Образование и школа: есть ли выход из тупика?

27 апреля, 2020

1289

Известный правозащитник Евгений Жовтис опубликовал реакцию спецдокладчика ООН по вопросам о свободе собраний и ассоциаций на имя Президента Токаева. Вердикт ожидаем: наш законопроект о мирных собраниях не соответствует международным стандартам. Более того, он концептуально противоречит основным положениям международного права о праве на мирные собрания. МИОР же утверждал совершенно обратное.

Клеман Ньялетсосси Вуль, специальный докладчик ООН по вопросу о праве похвалил Казахстан за решение разработать новый закон, вместо того, чтобы предложить изменения в действующий Закон 1995 года о свободе собраний. Но тут же выразил обеспокоенность тем, «что части нового законопроекта, как представляется, не соответствуют международным стандартам в области прав человека, точнее праву на свободу мирных собраний, как это гарантировано статьёй 21 Международного пакта о гражданских и политических правах [МППГПП], ратифицированного Республикой Казахстан 24 апреля 2006 года». Таким образом, он деликатно напомнил, что мы не соблюдаем взятые на себя обязательства.

«Право на собрания имеет важное значение для осуществления различных прав, таких как свобода выражения, право на объединение и право защищать права человека. Кроме того, государства обязаны не только воздерживаться от нарушения прав отдельных лиц, связанных с проведением собрания, но и обеспечивать права лиц, которые участвуют в нём или интересы которых оно затрагивает, а также содействовать созданию благоприятных условий для его проведения».

Эксперт считает дискриминационными требования о том, что только граждане Казахстана могут быть организаторами и участниками собраний, а также требование о том, чтобы возраст организаторов был не менее 18 лет.

Что касается порядка уведомления, который, в зависимости от формы собрания, требует 10 или 5 дней для предварительного уведомления, то он напоминает, что целью процедуры уведомления должно быть исключительно содействие осуществлению права на свободу мирных собраний, обеспечение общественной безопасности и порядка, содействие правам других. Тем более не нужны уведомления в случае собраний, которые не требуют предварительной подготовки со стороны государственных органов, например, собраний с предположительно небольшим количеством участников или минимальным воздействием на общественность. В итоге любые дополнения уведомительного порядка могут привести к конечному результату — воспрепятствованию спонтанным демонстрациям и фактически использоваться как требование о получении предварительного разрешения.

Более того, он подчеркнул, что «неуведомление властей о собрании не делает собрание незаконным и поэтому не должно использоваться как основание для разгона собрания», включая стихийные собраниям, когда предварительное уведомление вообще практически невозможно или не существует организатора, которого можно было бы выявить. А следовательно, в таком случае организаторы не должны подвергаться уголовным или административным санкциям в виде штрафов или заключения под стражу. «Требование предварительного уведомления не следует путать с требованием предварительного утверждения, предоставляемого по усмотрению властей, которое не должно быть установлено в законе или в практике административных властей даже тогда, когда речь идет об общественных местах.

Законопроект устанавливает различия между пикетами, собраниями и митингами, которые требуют уведомления, и демонстрациями, и шествиями, которые требуют разрешения. Свобода мирных собраний — это право, а не привилегия, и, как таковое, его осуществление не должно быть предметом предварительного разрешения властей».

Спецдокладчик также озабочен ограничительными положениями законопроекта, в которых предусматривается разрешения собраний только в «специализированных местах», устанавливаемых правительством или местными парламентами (маслихатами).

«Я хотел бы повторить, что собрания являются таким же законным использованием общественных мест, как и торговля или движение транспортных средств и пешеходов. Любое использование публичного пространства требует определенной степени координации для защиты различных интересов, но есть много законных способов использования общественных мест. Следует смириться с определенным нарушением обычного течения жизни, вызванным собраниями, включая нарушение дорожного движения, раздражение коммерсантов и даже вред коммерческой деятельности, чтобы это право не утратило своей сути (A/HRC/31/66 para.32). Доступ к публичному пространству конкретно означает, что организаторы и участники должны иметь возможность использовать общественные улицы, дороги, площади для проведения мирных собраний (статичных или движущихся). Пространства в окрестностях знаковых зданий, таких как президентские дворцы, парламенты или мемориалы также должны рассматриваться как публичные пространства, и мирные собрания должны быть дозволены в этих местах».

Несмотря на разумное требование о том, что организаторы должны прилагать усилия для соблюдения закона и содействия мирному проведению собрания, они не должны нести ответственность за противоправное поведение других людей. В противном случае это привело бы к нарушению принципа индивидуальной правовой ответственности, ослаблению доверия и сотрудничества между организаторами собрания, его участниками и властями и воздержанию потенциальных организаторов собрания от осуществления своих прав. Ни один человек не должен нести уголовную, гражданскую или административную ответственность просто за организацию мирной демонстрации протеста или участие в ней.

Что касается мирного характера собрания, в законопроекте предусматривается, что насильственные действия, осуществлённые участниками, являются основанием для прекращения собрания. Но при этом «критерии насилия должны применяться к отдельным лицам, а не к собранию в целом, поскольку право на мирное собрание это индивидуальное право, принадлежащее всем лицам. Изолированные акты насилия, совершённые некоторыми участниками, не могут влечь ответственность организаторов или других участников. Таким образом, одни участники и части собрания могут защищаться статьёй 21 МПГПП, в то время как другие на том же собрании – нет. Собрание только тогда перестаёт быть мирным, когда оно характеризуется распространённым и серьёзным насилием. Каждый раз, если насилие происходит в ходе собрания, сотрудники правоохранительных органов обязаны изолировать и устранить проявляющих насилие с мирного, в целом, собрания, причем таким образом, чтобы уважать их право на жизнь и физическую неприкосновенность. Акты насилия, осуществлённые некоторыми, не превращают собрание в немирное».

«Кроме того, законопроект предоставляет государственным служащим основания приостанавливать или прекращать собрания на основе обширного и расплывчатого перечня таких оснований. Представляется, что это является непропорциональным ограничением собраний и создает дальнейшую правовую неопределённость».

«Я также озабочен положением в законопроекте, запрещающим ношение масок и других предметов, закрывающих лицо протестующих, поскольку и шарфы, и противогазы подпадают под эту категорию, предметы, которые могут использоваться демонстрантами, чтобы защитить себя от действия слезоточивого газа и в случаях, когда он используется для разгона протестов. Кроме того, в условиях нынешнего кризиса, связанного с COVID-19, существуют установленные законом требования носить маски в Казахстане в общественных местах. В будущем, протестующие участники мирных собраний могут захотеть носить маски для собственного здоровья или здоровья других.

Я далее выражаю озабоченность, что ношение таких закрывающих лицо предметов может привести к росту уголовных санкций против использующего эти предметы, организатора или привести к разгону собрания. Хотя я допускаю, что якобы имеющееся обоснование для таких ограничений связано с содействием идентификации демонстрантов, я напоминаю Правительству Вашего Превосходительства, что такие ограничения должны быть необходимыми и пропорциональными преследуемой цели, а бланкетный запрет на использование предметов, закрывающих лицо, в контексте манифестаций может представлять априорное предположение преступных намерений. Хочу отметить, что предметы, закрывающие лицо, необязательно препятствуют идентификации, поскольку их можно снять в случае ареста в связи с преступным поведением. Более того, хочу заметить, что в контексте публичных демонстраций широко распространено использование бандан, масок, капюшонов, кепок, рюкзаков и других предметов одежды и обихода на публике. Эти предметы не могут рассматриваться как существенные признаки угрозы использования насилия, либо как основания для разгона, задержания или репрессий в отношении демонстрантов.

В законопроекте сделаны многочисленные ссылки на экстремизм и «экстремистские преступления». В одном параграфе запрещается гражданам Казахстана организовывать собрания, если они имеют непогашенную судимость за «экстремистские преступления». Я хотел бы выразить свою озабоченность этим текстом. Специальный докладчик по вопросам поощрения и защиты прав человека в условиях борьбы с терроризмом отметила в докладе о своём страновом визите в Казахстан, что термин «экстремизм» не имеет ничего общего с обязательными для исполнения международно-правовыми нормами, причем, будучи использован в качестве уголовно-правовой категории, несовместим с осуществлением некоторых основных прав человека. Она установила, что статья 174 Уголовного кодекса, наиболее часто применяемая против активистов гражданского общества, устанавливает широкую уголовную ответственность за возбуждение социальной, национальной, родовой, классовой, расовой или религиозной розни, причем все эти признаки имеют крайне расплывчатые характеристики (A/HRC/43/46/Add.1 para.15). Я разделяю озабоченность Специального докладчика, особенно в контексте этого нового законопроекта и хочу напомнить Правительству Вашего Превосходительства, что использование законов о противодействии терроризму и «экстремизму» для подавления легитимной деятельности, защищённой международным правом, такой, как мирные собрания, не соответствует договорным обязательствам государства».

Спецдокладчик также обеспокоен запретом любой формы зарубежного финансирования как основания для отказа в мирном собрании, которое также не соответствует международному праву. Резолюция 22/6 Совета по правам человека призывает государства обеспечить, чтобы «ни один закон не содержал положений о криминализации или делегитимизации действий в защиту прав человека на основании происхождения финансовых средств на эти цели»

Таким образом, он призвал казахстанское правительство дать время всем заинтересованным сторонам для внесения своего вклада в этот процесс, особенно в условиях настоящего чрезвычайного положения для исключения широких и расплывчатых ограничений из законопроекта. Более того, он призвал Казахстан включить в него более широкий охват публичного пространства для собраний и обеспечить, чтобы в каждом случае проводился тест на пропорциональность между разными общественными интересами.