Пока живем на «старом запасе»

Асылбек Кожахметов, ректор Международной академии бизнеса

— Два года назад в интервью нашему журналу вы делились своим мнением о состоянии отечественного образования, высказали ряд предложений по его улучшению. Что изменилось с тех пор, что удалось сделать?
— То, что я говорил о состоянии образования в Казахстане два года назад, актуально и сегодня. Ключевые проблемы отечественной системы образования носят глобальный характер, и их не решить в одночасье. Должен поменяться взгляд на образование в целом — сейчас оно нередко воспринимается как объем определенных сведений, знаний и навыков, которые нашим детям необходимо усвоить. Но в погоне за механическим знанием при невнимании к инновационным процессам, к новой роли, которую во всем мире начинает играть образование, мы рискуем, что называется, за деревьями не увидеть леса.
Школа, а затем вуз вполне могут быть прекрасным инструментом социализации молодых людей, культивирования в них новых ценностей, основанных на активной гражданской позиции, самоуправлении.
Что касается проблемы, связанной с системой управления в образовании, то и здесь актуальны те же вопросы, которые я задавал два года назад. Основные пороки нынешней системы — отсутствие общественных институтов управления образованием и плохое управление экономикой образования. Конечно, жизнь не стоит на месте, кое-что в этом смысле делается. Например, появился такой институт, как студенческий омбудсмен, который выбирается самими учащимися и в течение года защищает права студентов. Однако не везде этот институт реально работает, иногда это всего лишь антураж. Да, уже во многих вузах есть советы попечителей, однако правильное представление о том, что это такое и чем эти органы должны заниматься, сформировано не у всех. Зачастую это чисто номинальная структура, не участвующая в жизни вуза. На деле советы попечителей должны принять на себя часть ответственности за подготовку не просто будущих профессионалов, но граждан своей страны.
К сожалению, по-прежнему управление образованием у нас — бюрократически-административное. Нет вовлеченности родителей в систему управления, нет реальной автономности вузов, нет выборности деканов и ректоров, которая давно внедрена на Западе и приносит неплохие плоды. Недавно я был в Университете Центрального Ланкашира в Великобритании (UCLan) — это государственный университет, входящий в десятку лучших в Англии, так там эти должности (ранга вице-канцлера, канцлера) — выборные. Кроме того, они идут еще дальше в деле реформирования системы управления.
Сегодня нам кажется, что выборность, советы попечителей — это серьезная реформа в образовании, на самом деле это лишь самое начало реформ.

— Череда реформ в отечественном образовании никак не завершится. Наверняка все они преследовали благие цели, но в жизни дали несколько иные результаты. В чем вы видите главный просчет?
— Если говорить о мерах, направленных на развитие образования, то слова со стороны Министерства образования и государства звучат правильные. Да и программы, которые принимаются, допустим, «Программа-2020», конструктивны, содержательны и, я бы сказал, реалистичны. Но мы уже привыкли к тому, что сегодня у нас выдвигается одна программа, через 2–3 года, не отследив ее исполнение, выдвигается вторая программа, а с приходом нового министра — третья. В результате предыдущие программы оказываются неотслеженными и, конечно, не достигают результата. Мы все время идем на таких дополнительных дотациях и не видим системности в действиях государства. Системность в программах мы видим, системности в действиях — нет.
Если говорить про программы, которые были эффективны в реализации, то это, в первую очередь, повышение количества грантов в кризисный период. Это эффективная и правильная мера. В прошлом году дошкольному образованию было уделено большое внимание, более того, сейчас облегчены возможности для открытия частных детских садов, выделяются, я знаю, площади, выделяются средства. Это эффективные и достаточные меры. Это — хорошие примеры государственной деятельности в образовательной отрасли. Казахстан достаточно последователен в движении «Путь в Европу» в области образования. Совсем недавно мы стали юридическими членами Болонского процесса. Другое дело, что пока присоединение к Болонской декларации слабо подкреплено адекватными действиями.

— Какими должны быть действия?
— Достаточно эффективным шагом в этом направлении может стать восстановление системы аккредитации — через национальную аккредитацию. Сегодня Национальный аккредитационный центр, после восьми лет молчания, снова вводит аккредитацию, которая шла весь прошлый год, — девять вузов было аккредитовано, в том числе МАБ. Важность в том, что она ориентирована на международные стандарты — и это реальный шаг на «Пути в Европу», по крайней мере в области образования. Конечно, сама аккредитация еще нуждается в доработке, но мы движемся в правильную сторону.
Единственная цель, которую должны преследовать любые реформы в образовании, — это повышение качества образования. Почему многие хорошие нововведения не приносят у нас должного результата? Во-первых, основной просчет как раз и заключается в том, что, проводя реформы в образовании, мы не преобразуем систему управления. Образно говоря, мы устраняем симптомы, а не болезнь. Ведь проблемы образования связаны с общим состоянием системы государственного управления.
Во-вторых, можно проводить какие угодно реформы: вводить 12-летку, ЕНТ, увеличивать финансирование, — но без построения сильной, современной, ориентированной на нужды экономики образовательной системы все эти усилия пропадут втуне. Послужить строительству качественно новой системы образования может принятая в начале текущего года Государственная программа форсированного индустриально-инновационного развития Республики Казахстан на 2010–2020 годы (ГПФИИР). Программа амбициозная, в нее включено 237 предприятий, сумма вложений в которые — около пятидесяти миллиардов долларов. Ресурсами она обеспечена, равно как и управленцами высшего уровня. Дело за конкретным ее воплощением на предприятиях. Реальна ли она? Будет ли она воплощена в жизнь или останется на бумаге, как многие из заявленных доселе и критикуемых ныне прожектов? Это будет зависеть от наличия инновационно мыслящих кадров. И становится очевидно, что сегодня нам необходимы даже не столько новейшие технологии, сколько изменение менталитета предпринимателей, смена парадигмы мышления. Ведь может быть самое совершенное на сегодня, самое высокотехнологичное оборудование и современные производственные корпуса, но без умения создавать инновации и успешно выводить на рынок совершенно новые товары либо товары с новыми потребительскими свойствами или, более того, без создания новых рынков товаров инновационного рывка в развитии не произойдет.
Вкладывать деньги нужно не только в бетон, металлоконструкции и станки, но и в людей. То есть из этих пятидесяти миллиардов долларов хотя бы один процент (500 миллионов долларов) надо вложить в развитие кадрового потенциала предприятий. Но этот один процент даст синергический эффект, то есть результативность программы возрастет в 2–3 и более раз. Всё это мы внимательно изучили и написали г-ну Исекешеву, вице-премьеру правительства и министру индустрии и новых технологий, письмо — о том, что такого рода программа должна быть обеспечена адекватной подготовкой в первую очередь управленческих кадров. В октябре МАБ совместно с Министерством индустрии и новых технологий, а также Торгово-промышленной палатой планирует провести международную научно-практическую конференцию «Бизнес и образование: вектор инновационного развития». В первый день речь пойдет об инновациях в технике и технологиях — это то, что является сегодня приоритетом номер один в развитии предприятий. Второй день будет посвящен бизнес-образованию. Без инноваций в бизнес-образовании невозможны инновации в технике и технологиях. Конечно, купить инновации за рубежом куда как проще, но надо создавать их в Казахстане самим, а это возможно лишь через образование. Правда, тут нужен некий креативный импульс. Для этого мы пригласили на конференцию весьма и весьма известного человека, входящего в топ-5 мировых «гуру менеджмента». Это г-н Чан Ким, профессор INSEAD (Европейский институт делового администрирования, Фонтенбло, Франция) и Бостонской консалтинговой группы, создатель так называемой «стратегии голубого океана», советник Европейского союза и почетный гость Всемирного экономического форума в Давосе. Он консультирует правительство Малайзии, а, как вы знаете, Малайзия совершила хороший экономический рывок в своем развитии. И вот такой человек любезно согласился приехать к нам, он готов поработать в Казахстане.
Профессор Чан Ким — яркий пример того, как можно нестандартно подойти к решению сложных проблем, оперируя при этом самыми простыми вещами и не привлекая много денег, что тоже крайне важно. Как работает стратегия «голубого океана»? Вспомните хотя бы историю цирка Дю Солей, это одна из лучших иллюстраций того, как выход за привычные рамки может привести к головокружительному успеху. Примеров «голубых океанов» множество. Это и сотовая связь в начале 1990-х, и телеграф около века назад, и кинопроизводство, и фотография.

— Сегодня разве что ленивый не критикует уровень среднего и высшего образования в Казахстане. В то же время ООН присуждает нашей стране высокие рейтинги в этой сфере, на международных олимпиадах среди школьников наши ребята регулярно занимают первые места. Как вы объясните подобные диссонансы?
— Я уже говорил в одном из прошлых интервью, что качество образования — это инерционная субстанция, оно не может ни улучшиться, ни испортиться быстро. За последние 20 лет в Казахстане, несмотря на многократное увеличение бюджета образования, нельзя сказать, что оно сильно изменилось. Хорошо выросло среднее образование, но не высшее. Наука у нас также развивается весьма слабо. Но пока мы стабильно занимаем неплохие места в международных рейтингах и на олимпиадах — именно за счет хорошего среднего образования. Мы пока живем на «старом запасе», но, если продолжать довольствоваться тем, что было сделано до нас, через несколько лет качество образования сильно ухудшится. И чтобы выправить ситуацию, понадобится не один год, а то и десятилетие.

— Как руководитель одного из ведущих вузов страны, как вы оцениваете уровень знаний современных абитуриентов? Можно провести аналогии с абитуриентами 5–10-летней давности либо советского периода?
— Выпускники последних лет характеризуются довольно высокой подготовленностью по гуманитарным наукам, в частности по дисциплинам, определяющим их общий интеллектуальный уровень. Однако по фундаментальным наукам, таким как математика, физика, информационные технологии, уровень подготовленности нынешних абитуриентов не соответствует требованиям современности, и зачастую студенты уже на первых курсах не могут на достаточно высоком уровне освоить блок дисциплин с экономико-математическими расчетами, программами, формулами. Это говорит о том, что необходимо обратить внимание на средние учебные заведения, и особенно колледжи. Нередко бывает, что выпускники колледжей практически не имеют знаний по математике и информатике.

— Ваше отношение к переходу среднего образования на 12-летнюю систему?
— Во-первых, это происходит в рамках наших обязательств по Болонскому процессу, которые мы обязаны выполнять. А во-вторых, для того чтобы наши выпускники школ смогли учиться в вузах Европы, не теряя год, 12-летка нужна. Но дело в том, что, как я раньше говорил, эту задачу можно было решить и другим методом. Можно было оставить в школах 11-летку, а первый год в вузах сделать, по сути, этим самым 12-м годом, как подготовительный курс. Но то, что делается, в принципе, тоже приемлемо. 12-летняя система нужна. Конечно, хотелось бы, чтобы она внедрялась быстрее, но в то же время наспех всё ломать тоже ни к чему. В этом смысле первые заявления о скором переходе на 12-летку были поспешными, сейчас провозглашается постепенный переход, и это правильно. Другое дело, что он должен быть не количественным, а качественным. Но здесь я не большой специалист и не могу оценить качество самого 12-летнего образования.

— Международная академия бизнеса проводит Программу поддержки сельских школ вузами страны. Как она осуществляется?
— Расскажу вкратце о программе. Она зародилась, когда я побывал на сорокалетии родной школы. Тогда увидел, как учителя моей школы с чистым сердцем стараются обучать детей. Я понял, что пора прекращать критику сельского образования, говорить о том, что оно плохое, некачественное, коррупционное. Вместо критики нужно помогать сельской школе. Можно было бы воззвать к Министерству образования: «Давайте поднимайте образование на селе!», но возникла идея не уклоняться от своей собственной ответственности, что-то конкретное сделать самим. Можно, конечно, было помочь одной школе. Но помощь одной-единственной школе — не столь значительный вклад в сельское образование. В Казахстане около 200 административных районов, но также имеется порядка 140 вузов, каждый из которых мог бы взять на себя один район и помогать учителям сельских школ. Это был бы, с одной стороны, посильный, а с другой — весьма эффективный вклад в развитие провинциальных школ. Наш проект направлен на нефинансовую поддержку сельских школ — это социально ответственный вклад МАБ в развитие начального и среднего образования в регионах.
Все расходы по учебной и культурной программам, проезду из города Кокшетау в Алматы и обратно, проживанию и питанию учителей осуществляются за счет средств МАБ. На сегодняшний день уже 45 учителей Айыртауского района Северо-Казахстанской области (по 15 на каждый заезд) смогли повысить квалификацию в рамках данного проекта. Причем приезжают они в Алматы во время осенних и весенних каникул — таким образом, мы не прерываем учебный процесс в школах и даем возможность преподавателям и поучиться, и отдохнуть. Третий заезд состоялся весной этого года, и в этот раз программа обучения была направлена на повышение квалификации молодых специалистов, ведущих занятия на казахском языке и преподающих государственный язык в школе.

— Последовали ли этому почину другие вузы? И вообще, насколько отличается уровень образования в городских и сельских школах?
— Пока, к сожалению, другие вузы нас не поддержали, но наш призыв остается в силе, и если кто-то из наших коллег решит присоединиться к программе, мы будем рады такой инициативе. Что касается качества образования в городских и сельских школах, то у нас сегодня существует стереотип, что в аулах оно абсолютно не идет в сравнение с городским. В какой-то степени это правда, поскольку в сельских школах зачастую не хватает преподавателей физики, химии, математики, иностранного языка. Очень много малокомплектных школ, которые посещают иной раз не более 100 учеников. Соответственно, в таких школах учителя ведут каждый по два-три предмета, и это неминуемо отражается на качестве образования. Но участники нашего проекта — сельские педагоги — отмечали, что их воспитанники во многом не уступают своим городским сверстникам. К примеру, по рейтингам в казахских школах Айыртауского района ученики набирают 70–90 баллов, это значительно больше, чем в школах с казахским языком обучения в Алматы. В районных школах есть мультимедийные кабинеты, Интернет, производится интерактивное обучение. То есть село не стоит на месте, но здесь есть и свои трудности. Поэтому помощь селу должна осуществляться не только в рамках государственных программ, но и в частном порядке — в рамках социальной ответственности бизнеса, общества, каждого из нас.

— Оправдывает ли себя внедрение ЕНТ в отечественную систему образования?
— Я был и остаюсь сторонником ЕНТ, поскольку внедрение тестирования одним махом подрубило коррупцию при поступлении в вуз. Может быть, сейчас тоже есть какой-то уровень коррупции, но по сравнению с тем, что было, он в тысячу раз меньше. Если говорить о том, выполняет ли ЕНТ функцию справедливой оценки знаний и способностей человека, — не выполняет. Сегодня ЕНТ фактически проверяет способности запоминания отдельных фактов. Но ведь человек, который хорошо запоминает отдельные факты, он, как правило, и более способный и обучаемый. ЕНТ таким косвенным образом проверяет человеческие способности. Если отменить всё это и вернуться к экзаменам — мы вернемся к коррупции. Поэтому ни в коем случае не надо отменять ЕНТ. Другое дело, что уже прошло десять лет со времени внедрения системы тестирования и она не развивается. Ее нужно совершенствовать каждый год. Те ошибки, которые есть, — их нужно вычищать. Слишком сильный перекос в сторону фактологического подхода нужно дополнять логическим подходом. Нужно профессиональное развитие этой системы. Поэтому надо, скорее, говорить не об отмене ЕНТ, а о развитии, адекватном развитию времени.

— Вы не раз говорили о необходимости привлечения крупных корпораций страны к финансированию отечественного образования, прогнозированию кадров и т. д. Откликнулся ли кто-нибудь из вышесказанных представителей и необходимы ли подобные вливания в дошкольное и среднее образование?
— Отдельных случаев такого финансирования много, особенно со стороны так называемого Совета иностранных инвесторов (СИИ). Компании вкладывают в развитие образования, но эти вложения не носят системного характера, не поддаются физической оценке. Поэтому сказать, много это или мало, трудно. Я догадываюсь, что этих вложений очень мало и они не оказывают системного влияния на развитие средней школы. Я за то, чтобы всё это законодательно оконтурить, измерить и затем контролировать. Силами только государства качественный рост образования обеспечить не получится. Дошкольное и среднее образование вполне могут обойтись средствами госбюджета, правда, вложения в образование при этом должны быть не менее 10% от ВВП (вместо нынешних 3,5%). А финансирование высшего образования должно осуществляться при участии крупных компаний. Необходимо законодательно закрепить норму о том, чтобы любое предприятие, кроме малого бизнеса, в обязательном порядке вкладывало часть своей прибыли в образовательные программы для своих сотрудников.

• 49
• 45