Зачем МВД спровоцировало социальный бунт?

Минсельхоз Казахстана закрыл экспорт живого скота из Казахстана, ссылаясь на то, что это создает основу для спекулятивного роста цен на мясную продукцию и снижает загрузку собственных перерабатывающих предприятий для экспорта уже переработанной продукции.  

Обеспокоенность минсельхоза объясняется резким увеличением экспорта живого поголовья. Так, в 2019 году за пределы Казахстана вывезено 156 тысяч голов крупного рогатого скота, причем подавляющее большинство — 78%, в Узбекистан (http://www.exclusive.kz/expertiza/daily/117955/). При этом импорт скота, за который также выступали сами сельхозпроизводители, работающие в секторе животноводства, составил немногим более 50 тысяч голов. Очевидно, на самом деле идет схватка за субсидии, выделенные МСХ  в прошлом году на субсидирование развития племенного животноводства и повышение продуктивности отрасли – речь идет о 115,7 млрд тенге, 840 семейных ферм получили кредиты на приобретение 82,2 тыс голов КРС. 

Предварительные итоги 2019 года показывают, что валовый выпуск продукции животноводства по республике составил 2306 млрд тенге, что больше уровня соответствующего периода предыдущего года на 12,5%. Численность поголовья крупного рогатого скота (КРС) увеличилась на 4% до 7,4 млн голов, лошадей — на 6,8% до 2,8 млн голов, птицы — на 2% до 44,3 млн голов, овец — на 2,7% до 16,9 млн голов, верблюдов — на 3,5% до 214,8 тыс. голов, свиней — на 2,9% до 822,2 тыс. голов.

Производство в убойном весе мяса птицы выросло на 16% до 223 тыс тонн, говядины — на 5% до 501,4 тыс тонн, конины — на 4,3% до 132 тыс тонн, баранины — на 0,8% до 152 тыс. тонн, свинины — на 0,3% до 86 тыс тонн.

По оценкам EnergyProm, несмотря на пятилетнюю реализацию программы развития отрасли, сегодня рыночная доля импорта мяса в Казахстане составляет 14,5%, тогда как на экспорт приходится всего 2% от внутреннего производства. На встрече с сельхозпроизводителями в понедельник, 21 января, директор департамента животноводства МСХ Еркебулан Ахметов так объяснил позицию ведомства:

«Введение запрета обосновано, в первую очередь, большим объёмом вывоза скота в Узбекистан. Мы цены анализируем и видим, что узбекские фермеры закупают скот и занимаются самостоятельным откормом, причём большинство начали закупать именно маточное поголовье. С начала 2019 года особенно по овцам и КРС можно увидеть, что большое количество маточного поголовья ушло Узбекистан. А это будущий капитал наших фермеров. Поэтому мы в октябре ввели ограничения на вывоз маточного поголовья. А сейчас мы вводим ограничения на все половозрастные группы».

Опасения эти вполне резонные, подтвержденные практикой в другом секторе сельского хозяйства — растениеводстве. Много лет именно Узбекистан был крупнейшим покупателем казахстанской муки, однако постепенно муку сменило зерно, поскольку в соседней стране стали активно развивать и поддерживать собственное мукомольное производство.

К слову, в Мясном союзе Казахстана уверяют, что на экспорт направляются в абсолютном большинстве бычки, причем уже казахстанского производства, то есть родившиеся здесь. По официальным данным, это действительно так — в общем объеме экспорта доля телок составляет меньше 10 тысяч голов.

У представителей отрасли животноводства взгляд совершенно иной. Глава Мясного союза Казахстана Асылжан Мамытбеков убежден, что запрет — не решение проблемы, причина низкой загрузки перерабатывающих предприятий и высоких цен на мясо кроется в посредниках, а минсельхоз вскоре убедится в ошибочности своего решения.

«К сожалению, может быть нанесен определенный урон той динамике, которая сейчас наблюдается. Казахстан может экспортировать в 10 раз больше, чем сейчас, потенциал наш гораздо больше, его надо реализовывать: в 2011 году мы вообще не экспортировали мясо, отрасль развивалась по старому советскому типу, когда мясо было побочным продуктом молока. Но мясное производство – это совершенно иная отрасль, требующая иных технологий, соответственно, мы не имели при таком подходе ни молока, ни мяса. Сейчас мы разделили эти отрасли и занимаемся разведением специализированных мясных пород. В международной практике продажа живого скота является большим достижением животноводческой отрасли, Австралия в один год экспортирует 1 млн голов КРС живого скота на Ближний Восток и в Азию, более 2 млн МРС в живом виде – и не посыпает голову пеплом, не говорит, что становится сырьевым придатком этих стран. Наоборот, они гордятся тем, что их ветеринарный уровень позволяет им это делать», — заявил Мамытбеков.

Позицию Мясного союза разделяют и другие входящие в союз предприятия. Представитель союза Максут Бактыбаев (ранее глава Союза) напоминает, что у многих предприятий уже есть контракты на экспорт скота, и даже получена предоплата. Запрет на вывоз, разумеется, ударит по карману таких компаний.

«Когда ввели запрет на экспорт шкур, его ввели 6 месяцев, и хотели на 5 лет продлить. Но потом начали видео распространять, где лежали гниющие шкуры в поле. И дальше решили не продлевать. Хотя надо было кожевенным заводом дать оборотные средства, принять программу модернизации. Я думаю, что здесь есть некий популизм, связанный с ростом цен на продовольствие, когда нужно показать, что правительство делает некоторые шаги. Хотя это медвежья услуга», — уверен Бактибаев.

По его мнению,  это станет началом конца для развития набирающего силу мясного животноводства, претендующего на то, чтобы обеспечить в скором времени занятость большей части сельского населения.

— Если фермерам, у которых бизнес по выращиванию скота идет неплохо, запретить продавать его за рубеж, интерес к отрасли начнет падать, — считает он.

 Напомним, старт развитию мясного животноводства в Казахстане был дан 27 января 2011 года, когда президент Казахстана Нурсултан Назарбаев озвучил в своем Послании необходимость развития до 2016 года экспортного мясного потенциала страны. С того момента началось льготное кредитование фермеров, число крестьянских хозяйств в стране выросло к 2019 году до 45%, а вместе с этим и поголовье скота.

 Кстати, по расчетам Мясного союза, задачу по экспорту 60 тысяч тонн мяса (напомним, этого показателя Казахстан должен был достигнуть еще в 2016 году) сельхозпроизводители успешно реализовали в 2019 году — с учетом экспорта живого скота в пересчёте на мясо. Это, как сообщил экономист Сабит Суханов, примерно $300-320 млн.  притока экспортной выручки, которую получили от 40 до 50 тысяч человек, работающих в фермерских хозяйствах. Таким образом, программа развития мясного животноводства стала одной из считанных программ, имевших за последние 10 лет конкретный результат. Однако,  EnergyProm, дает гораздо скромные цифры: за 9 месяцев 2019 года из Казахстана экспортировано 15,6 тыс тонн мяса, включая мясо птицы и субпродукты.

 — Правда, экспортировать мясо мы начали на три года позже, чем планировали, — говорит в интервью exclusive.kz Максут Бактибаев. —  Потому, что в программе развития мясного животноводства были заявлены одни цифры, а проведенная в 2011 году перепись всего поголовья крупного и мелкого выявила огромные приписки. Недосчитались 1,5 млн. (или 25 %) поголовья. Положительное сальдо сложилось только к 2019 году. Отныне объемы экспорта мяса можно наращивать бесконечно. У нас для этого есть рынки сбыта, пастбища, корма, люди, которые хотят этим заниматься. По исследованиям Всемирного банка и казахстанских экспертов, наше мясо является конкурентоспособным и по своим вкусовым качествам, и по тому, что его себестоимость является одной из самых низких в мире.

Другое наше преимущество – используя свой географический потенциал, мы можем поставлять свою продукцию в соседние страны (Россию, Китай, Иран и Узбекистан) не в замороженном, а в охлажденном виде, что повышает цену и востребованность продукта.

—  Председатель правления НПП «Атамекен» Абылай Мырзахметов, призывая самим заниматься переработкой, сказал на днях,  что мы становимся сырьевым придатком Узбекистана…

 — Возможно, его неправильно информировали, потому что по статданным за последние 5 лет ни одного килограмма переработанного мяса в виде консервов и колбас из Узбекистана в Казахстан не ввозилось. Мы туда продаём мясо и скот, а оттуда идут овощи и фрукты. Это нормальная мировая практика.

 Не знаю насчёт других отраслей,  но у нас, аграриев, есть четкое понимание, что всему свое время. Переработка у нас может появиться тогда, когда будет много дешевого сырья. Сразу ставить амбициозные планы и открывать предприятия по экспорту готовой продукции из мяса — это называется рубить сук, на котором сидишь. Сначала эти мясокомбинаты надо модернизировать. Сейчас многие из них работают на старом оборудовании.

—  Цены на мясо сильно выросли за последний год. Есть мнение, что из-за экспорта.

—  Они растут на всё: на хлеб, на молоко, на мясо… Но это связано не с объемами экспорта, а с общей инфляцией. Возьмем конину. Она фактически не экспортируется, но цены на нее выросли быстрее, чем на говядину. Говорить о влиянии экспорта на рост цен в принципе неправильно.  Экспорт способствует тому, чтобы больше производилось продукции. Если бы не было программы развития мясного животноводства, цены на мясо были бы ещё выше, потому что мы до сих пор бы импортировали бы его из других стран за валюту.

— Если цены на продукты не зависят от экспорта, то кому выгодно настроить людей против развития мясной отрасли в Казахстане?

— У нас и у самих возникает такое впечатление, что кому-то возможно невыгодна набирающая силу новая отрасль в Казахстане, опирающаяся на широкие слои фермеров. Переводя стрелки на соседний Узбекистан, кто-то пытаются убедить население, что нам, мол, мяса самим не хватает, цена на продовольствие, в том числе и на мясо, растет из-за экспорта. Минсельхоз в данном случае стал заложником нагнетаемого общественного мнения. Не имея аргументов для четкого обоснования своей позиции, он заявил, что население нуждается в социальной поддержке: цены на мясо будем снижать, а экспорт этому мешает. Но в таком случае нужно говорить об адресной помощи, а не о снижении цен. Снижать цены на хлеб, молоко и мясо для всех покупателей будет крайне неэкономично. От этого пострадают те, кто производит эти продукты. В Америке, например, социально уязвимым слоям населения дают продуктовые карточки на приобретение нормированного количества продуктов в специализированной сети магазинов.  

Наш рынок уже сталкивался с запретительными мерами на экспорт зерна, масличных культур и  шкур. Это привело к тому, что эти отрасли стали терпеть большие убытки, от которых не могли оправиться несколько лет. И сейчас тоже кто-то специально загоняет отрасль в неудобную позицию на фоне того, что на наш рынок заходит мощный иностранный инвестор — ТНК Tyson Foods (США). Последний фактор — сигнал о том, что отрасль развивается в правильном направлении. Минсельхоз говорит, что надо развивать переработку. Но это можно было бы сделать и раньше. Почему именно сейчас, когда экспорт, наконец, пошел? Наши мясокомбинаты всегда были загружены ниже половины независимо от того, был запрет на экспорт скота или не был. Им, чтобы они заработали на полную мощность, нужно вначале дать оборотные средства на модернизацию оборудования.

Однако похоже, что Мясной союз остается в меньшинстве в этом споре. Позицию минсельхоза уже поддержала Национальная палата предпринимателей «Атамекен»,  заявив, что Казахстан не должен становиться сырьевым придатком Узбекистана.

• 103
• 95