Провайдеры региональной безопасности

Досым Сатпаев, директор Группы оценки рисков (KRAG), кандидат политических наук, член экспертного совета «РИА Новости»

В Центральной Азии уже становится тесно от разного рода региональных организаций, прямо или косвенно присутствующих в регионе и от которых он действительно перегружен. Список этих организаций широк, хотя никто не дает гарантий, что он окончательный. ОДКБ, ШОС, НАТО, ЕврАзЭС в той или иной степени пытаются занять свою геополитическую и геоэкономическую нишу, при этом с определенной долей недоверия относясь друг к другу.
В этом нет ничего удивительного, так как за спиной большинства этих структур виднеется силуэт тех государств, которые пытаются установить свои правила игры на центральноазиатском поле. Если раньше речь в основном шла о региональной конкуренции Москвы и Вашингтона, то в пос­ледние годы состав участников этой игры расширился за счет Европейского союза и Китая, который проявляет все больше активности на центральноазиатском направлении, в первую очередь в рамках ШОС.
Часто при обсуждении роли и места различных региональных организаций в ЦА игнорируются два самых главных взаимосвязанных вопроса:
1. Соответствует ли присутствие в Центральной Азии НАТО, ОДКБ или ШОС интересам стран региона?
2. Как поведут себя эти региональные организации в условиях кризисной ситуации?
Что касается первого вопроса, то он тянет за собой еще один: из каких интересов исходят страны ЦА, выстраивая свою внешнюю политику? Варианты ответа:
— обеспечение безопасности;
— сохранение правящих режимов;
— экономическое развитие;
— демократическое строительство;
— региональная интеграция;
— региональное лидерство.
Из этого списка в основном превалируют лишь два: обеспечение безопасности и сохранение правящих режимов. Через призму этих интересов и следует рассматривать участие стран региона в деятельности НАТО, ОДКБ и ШОС. При этом все страны региона в последнее время предпочитают использовать политику дистанционного партнерства, рассчитывая на политические и экономические дивиденды от своего членства в той или иной региональной организации. Особенно это хорошо можно увидеть по Казахстану, чье участие практически во всех вышеупомянутых структурах является прямым отражением пресловутой многовекторности.
Как обычно, страны региона пытаются играть на конкуренции региональных организаций, которые сами дают для этого повод. Так, например, ШОС и, в частности, Китай пытаются разрушить монополию США на антитеррористическую деятельность в регионе. Кстати, то же самое делает и Россия, как в рамках ШОС, так и ОДКБ.
Но было бы неверно думать, что ни в Москве, ни в Пекине не наблюдают за телодвижениями представителей НАТО в Центральной Азии. Это тем более вероятно после уже озвученных заявлений руководства России и Китая о том, что НАТО, по сути, нечего делать там, где свои грядки окучивают ШОС и ОДКБ, и это притом что сама Мос­ква давно уже работает в более тесном формате с североатлантическим блоком по схеме «НАТО + Россия».
Откровенно говоря, у НАТО позиции в Центральной Азии не так уж сильны, как, например, в западной части бывшего СССР: в регионе нет ни одного государства, которое, как Украина или Грузия, публично заявляло бы о своем стремлении стать полноправным членом этого североатлантического блока. Максимум, на что рассчитывают натовцы в Центральной Азии, так это на участие стран региона в программе «Партнерство ради мира», а также в предоставлении транзита невоенных грузов через территорию ЦА в сторону Афганистана.
Казахстан интересен НАТО сильными политичес­кими позициями в регионе. Кроме этого, НАТО устраивает стабильная внешнеполитическая ориентация Казахстана, потому что она изначально предполагает широкий формат сотрудничества со всеми заинтересованными внешними игроками. Что касается Казахстана, то плюсов от сотрудничества с НАТО у нас больше, чем минусов. Существующий уровень взаимоотношений пока устраивает Брюссель, который не хочет гнать лошадей, мягко прощупывая почву для закрепления своих позиций как в Казахстане, так и в Центральной Азии.