Всякие ли Науки нужны?

14 сентября, 2010

262

Абу Алиев

У многих из нас в бытность учеником школы возникали вопросы наподобие: «Ну зачем мне надо учить физику или химию, если в будущем я хочу стать филологом?» Список «ненужных предметов» в зависимости от пристрастий школьника в выборе профессии мог изменяться. Но проблема с оптимизацией учебной программы в школе существовала всегда. Впрочем, зачастую «лишние» дисциплины сопровождали нас и в пору студенчества. Иначе было нельзя, поскольку степень успеваемости того же филолога или химика по истории КПСС, научному коммунизму или политической экономии напрямую определяла конечный балл выпускника. С тем и жили, пока не подул свежий ветер 1990-х. Однако ветер оказался не таким уж свежим, и, сдув часть балласта, он привнес новый…

Из сказанного выше с некоторыми оговорками можно все же вычеркнуть систему высшего образования в Казахстане. Как-никак реформы в вузах позволили достаточно приблизить процесс подготовки кадров к профильной специальности. Да и сами студенты получили больше прав при выборе той или иной дисциплины. Чего не скажешь в случае среднего образования. Конечно, было бы нелепо, если бы школьникам, подобно их старшим товарищам, предоставили бы подобную свободу выбора. На то оно и называется обязательным средним образованием, чтобы снабдить ученика необходимым, а главное — полезным набором знаний. Поэтому существует единая, утверждаемая государством программа для всех школ. Ну а если ребенок или его родители испытывают тягу к определенной области, на этот случай предусмотрены специальные школы с углубленным изучением математики, физики, иностранных языков и прочих наук.
С одной стороны, стремление инициаторов разного рода новых учебных дисциплин в школе понять можно — дети в эпоху глобализации должны расти разносторонними и конкурентоспособными, сызмальства впитывая как можно больше наук. Но только понять, ибо возникает закономерный вопрос: где пролегает та «золотая середина» между умственно-физическими способностями ребенка и тем объемом знаний, которые собираются втиснуть в его мозг? Не менее острым является вопрос и об оптимальном наборе знаний: насколько вообще целесообразны отдельные предметы в школе?
В настоящее время эта проблема давно уже набрала, если не перебрала, критическую массу и перестала быть сугубо академической. Ряд специалистов считают, что она приобрела большое социальное значение и одновременно превратилась в сдерживающий фактор общественного развития. В социальном плане нынешнее предельно устаревшее содержание школьного образования, оторванное от реальных потребностей жизни и исчерпавшее все лимиты экстенсивного роста, работает не на развитие школы и общества, а, наоборот, на их стагнацию. Кроме того, оно же ведет к истощению здоровья подрастающих поколений, то есть к физическому разрушению будущего нации.
Сейчас ситуация с нагрузкой и содержанием школьного образования в Казахстане, когда малыши 3–4 классов учатся шесть дней в неделю по шесть-семь уроков ежедневно, сама по себе не может считаться нормальной. К слову, данная проблема не нова и время от времени вставала перед многими странами. Еще в XIX веке известный российский педагог Константин Ушинский предупреждал, что предстоит «генеральный смотр всех наук» с целью определить, какая из них «заслуживает великой чести сделаться предметом ученья для детей. Мы валим в детскую голову всякий, ни к чему не годный хлам, с которым потом человек не знает, что делать, тогда как, в то же самое время, самые образованные люди не знают того, что необходимо было бы знать, и за незнание чего они часто расплачиваются дорогой ценой». Ушинский с горечью указывал на «существование огромной массы школьных познаний, передающихся по рутине и не приносящих человеку никакой пользы ни в материальном, ни в нравственном отношении».
Но в условиях современного Казахстана, помимо дилеммы о надобности-ненадобности того или иного предмета, существует другой злободневный вопрос. Речь о том, насколько проработан и подготовлен вопрос внедрения новшеств в школе.
У всех на слуху скандал, который недавно разгорелся вокруг введенного в школьную программу предмета «Правила дорожного движения» (ПДД). Шквал критики вызвало из рук вон плохое качество пособия по ПДД. В Министерстве образования заявили, что не имеют никакого отношения к случившемуся. Всю вину чиновники повесили на издательский дом, который самовольно использовал в брошюре гриф «Утверждено Министерством образования и науки», тогда как на самом деле вариант пособия, который попал в школы Астаны и Алматы, не прошел экспертизу профильного ведомства. Выяснилось, что книжку с цветными картинками для первоклашек издали еще в 2008 году, а экспертам представили уже после этого. Они-то и заключили, что в брошюре не были учтены возрастные особенности будущих читателей, язык изложения является чересчур мудреным, текст пестрит орфографическими ошибками и опечатками. И только третий представленный издательством макет «Правил» был включен в перечень литературы для внеклассного чтения. Как ни странно, но в школы попал первый вариант брошюры, отпечатанный еще два года назад, до прохождения экспертизы.
По этому поводу Нургали Аршабеков, директор департамента дошкольного и среднего образования Министерства образования, заметил: «Издательство признало свою вину и обязалось за свой счет заменить поставленные в школы экземпляры брошюры на новые. В управления образования областей, городов Астана и Алматы направлено уведомление о приостановке использования в учебном процессе брошюры «Правила дорожного движения» для 1–2 классов автора Рыспаева до полной их замены».
Прецедент с учебниками по правилам дорожного движения можно было бы списать в разряд обычных недоразумений, но похожие истории имели место и прежде. Так, в 2008 году немало шума наделал учебник еще по одному новому предмету под названием «Человек и общество». Он также проходил экспертизу, причем три раза. В ходе проверки экспертная группа высказала массу нареканий в адрес учебника и рекомендовала отправить на доработку, но… 1 сентября учебники оказались на партах учеников.
Признаться, вызывает недоумение, как так получается, что министерство либо уполномоченные им органы проверяют учебники, выносят отрицательный вердикт, а учебник непостижимым образом поступает в школы? Это либо говорит о том, что «голова не знает, что делают руки», либо наводит на мысль о существовании в школьной системе какого-то злодея-саботажника, задавшегося целью вконец извести наших детей. Попутно возникают и другие вопросы. Например, кто являлся инициатором введения нового предмета, каково его обоснование, как проходила процедура утверждения, с кем согласовано? Снова же — кто конкретно, на каких условиях отбирал издательства и формировал авторские коллективы для выпуска соответствующего учебника? Кто контролировал данный процесс? Во сколько обошелся налогоплательщикам данный проект? Наконец, кто понес ответственность за выпущенный брак, в какой форме?
Между тем нешуточные страсти разыгрались вокруг еще одного нового предмета в школе — религиоведения. Задумка, как и в первых случаях, возможно, была неплохой — научить детей азам религии, привив тем самым почтение к своей традиционной вере, а также уважение к представителям различных конфессий в республике. Однако, как и в предыдущих случаях, подкачало исполнение, несмотря на то, что одним из разработчиков учебника являлся известный ученый, а ныне сенатор Парламента Гарифолла Есим. Во-первых, пособие написано слишком сложным языком, уверены критики. Например, Жандарбек Зикирия, доцент кафедры религиоведения, считает, что это не книга, а справочник. «Человек, читая такой учебник, ничего из него не возьмет, просто пакет информации». Но сложный язык и вольная трактовка терминов — лишь часть проблемы. Артур Артемьев, доктор философских наук, полагает, что учебник нельзя допускать в школы, потому что он будет формировать не веротерпимость, а веронетерпимость.
Возмущаются и религиоведы: как вообще такая книга могла попасть в школы? Акимжан Сайлыбаев, директор научно-практического центра «Учебник»: «Мы проводили экспертизу совместно с управлением юстиции, трижды просили исправить ошибки. Сенатору это не нравилось, он вызвал нас к себе и пытался надавить. А потом, до принятия окончательного заключения, учебник его все-таки был рекомендован».
В свою очередь руководитель авторского коллектива не отрицает, что его «Основы религиоведения» не идеальны и в будущем учебник может быть дополнен и исправлен. Но с обвинениями оппонентов категорически не согласен, заявляя, что служебного положения не использовал, с религиозными терминами был осторожен. Гарифолла Есим: «Плохой, хороший учебник, но другого-то нет. Министерство образования и центр «Учебник» должны, наоборот, быть заинтересованы прежде всего в том, чтобы учебник дошел до школ, вот их главная задача, а они занимаются другими ненужными вещами».
В школах к скандальному учебнику не проявили особого интереса. Да и, как часто происходит, полностью укомплектовать им учебные заведения не успели. А тем временем, пока ученые и государственные мужья спорят, пишут альтернативные учебники, директора многих школ ломают головы над более насущной проблемой: где взять учителей? Профессиональных религиоведов, как выяснилось, в стране можно пересчитать по пальцам, вузы их практически не готовят, а урок уже введен в обязательную программу. Любой предмет в школе, особенно новый, должен преподаваться людьми, которые много лет учили и сам предмет, и методы его преподавания. В противном случае предмет будет просто неинтересен детям. Впрочем, аналогичные проблемы свойственны почти всем новым предметам, причем, судя по всему, их полку еще будет пребывать. Так, только с 1 сентября 2010 года в школьном расписании появятся несколько новых уроков, в том числе «Самопознание», «Основы финансовой грамотности», «Право».
Все это происходит на фоне падения уровня образования в наших школах. В вузы приходят плохо подготовленные абитуриенты. Вопреки законам диалектики замечено, что количество не всегда переходит в качество. И следует ли в такой ситуации разрыхлять и без того болотистую почву? Зачем утяжелять программу новыми предметами, когда обязательные и основные движутся к плинтусу? Пусть лучше дети качественно изучают историю и литературу, математику и иностранный язык. В этом направлении и надо работать, параллельно исключая избыточный учебный материал. Дело в том, что значительная часть школьных знаний нужна сегодня лишь тем, кто будет получать профессиональное образование соответствующего профиля. Школьные курсы содержат огромное число научных понятий, причем усвоение многих из них не является необходимым для понимания научной картины мира или для подготовки учащихся к самостоятельному решению значимых для них проблем. В связи с этим следует всегда помнить, что приобретение избыточных знаний может иметь своим следствием недостаток необходимых знаний. Что до новых предметов, то максимум, на что годятся большинство из них, — стать факультативом, кружком. Если есть желание и возможности. Но превращать каждое новое увлечение в основной предмет контрпродуктивно.

Вчерашний отличник:
– До сих пор не пойму, зачем в школе учил геометрию, алгебру, в таких объемах химию и физику? В жизни мне лично физика и химия пригодились разве что для разгадывания кроссвордов, алгебра и геометрия мне вообще не понадобились. Может, пора уже ничего не выдумывать, а после девяти или восьми классов дать детям и их родителям право выбора? Хочешь простое среднее образование — свободен. Хочешь образование с определенным уклоном — учись еще два-три года.

Комментарий независимого редактора
Согласен, что часть новых школьных предметов явно лишняя или не настолько важна, чтобы их включать в обязательную программу. Взять для примера «Правила дорожного движения», которые, по-моему, есть исключительная прерогатива родителей. Не стоит нагромождать школу всем и вся. Да, в принципе, ряд предметов, быть может, и являются полезными, но они абсолютно несостоятельны в плане воплощения в жизнь из-за банального отсутствия профессионалов, например, в области религиоведения. Смысл же отдельных дисциплин, в частности «Самопознания», я, признаться, вообще не понимаю.