Планетарно-экологическое мышление

Страны и народы – как люди. Когда есть какая-то общая серьезная проблема, одни начинают ее долго и жарко обсуждать, другие ничего не делают до последнего, пока уже «гром не грянет», третьи – работают над проблемой, ищут способы ее решать. Если говорить об изменении климата, то основная масса обитателей земли ведет себя по первой схеме. Мы с вами, соотечественники, очень близки ко второй. Посмотрите, один только пример: климат явно становится все более влажным и теплым, а городское строительство, притом элитное, все дальше поднимается в предгорья, которые при такой динамике климата скоро «поплывут» вместе с этой «элитой». Третий пример реагирования на проблему представляет Германия, где изменение климата стало проблемой государственной политики. «Ударить по динамике климата» в Германии хотят единственным известным способом – сокращая выбросы углекислого газа в атмосферу. А уже единственный способ этого – развитие использования возобновляемых источников энергии (ВИЭ). Данная задача в ФРГ становится настолько важной, что все крупные партии имеют по ней свое сформулированное мнение. Для непосредственного осуществления политики в сфере развития использования ВИЭ и энергосбережения существует специальный государственный орган — Германское энергетическое агентство (DENA). Надо сразу подчеркнуть – такое, беспримерное в мире, внимание к развитию альтернативной энергетики и энергосбережению, конечно, не есть только результат обеспокоенности изменениями климата. В очень большой мере мотивом этой политики является и стремление к максимально возможному ослаблению зависимости экономики Германии от импорта энергоносителей. Этим, как известно, озабочены сейчас во всей Европе, особенно после того, как Кремль продемонстрировал, что не будет больше, как в ельцинскую эпоху, игнорировать такой мощный козырь в выстраивании политических взаимоотношений с Западом, как поставка нефти и газа. Этот сигнал был в Берлине понят и стал сильным стимулом в работе по развитию использования альтернативных источников энергии. Еще бы – только газа из России (без других стран СНГ) Германия использует 35% в своем общем газопотреблении. Процент импортируемой нефти в целом – 95,9% от всего объема ее потребления в стране. А при тех событиях, которые нарастают на Ближнем Востоке, наряду с Россией — одним из главных поставщиков нефти в Европу, естественно, надо что-то предпринимать с этой зависимостью от импорта. Наконец, цены на энергоносители минерального происхождения растут. Таким образом, резонов для поиска более-менее действенной альтернативы им более чем достаточно. Странам-экспортерам нефти и газа в Европу и, в частности, в ФРГ, не приходится бояться, что в обозримой перспективе из-за использования ими ВИЭ начнут снижаться объемы этого экспорта. Хотя Германия и является единственной страной в мире, которой удается повышать объем экономики при снижении энергопотребления, от масштабного импорта нефти и газа и ей не уйти. Но при этом немцы считают, что работать в этом направлении все равно надо. И такая позиция вызывает уважение. Работая зачастую в ущерб понятиям об экономической выгоде в их вульгарном звучании и понимании, то есть, развивая, в общем-то, нерентабельные на данный момент виды и технологии использования ВИЭ, Германия делает большое дело. Тем самым нарабатывается технологический и организационный опыт на перспективу, который наверняка будет востребован в мире. Кстати, вот пример, если и не чистого альтруизма, то, во всяком случае, расчета, учитывающего глобальные человеческие интересы. Федеративная Республика Германии – один из мировых лидеров по запасам бурого угля, и в принципе, используя его, могла бы в очень значительной степени относительно дешево «закрывать» свои потребности в энергоносителях. Знаете, соотечественники, почему немцы этого не делают? Потому что при сжигании этого ископаемого в атмосферу выбрасывается очень много углекислого газа. А атмосфера, как известно, у нас у всех общая. Народ, славящийся своим практицизмом, дает пример этого самого практицизма с точки зрения глобального интереса. Фактически же, с точки зрения своих сегодняшних интересов — это альтруизм. Нам бы так научиться смотреть на проблемы… Или вот еще один пример действительно цивилизованного подхода к проблеме энергетики и экологии. В Германии среди возобновляемых источников энергии видное место занимает производство энергии из биотоплива. Основная культура, применяемая для производства биодизеля, это рапс. Но, возделывая его как энергетическую культуру, немцы столкнулись с рядом неожиданных проблем. Во-первых, посевы рапса сильно истощают почву. Во-вторых, из-за роста спроса на него стали сокращаться сельскохозяйственные площади под ячмень, а это обещает рост цен на пиво. Для немцев это, конечно, очень чувствительно. Как альтернатива этим новым проблемам появилась идея использовать как энергоисточник не рапсовое, а пальмовое масло из Малайзии. Однако выяснилось, что для необходимых объемов его производства в Малайзии придется вырубить под пальмовые плантации столько диких лесов, что итоговый экологический эффект будет нулевым, если не отрицательным. То есть если в Германии для производства электро- или тепловой энергии используют меньше нефти, заменив ее пальмовым маслом, и так снизят выбросы в атмосферу углекислого газа, то значительное количество этого газа в то же время не будет поглощено уничтоженными в Малайзии деревьями. Поистине планетарный подход к проблеме. Сегодня цифры тех объемов энергии, которые германская экономика получает с использованием ВИЭ, не слишком велики. Приходилось слышать разные оценки, чаще других звучало 5-7% от всего объема энергопотребления. И возможность увеличить этот объем в три-четыре раза за короткий срок кажется сомнительной. Но мультипликативный эффект от этой работы есть и в национальном, и в международном масштабе. Нельзя не сказать и о втором направлении в этой работе – политике энергосбережения. Здесь у немцев успехи еще более убедительные. Еще в 1977 году была введена правовая норма, регламентирующая расход энергии на отопление зданий, – 200 квт/ч на 1 кв. метр площади в год. С 2002 года эта цифра составляет 70 квт/ч, и ожидается, что к концу этого десятилетия она будет сокращена до 50 квт/ч. Причем такие вещи в Германии закрепляются законодательно и становятся обязательными. А с 2008 года в стране вводятся энергетические паспорта на все виды зданий, с четкой фиксацией энергорасходов на отопление и освещение здания. Этот документ должен по замыслу германских властей нести серьезную рыночную функцию, стимулируя энергосбережение в секторе частного домовладения. В стране, где рынок аренды квартир составляет 14 млн. единиц, это может серьезно сработать на рост энергосбережения. Для этого государство еще во времена канцлера Шредера инициировало ряд шагов, в том числе т.н. программу «Сто тысяч крыш». Суть ее: любой домовладелец мог получить выгодный кредит для установки на крыше дома своего солнечных батарей. Но мало того — государство обязывало энергетические компании покупать по фиксированной цене у граждан избыток произведенной таким способом электроэнергии. Программа оказалась столь успешной, что была дважды воспроизведена. Инициатором этих процессов, конечно, является государство. На федеральном и земельном уровнях существует очень большое количество программ, ориентированных на поддержку развития энергетики ВИЭ и энергосбережения. Ежегодный бюджет этих программ исчисляется сотнями миллионов евро. По данным, приведенным Франком Хайдрихом, руководителем проекта группы «СО2 — программа реконструкции и модернизации зданий» министерства транспорта Германии, только в прошлом году на эти цели из федерального бюджета было выделено 1 млрд. 150 млн. евро. Существует в германской энергетической политике и другой путь борьбы с изменениями климата. Две крупные компании изучают технологии утилизации в жидком состоянии и последующего хранения под землей углекислого газа, получаемого при сжигании на электростанциях бурого угля. Вообще, изучая большую работу, идущую в Германии в рамках энергосбережения, развития ВИЭ и энергетики в целом, просто поражаешься – в каких только направлениях немцы не работают, чего только у них нет! Вот несколько взятых с ходу примеров. Разрабатывается технология получения с помощью каталитического метода дизельного топлива из соломы. Из ста килограммов ее можно будет получать 18 литров горючего по цене 35 евро/центов за литр. В сфере атомной энергетики в исследовательском центре в городе Карлсруэ ведется изучение возможности значительного сокращения срока полураспада отработанного на АЭС топлива. Во всех исследованиях есть прогресс, хотя прорыва пока не наступает. Но хочется верить, что рано или поздно здесь сработает философский закон «перехода количества в качество». Причем все это – не причуды богатой страны, государству и бизнесу которой некуда девать деньги. В Германии существует закон, который гласит, что мероприятия по энергосбережению и энергоэффективности должны быть экономически рентабельны (ну кроме, разумеется, фундаментальных научных исследований). Хотя срок окупаемости определен довольно длительный – в двадцать лет. Понятно, богатая экономика может себе подобное позволить. Но нам здесь не стоит кивать на это богатство как на причину немецкой активности и притом ничего не делать самим. Спросите любых экспертов, казахстанских ли, европейских, насчет успехов республики в энергосбережении! Ничего хорошего не услышите. Или услышите такую оценку, данную недавно одним из экспертов: «Если подходить к вопросу оптимистически, то можно сказать, что все не так плохо: в стране с 1997 года существует закон об энергосбережении, есть нормативно-правовая база. Но – закон не выполнялся, и этот процесс никто не контролирует». И вот пример из не слишком богатых экономик: в Белоруссии, где существует своя государственная программа энергосбережения, срок простой окупаемости мероприятий ее определен в пять лет, а дисконтированный – в 7 лет. Опять же хочется спросить – а сколько в Казахстане? Хотя ответ известен. Ладно, можно на этот вопрос возразить, что прогрессом в этих вопросах озабочены в первую очередь страны, не имеющие своих природных источников минерального топлива. Но вот обратный пример. На Ганноверской ярмарке энергетических технологий, проходящей вкупе с Международным энергетическим форумом-диалогом (World Energy Dialogue) в апреле этого года, большую экспозицию занимал «Международный научно-технический центр» из Москвы, демонстрировавший целый набор промышленных агрегатов, работающих с высоким КПД при значительно меньших затратах электроэнергии и газа. И внимание немецких участников к экспозиции было серьезным. Чужой опыт, и самый «продвинутый» германский — в особенности, помогает увидеть и лишний раз понять глубину отечественного отставания в этих процессах. Важно понимать, что у них, данных процессов, уже есть не только технологическая, научная или собственно энергетическая составляющая. Они становятся и частью политического процесса; например, восприятия той или иной страны с точки зрения ее конкурентоспособности или реальной и адекватной озабоченности изменениями климата. Казахстану на данный момент совершенно нечего представить на фоне этих задач.