В Павлодаре осудили похитителей сестры Даниала Ахметова

Максим Крылов, Московский Центр Карнеги

Распространение коронавируса до сих пор не проявилось в японской статистике не из-за злого умысла властей, а потому что вирус действительно распространяется медленно – по независящим от правительства причинам. Население Японии начало культивировать мизофобию (боязнь инфекционных заболеваний) и практиковать социальное дистанцирование задолго до нынешней эпидемии и не нуждается в указаниях властей

Одна из главных достопримечательностей современной Хиросимы – ее трамваи. Дело даже не в самих трамваях (они самые что ни на есть обыкновенные), а в том, что за 107 лет своей истории они не покидали депо только три дня в августе 1945 года. Выжившие в атомной бомбардировке, обожженные и покалеченные люди еще блуждали по руинам города, пытаясь найти своих близких, а служащие Хиросимских железных дорог уже заново укладывали рельсы и восстанавливали электроснабжение.

Их стараниями первый трамвай отправился по маршруту Ниси –Тэмматё – Коима уже 9 августа, в день, когда вторая бомба упала на Нагасаки. Никакого «экономического» смысла в этом, разумеется, не было. Трамвай пошел по рельсам с одной-единственной целью – стать первой хорошей новостью в уничтоженной Хиросиме. Продемонстрировать победу обыденного над чрезвычайным.

Вспомнить эту историю меня заставили личные впечатления от Токио эпохи коронавируса. В отличие от Парижа, Нью-Йорка или Лондона, пытающихся справиться с распространением заболевания с помощью тотального социального дистанцирования, крупнейшая агломерация мира до сих пор и в мыслях не имеет хоть с чем-то справляться.

Да, в поездах чуть меньше людей, на тротуарах больше нет толп школьников в одинаковой черной форме, а театралам вроде меня некуда податься вечером пятницы – мартовский сезон кабуки отменен заодно со всеми остальными массовыми мероприятиями. В остальном же Токио живет относительно нормальной жизнью: кафе, как им и положено, пахнут кофе, из ресторанов на улицы по вечерам вываливаются компании офисных пролетариев разной степени трезвости, а в парках как ни в чем не бывало беснуются дети.

Разве что сакура в этом году зацвела раньше обычного и туалетная бумага некоторое время была единственной по-настоящему ценной бумагой, не подверженной рыночным колебаниям. В остальном – обыденное здесь по-прежнему невозмутимо катается по чрезвычайному, как хиросимский трамвай по рельсам.

На сегодняшний день Япония единственная из стран G7, где пандемия Covid-19 до сих пор не вызвала серьезных проблем. Это выглядит особенно странно, если принять во внимание местную плотность населения и то, что коронавирус начал распространяться здесь еще в середине января, а также довольно пассивную реакцию властей на его распространение.

Цифры и факты

Японская статистика по коронавирусу вот уже которую неделю оставляет наблюдателей в недоумении. Начать можно уже с того, что сайт Министерства здравоохранения, труда и благосостояния одной из самых развитых стран мира выдает официальные данные о распространении инфекции с фантастическим запозданием: вечером четверга там висели цифры за вторник. К слову, сам сайт оставляет впечатление, будто развитие веб-дизайна в Японии остановилось в позднем Средневековье, но как раз в этом ничего удивительного нет – оно действительно примерно там и остановилось.

Но не в этом суть. Итак, по данным Минздрава, к 18:00 24 марта в 126-миллионной Японии зафиксировано 1193 подтвержденных случая Covid-19. По этому показателю ее уже обошли не только такие крупные страны, как Израиль, Дания и Норвегия, но и гигантский Люксембург.

Статистика по смертности чуть менее благополучна, но чувства набирающей обороты катастрофы она тоже пока не вызывает: к вечеру вторника от коронавируса в Японии умерло 43 человека – ощутимо больше, чем в той же Норвегии, но намного меньше трех- и четырехзначных цифр из крупных европейских стран.

Список удивительных статистических артефактов этим не исчерпывается. Взглянем на данные, скольких людей с коронавирусом поместили в отделения реанимации и интенсивной терапии (ОРИТ). Ведь в самой пожилой стране мира острая инфекция, больнее всего ударяющая по людям в возрасте, должна вызвать резкий рост показателей госпитализации в тяжелом и критическом состоянии. Правильно? Нет. К вечеру 24 марта в ОРИТах по всей Японии было всего 57 человек с Covid-19.

Не забудем и об общем числе проведенных PCR-тестов на коронавирус, поскольку Япония отличилась и здесь – своей скромностью. По состоянию на вторник она протестировала 23 521 человека – примерно в 15 раз меньше, чем соседняя Южная Корея.

Искушение списать относительно благополучную статистику по распространению Covid-19 на недостаточные объемы тестирования очень велико, но сказать «мало ищут и поэтому мало находят» мешает одно обстоятельство. Если бы в Японии бушевала еще не распознанная и не осознанная эпидемия, отношение числа обнаруженных больных к общему числу проведенных тестов было бы довольно высоким. Но это не так: японский показатель (чуть меньше 6%) действительно выше корейского (около 2,5%), но ненамного, и эту разницу можно легко объяснить строгими критериями отбора людей, имеющих возможность пройти PCR-тест.

До сих пор этот тест (за редким исключением) был доступен только трем категориям людей: прибывшим из стран со сложной эпидемиологической обстановкой, имевшим близкий контакт хотя бы с одним заболевшим, и тем, у кого в течение четырех дней наблюдается температура выше 37,5 и симптомы острого респираторного заболевания. Очевидно, что такая выборка просто обязана дать больше положительных результатов по сравнению с практикуемыми в Южной Корее массовыми тестами, пройти которые, не выходя из машины, могут почти все желающие. 

Этими цифрами и объясняется пассивность тех мер, которыми правительство Японии и органы местного самоуправления до сих пор старались ограничить распространение заболевания. Пока Западная Европа познавала радости жесткого карантина, Япония двигалась скорее в обратном направлении. К примеру, 19 марта был отменен режим чрезвычайной ситуации, объявленный в префектуре Хоккайдо 28 февраля, а начавшиеся из-за коронавируса раньше обычного школьные каникулы, как ожидается, должны закончиться уже в первой декаде апреля. Даже Олимпиаду Япония до последнего пыталась провести в условленные сроки и в полном объеме.

Так откуда взялось и чем поддерживается такое удивительное статистическое благополучие?

По независящим причинам

Самое простое из возможных объяснений состоит в том, что официальная японская статистика по тем или иным причинам не отражает реального положения вещей. Например, один из лидеров оппозиционной Конституционно-демократической партии и бывший министр здравоохранения Японии Акира Нагацума напоминает, что в Японии и без коронавируса за год от пневмонии различной этиологии умирает в среднем порядка 90 тысяч человек – больше двухсот в сутки.

Установить, не прячется ли Covid-19 в этом массиве смертей, очень сложно, поскольку патологоанатомические исследования в Японии проводятся крайне редко. Эта версия имеет право на жизнь, хотя у нее есть один серьезный недостаток: переполненные больницы в Европе и США наглядно демонстрируют, что разогнавшуюся эпидемию коронавируса невозможно спрятать – она почти тут же становится заметной. Попытки сделать это в Ухане, как известно, провалились очень быстро.

Вероятнее всего, распространение Covid-19 до сих пор не проявилось в статистике не в силу злого умысла японского правительства, пытающегося скрыть истинные масштабы проблемы, а потому что вирус действительно распространяется медленно, причем по независящим от правительства причинам. Дело здесь, как кажется, в том, что население Японии начало культивировать мизофобию (навязчивую боязнь инфекционных заболеваний) и практиковать социальное дистанцирование задолго до того, как это стало модно в других странах, и продолжает заниматься этим сейчас само по себе, без какой-либо санкции властей.

Начнем с мизофобии. О почти универсальной привычке японцев носить хирургические маски знает любой, кто хоть что-то слышал о Японии. Причин для этого несколько, но мы сосредоточимся на главной: в Японии не принято брать больничный. Уважительной причиной для неявки на работу здесь не являются ни ОРВИ, ни атомная бомбардировка, что явствует из истории про хиросимские трамваи. Это обстоятельство вызвало к жизни экзотическую норму: если ты температуришь, чихаешь и кашляешь, непременно иди на работу, но в маске, чтобы не заразить окружающих. 

Первый случай коронавируса был подтвержден в Японии очень рано, еще 16 января, и с тех пор и без того высокий спрос на маски стал ажиотажным. Их и сегодня почти невозможно найти ни в одном магазине, зато теперь они есть почти на всех лицах.

Даже если маски не помогают здоровым людям избежать заражения коронавирусом (по этому вопросу среди специалистов нет единого мнения), они точно мешают больным распространять инфекцию на окружающих: маска принимает на себя большую часть выделений, исторгаемых чихающим и кашляющим человеком. Косвенным аргументом в пользу масок служит и то, что стандартная для января – февраля в Японии вспышка гриппа в этом году так и не случилась – благодаря теперь уже тотальной маскировке населения.

С социальным дистанцированием все еще интереснее. Наибольшую опасность для общества в условиях эпидемии коронавируса, по-видимому, представляют люди моложе 35 лет: они зачастую переносят заболевание бессимптомно и потому являются почти идеальными невидимыми переносчиками инфекции. Так вот именно эти люди в Японии уже давно и очень хорошо изолированы – как от тех, кто подвержен риску развития осложнений, так и друг от друга.

Во-первых, крупные города, где эпидемия распространяется быстрее всего, в Японии намного моложе городов средних и малых, не говоря уже о сельской местности. Люди в мегаполисах почти не живут семьями, состоящими из нескольких поколений; более того, средний молодой японец вообще видит своих старших родственников в провинции от силы два раза в год. Это создает своеобразный барьер, защищающий пожилых японцев от инфекции, причем этот барьер не пробивается даже тогда, когда пожилым требуется ежедневный уход: по статистике, свыше 50% людей старше 65 лет получают его от супругов, относящихся к той же возрастной категории, а не от детей или внуков.

Во-вторых, японская городская молодежь, по сути, очень одинока сама по себе. Как минимум 1,5% людей в возрасте от 15 до 39 лет местная статистика относит к категории «хикикомори» – не учащихся и не работающих добровольных затворников, месяцами и годами не покидающих своих квартир. Те, кто квартиры все же покидает, как правило, курсируют по маршруту работа – дом: первое отнимает у них так много времени и сил, что весь досуг сводится к сидению и лежанию во втором. С личной жизнью дела обстоят еще хуже: почти 70% японцев и почти 60% японок в возрасте от 18 до 34 лет не состоят в романтических отношениях, а четверть мужчин моложе 50 лет до сих пор холосты. 

Впрочем, даже состоящие в браке японцы и японки не самые перспективные переносчики для вируса, предпочитающего распространяться через близкий физический контакт. Процент женатых и замужних людей, регулярно живущих половой жизнью, в Японии один из самых низких в мире, а процент супружеских пар, спящих в разных постелях, – один из самых высоких.

Если добавить к этому поклоны, заменяющие здесь рукопожатие, неодобрительное отношение к выражению романтических чувств на публике и отсутствие привычки ходить друг к другу в гости, вывод напрашивается сам собой: эпидемия коронавируса попросту натолкнулась в Японии на еще более сильную эпидемию одиночества, создавшую для Covid-19 очень неблагоприятную среду для распространения.

Пришли, но не прошли

Однако даже если описанные предположения верны, это еще не означает, что у Японии есть волшебный иммунитет к Covid-19. По всей видимости, пока ей просто везло: поголовно одетые в маски миллионы людей, для многих из которых социальное дистанцирование – печальный факт жизни, а не осознанный выбор, стали для вируса крайне неприятной новостью и замедлили его распространение. Замедлили, но не остановили. Иды марта пришли, но не прошли, о Цезарь.

Плохая для Японии новость заключается в том, что вялотекущая эпидемия создает у властей и общества ложное ощущение безопасности, которое может привести к печальным последствиям. Первый тревожный звонок прозвучал уже 25 марта, когда префектура Токио отчиталась о рекордном числе выявленных за сутки новых случаев коронавируса.

Цифра по европейским и американским меркам вышла довольно скромной – всего 41 человек. Но настораживает здесь, что всплеску предшествовал трехдневный уик-энд, совпавший в Токио с пиком цветения сакуры и теплой солнечной погодой. Нерадостные выводы и не очень благоприятные прогнозы здесь напрашиваются сами собой.

Власти Токио среагировали мгновенно, хотя, как и прежде, сдержанно: губернатор Юрико Коикэ вечером среды выступила с обращением к жителям города, попросив по возможности не покидать свои дома в следующие выходные. Удастся ли Японии, до сих пор остававшейся в стороне от глобального антифлешмоба, ограничиться в борьбе с коронавирусом необременительными просьбами к своему замаскированному одинокому населению и продолжить демонстрировать миру победу обыденного над чрезвычайным? Ответ на этот вопрос мы узнаем очень скоро.

• 126
• 122