Нефть растет, тенге тоже

Сегодня различные союзы предпринимателей, отдельные бизнесмены, эксперты-экономисты обращаются к власти страны с альтернативными правительственным планами по спасению экономики и выходу из кризиса. Это реальные бизнесмены, создающие продукт и рабочие места, против кабинетных «воротничков», привыкших заниматься разработкой далеких от жизни планов и программ. К чьим предложениям предпочтет прислушаться власть, мы узнаем в самое ближайшее время.

Нынешняя власть Казахстана, вопреки всем предупреждениям об опасности нефтяной зависимости, невзирая на положительные примеры стран (ОАЭ, Норвегия), сумевших использовать дар земли с пользой для настоящего и будущего своих народов, не смогла преодолеть искушения легкими деньгами. Добыча нефти стала не просто наркотиком для нее, от которого она так и не смогла отказаться, но и токсичным вирусом, который поразил весь организм государства.

Высокая цена на нефть и обусловленные, но не аргументированные этим обстоятельством приоритеты власти не замедлили сказаться на состоянии экономики страны, точнее, замедлении роста в одних областях и стагнации – в других. Бизнес в стране последние полтора десятилетия развивался не благодаря, а вопреки. Система тендеров, критикуемая на протяжении всего своего существования, многажды подвергалась критике, сопровождалась коррупционными скандалами. Однако это не стало поводом для ее отмены или пересмотра системы в сторону приоритета качества товаров и услуг, доступности для более широкого круга участников, прозрачности, объективности и полной независимости от чиновничества.

Опьянение от нефтяных денег повлияло на формат и суть принимаемых политических решениях. Власть не отстаивала равные, выгодные условия торговли в рамках экономических союзов и договоров, потому что не рассматривала это направление экономической деятельности как основное. Заведомо слабые переговорщики поставили страну в зависимое от партнеров положение. Значит, задача биться за каждый тенге, за каждый процент не была поставлена. «Богатая» власть не мелочилась.

Сельское хозяйство финансировалось по остаточному принципу. Пока были нефтяные деньги, можно было просто импортировать необходимый товар, тогда как следовало налаживать его производство. Слова о импортозамещении во многом так и остались словами. Доводы о необходимости интенсивного развития сельского хозяйства не стали для правительства убедительными: ни возможность развития регионов и ауыла, ни создание рабочих мест, ни продовольственная независимость страны.

За годы интенсивной нефтедобычи разрослась армия чиновников, выведя Казахстан в число стран-лидеров по количеству чиновников на душу населения. Так, 1/5 часть работающего населения Казахстана – чиновники. Это привело в страшной бюрократизации многих процессов, отнимающей у людей время и силы от реальных дел. Так, чиновники множат свои функции, создавая громоздкую, абсолютно не эффективную систему управления, неоправданно перегруженную многочисленными согласованиями, разрешительными документами, заверениями, отчетностью, большими и малыми планами и программами.

Наличие больших нефтяных денег, которыми распоряжалось по своему усмотрению подверженное лобби правительство, позволяло «спасать» привилегированные частные банки. Проблема не только в том, что большая часть влитых в банки средств не возвращена, но и в том, что банки так и не научились эффективно функционировать без периодически оказываемой им помощи. Более того, банки нефтяной страны предоставляют кредиты населению и бизнесу под такие проценты и на таких условиях, которые этически неприемлемы в большинстве стран мира. Абсурдный результат этой работы – закредитованность основной массы жителей нефтяной (!) страны. Наращивая добычу нефти, государство не позаботилось о том, чтобы хотя бы часть доходов распределять между гражданами страны, как минимум, для решения жилищных проблем, для получения образования молодежью. Как следствие, закабаленное кредитами население, миллионы «самозанятых» (новодел, придуманный для того, чтобы избежать тревожащего спокойный сон власти слова «безработный») и почти половина жителей нефтяной (!) страны, имеющая доход ниже черты бедности (по мировым стандартам).

Лихие деньги позволили власть предержащим расплодить нацкомпании и квазигоссерктор, где трудоустроены тысячи бесполезных для экономики страны «белых воротничков». Цель и, главное, необходимость создания этих чрезмерно разросшихся монстров остается вне понимания большинства граждан страны именно из-за отсутствия эффективности и значимой пользы для государства.

Еще одно следствие нефтяного проклятия – тщеславное стремление к проведению затратных имиджевых мероприятий, строительства помпезных зданий, которые нечем заполнить, кроме как торговыми центрами. Возводимые дворцы, выставочные залы мы не можем заполнить произведениями искусства или достижениями инженерной мысли, потому что в нефтяную эпоху было не до художников, ученых, изобретателей.

Зависимость госбюджета от нефтяных денег теперь грозит привести к неспособности правительства выплачивать пенсии, стипендии, зарплаты, довольно скудные и в тучные годы.

Таким образом, власть страны так и не смогла избежать тех плачевных последствий и ошибок, о которых ее предупреждали почти все 20 лет высоких цен на нефть.

Нефтяная болезнь протекала в точности с клиническим диагнозом. Так, страна, имея все симптомы затяжной хронической болезни, отказалась от остро необходимой ей интенсивной терапии и, как следствие, оказалась перед необходимостью срочного хирургического вмешательства. Операция состоялась, хирургом выступил ОПЕК. Вероятно, пациент еще не до конца понимает необходимости реанимации и реабилитации.

В нашем случае не только сбылись все без исключения худшие прогнозы касательно зависимости от «нефтяной иглы», но и общая патовая ситуация усугубилась невиданной доселе пандемией. Мы получили и «идеальный шторм», и «черного лебедя», и лопнувший «пузырь» дутых форм и мнимого содержания – всё сразу в одном сете.

Рок ли, обстоятельства ли теперь заставляют нас освободиться от нефтяной зависимости. Получилось как в присказке: не хочешь – заставим. Если этого не сделает нынешняя власть, — сделает другая. Потому что иного выбора для страны уже нет.

Пока же власть Казахстана успевает только реагировать на вызовы, обусловленные пандемией, введением в стране чрезвычайного положения, вынужденным карантином. И даже сосредоточенность на решении срочных проблем всей мощи государственной машины не дает должного эффекта. Да и сами решения вызывают критику, начиная с опоздания с решением о закрытии границ, неба, заканчивая формами и объемом поддержки оставшихся без средств к существованию людей и остановившегося бизнеса.

Сегодня различные союзы предпринимателей, отдельные бизнесмены, эксперты-экономисты обращаются к власти страны с альтернативными (правительственным) планами по спасению экономики и выходу из кризиса. Реальные бизнесмены, создающие продукт и рабочие места, против кабинетных «воротничков», привыкших заниматься разработкой далеких от жизни планов и программ. К чьим предложениям предпочтет прислушаться власть, мы узнаем в самое ближайшее время.

Нефть, гарантировавшая стремительный рывок в развитии, давала нам редкий счастливый и легкий шанс, которого не было у сотен стран. Мы его имели в столь сложный период восстановления Независимости, выхода из пике глубокого кризиса 1990-х годов. Шанс, который власть не использовала. Шанс, которого у нее больше не будет.

Для нынешней власти Казахстана нефть стала судьбой, которую она сознательно избрала, на которой держался миф об ее экономических успехах. Теперь пришло время узнать бремя ее проклятия.

• 124
• 119