале» Ермека Турсунова, я, как тот боксер, который вышел в финал, чувствовал заботу со всех сторон. У меня была монороль, где вся съемочная группа – а это 75 человек – работала на меня. Мне, не давая шевельнуть и пальцем, меняли костюмы, поили чаем, чтобы я, не дай Бог, не замерз.

– Вы помните тот прекрасный день, когда поступило предложение сыграть Касыма – роль, которая стала для вас звездной?

– Когда мне позвонила второй режиссер, я ни на что не рассчитывал, потому что на роль старика претендентов было очень много. Вопрос Ермека Турсунова: «Как ты считаешь, сможешь вытянуть роль, если я дам ее тебе?», прозвучал для меня полной неожиданностью. Хотел отказаться (страшно было), но потом спросил: «А ты не ошибаешься?». «Да нет, старик, я так не думаю», – ответил Ермек. – Кстати, как у тебя с родным языком?». Я признался, что плохо, я шала-казах. Нет, язык-то я знаю, но так, чтобы родная речь лилась как песня – этого нет, ну не дается мне его музыка, хотя и мать, и отец говорили дома только на казахском языке. Ермек промолчал. А потом, спустя время, сообщил, что все-таки решил остановиться на мне, и что ему осталось только получить согласие худсовета. Вот так я и попал в картину. Мне дали два варианта сценария – его специально перевели на русский язык. Но текст надо было проговаривать в движении, а я не мог – все, что заучивал, во время съемок вылетало из головы, поэтому дублировал меня на казахский Кадырбек Демесинов. Съемки были сложными, они шли два с половиной месяца, зимняя натура, да еще с животными – волками и баранами – все время менялась.

Ермер Турсунов, кинорежиссер: «Когда говорят «непрофессиональный» – это означает только лишь то, что у человека нет актерского диплома. Герой Тогузакова подкупает тем, что со спины смотрится совсем ребенком. Но когда он поворачивается лицом, то видишь не просто морщины – за каждой из них кроется тяжелая жизнь. И все же, как бы она его ни била, в нем осталась шкодность. Это такой мальчик в возрасте, а с другой стороны, это старик, в котором надолго – лет на 20-30 – заснул Рэмбо».

– Не жалеете о том, что не сразу пошли в актеры?

– Это была та неведомая мне область, о которой я не то, что не мечтал – даже не думал. И когда мне говорят, что я замечательный актер, даже начинаю сомневаться – обо мне ли идет речь? Чтобы сыграть те роли, что были у меня, учился у всех профессионалов – Жамбыла Кудайбергенова, Касыма Джакибаева, Асанали Ашимова, Нуржумана Ихтымбаева. Когда я с группой кинематографистов ездил по республике, Досжан Жанботаев, директор Жезказганского музыкально-драматического театра, человек, имеющий за спиной гигантский опыт по завораживанию зрителей, поклонившись мне в пояс после фильма «Шал», произнес слова, которые взволновали меня до слез: «Я видел великолепную игру великого актера».

– В фильме были задействованы настоящие волки. Вы не боялись своих партнеров?

– Как же не боялся? Даже профессиональные дрессировщики опасаются идти на прямой контакт с ними, тяжелее их дрессировке поддаются, наверное, только бараны, поэтому в цирке нет ни тех, ни других. А я и собак-то боюсь, не то что волков, но на съемках была сильнейшая система безопасности. Вот, например, в эпизоде, где я вырываю у хищника овцу, волк был на привязи, да к тому же два снайпера по бокам стояли наготове. Прямого контакта с хищником вообще не было. Нет, волк-то был настоящий, но его усыпили, когда я его в момент борьбы забрасываю на спину.

… Я считаю, что жизнь у меня удалась, потому что я очень удачливый человек. Во-первых, Бог наградил меня здоровьем – до сих пор снимаюсь в кино, спасибо ему за это. Во-вторых, везет на встречи с хорошими людьми. В таком возрасте делать карьеру в кино у таких режиссеров, как Рустем Абдрашов, Фархат Шарипов, Ермек Турсунов, Айжан Касымбек – это редкая удача. На улицах узнают, улыбаются, я людям отвечаю тем же – разве это не счастье?!

Напишите еще, что с жильем проблем у меня нет. После «Шала» Ермек Турсунов купил мне квартиру. Но сейчас я продал ее, в доле с племянницей купили другую и сейчас я живу в ее семье. Все-таки я уже очень немолод.

• 138
• 79