Властелин горы

Искандер Аманжол   

Эпоха Крестовых походов. Закреплению успехов крестоносцев в Палестине препятствовали не только победы благородного воителя Саладина, но и вражда в стане Христовых воинов, вызванная разногласиями в вопросе о престолонаследии в Иерусалиме. А это зависело от того, смогут ли примириться Ричард Львиное Сердце и маркграф Тира Конфрад Монферратский, на которого вскоре было совершено покушение. Один из убийц попытался скрыться: второй, услышав мольбу о помощи, вернулся и хладнокровно добил несостоявшегося венценосца. Покушавшиеся были пойманы. Под пытками они признались, что состояли в секте исмаилитских «фидаев» — ассасинов.

У английского монарха сердце оказалось не столь уж и львиным: он платил им дань. Саладин спал в кольчуге, просыпаясь от малейшего шороха и скрипа. Они дважды покушались на него. Кто же они такие? Почему все, что связано с ассасинами, до сих пор вызывает жгучий интерес исследователей?

ПРОШЛОЕ В НАСТОЯЩЕМ
Снова экскурс в историю: эпоха распространения ислама. Бедуины шли не только с Кораном, но и с мечом. В ответ на системную экспансию знать Персии, вооружившись идеологией шиитского толка, наращивала сопротивление арабам. И преуспела. Но ничто не вечно под луной. В 765 году шестой шиитский имам Джафар Садык вопреки традиции провозгласил преемником не старшего сына Исмаила, а младшего. Несогласные с его выбором стали именовать себя исмаилитами. Они основали в Египте династию Фатимидов, но династический кризис привел к расколу общины на мусталитов и низаритов. В недрах последней и возникла секта ассасинов.
Уже в IX веке большинство богословов признали исмаилитов безбожниками, а ассасинов и вовсе причислили к так называемым «моатилла» – лишающим Творца всяких атрибутов. Отрицая предопределенность, начертанную Всевышним, они подвергли сомнению абсолютную справедливость Бога. Основным их постулатом был приоритет разума над верой. При обосновании тех или иных положений главным аргументом для них была не догма, а продукт человеческого интеллекта, являющийся в их глазах наивысшей ценностью. Позднее все это превратилось в нечто иное. Во времена Крестовых походов в лексиконе многих европейских народов появилось слово «ассасин» – «убийца».
Мне прежде приходилось сталкиваться с исмаилитами. Три с половиной года назад я и корреспондент парижской газеты Le Monde Софи Шихаб оказались в афганской провинции Баглан в городе Пул-и Хумри в самый разгар боев между ополчением исмаилитов и формированиями генералов «Северного альянса» Хайдара и Мустафы. Они возглавляют андерабский клан, соперничающий с наследным пиром исмаилитов Саидом Мансуром Надери за влияние в провинции. Кровопролитие завершилось поздно ночью. А к утру пытавшиеся захватить город исмаилиты оказались вытесненными за его пределы. Мы же, посчитав, что военных действий больше уже не предвидится, отправились в Бамиан и попали из огня да в полымя. Проселок, по которому мы ехали, оказался линией раздела между противоборствующими сторонами. Заметив наш микроавтобус, они прекратили стрельбу, и только миновали простреливаемый участок, как перестрелка возобновилась. Два дня спустя вновь услышали автоматные очереди, но теперь это была беспорядочная пальба в воздух. Подъехав ближе, увидели, как торжествующий Мустафа выслушивал победные реляции. Уже на следующий день съездил в Кайян. Побывал во дворце и дачном комплексе Надери, беседовал с местными жителями.

ЛЕГЕНДЫ И МИФЫ
Пробудившись от сна, накинул на плечи подаренный пиром халат и вышел на лоджию. Ежась от прохлады, любуюсь трепещущими на предрассветном небе звездами и кажущейся хрупкой луной. Постепенно мгла рассеивается, на фоне светлеющего неба становятся более очерченными вершины гор. Мысленно пытаюсь раздвинуть еще черные отроги Хазараджата — там за горным массивом на территории Ирана находится знаменитый Аламут. Основатель ордена ассасинов Хасан асс-Саббах захватил эту крепость в 1090 году. Это стало началом форменной экспансии, в течение короткого времени исмаилитам удалось захватить ряд крепостей в Хузистане, Мазандаране, Фарсе и Дамгане. Территория их государства не всегда имела единый массив, часто их замки оказывались в глубине зоны, контролируемой неприятелем. Наверное, этим и вызвано то, что они тщательно скрывали свою принадлежность к ордену. Таинственность и породила множество легенд.
Появлению одной из них мы обязаны Марко Поло. Это легенда о «горном старце». Считается, что им был сам асс-Саббах. Согласно ей новые адепты в состоянии наркотического опьянения вносились в сад, где, очнувшись, предавались пиршествам и чувственным наслаждениям в обществе райских гурий. Уверовав в то, что рай доступен только ассасинам, они вступали в орден и становились фидаями — жертвующими собой. Однако «старцем» был глава сирийских исмаилитов Рашид ад-Дин Синан. Гашиш и опий, вестимо, были, сад тоже, «гурии» были — рая не было. Хасан же был другим. Аскет, не покидавший Аламут на протяжении 40 лет, наложил запрет на музыку и увеселения, за нарушение этого предписания был казнен его сын. Второй — оклеветан и также предан смерти. Асс-Саббах выпестовал и привил фидаям фанатизм. С присущим ему рационализмом он сделал их слепым инструментом, а убийства, запугивания и шантаж привычными средствами достижения своих целей. Жертвами стали три сотни султанов, эмиров, визирей и имамов.
 Во второй половине августа текущего года в ходе поездки по Ирану мне удалось побывать в Аламуте. К сожалению, приехал затемно. Одинокий утес, возвышающийся на 200 метров над широкой долиной Рудбара, ручей, стекающий сверху, и ступеньки узкой лестницы, ведущие к развалинам. От крепости сохранился только хауз — бассейн для воды. Неприступная твердыня.

МОНГОЛЬСКИЙ СЛЕД
В 1256 году за неполные три недели Аламут был взят. Это не стало следствием ратной доблести монголов, создавших на территории нынешних Ирана, Ирака и Закавказских республик державу Ильханов. Просто имам Рукнаддин ибн Мухаммед сдал крепость внуку Чингисхана Хулагу. Не все последовали его примеру: крепость Гирд-куху была взята полководцем Китбуги — нойоном через 20 лет осады! Захватив крепости ассасинов в Ливане и Сирии, мамлюки египетского султана Бейбарса довершили разгром. Уцелевшие исмаилиты бежали.
Будучи в Иране, побывал и в столице Хулагидов в Мараге. Гид и его друг говорили, что ассоциируют себя с монголами. Совершил экскурсию по музею. Его директор, пристально вглядываясь в мое лицо, произнес: «Я знаю — вы могол» (так на Востоке зовут монголов. – И.А.). Экспозиция невелика, коллекция посуды и монет той эпохи, оружие. А во дворе стоят койтасы – каменные бараны. У нас такие же. Примечательный факт — спустя двести лет после крушения империи Ильханов персы продолжали величать знать и чужеземных послов – торе!
Запах кизяка. Издалека доносится звон молочных струй в подойнике, слышны шаркающие шаги прислуги. По проселку пылит машина. По нему нам вчера пришлось проделать долгий путь. Вчера только познакомились, а уже к вечеру я оказался в Кайяне в гостях у пира Надери.
Но сперва пришлось побывать у его друзей. Все, как положено: толпа встречающих своего патриарха, кровь жертвенного барана, гирлянды цветов. Пир величаво шествует, и народ, образуя коридор, расступается перед ним. Найдя меня глазами, жестом показывает — держитесь рядом. Поднимаемся по ступенькам, женщины, стоящие внизу, ловят в пролете лестничного марша полы его одеяния и с благоговением целуют их. Подкладывая в мою тарелку мясо, рис и овощи, Надери шепчет: «Дома я пользуюсь ножом и вилкой, но в гостях ем руками. А то подумают, что возгордился». Но так было не всегда, еще менее года назад он был гоним. Во времена талибов жил в эмиграции в Англии. После победы вернулся, выдвинул свою кандидатуру на выборах в Лойя-Джиргу, но из-за угроз андерабцев вновь был вынужден покинуть страну. И снова возвращение. Насытившись, вытер руки о полотенце и молитвенно провел ими по подбородку. Вносятся десерт, фрукты, чай. Затем следует омовение рук, трапеза завершена.

ПРОГУЛКА ПО ПОМЕСТЬЮ
Один из охранников предлагает следовать за джипом Надери, и тут же в хвост к нашему автомобилю пристроилась машина с телохранителями. А я только было рекомендовал водителю держаться в 200-250 метрах от эскорта. Как тут не вспомнить грибоедовское: «Минуй мя пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь». Пули и мины, сменившие кинжалы эпохи асс-Саббаха, как самые убедительные аргументы в споре здесь еще никто не отменял. Обошлось. Через четыре часа достигли дачного комплекса, выстроенного на вершине горы. Знакомя меня с сидящим рядом бородачом, Саид Мансур говорит, что это друг детства по имени ходжа Суфий, обеспечивший ему 2,5 тысячи голосов избирателей. Сообщает, что ходжа молодожен, недавно женившийся во второй раз, и, лукаво прищурившись, добавляет: «Мне следовало бы больше времени проводить в его компании, может, тогда бы я не чувствовал себя таким старым».
После чаепития отправились на прогулку по имению. Надери, показывая на руины, говорит, что здесь была резиденция для гостей. Горестно вздохнув, повествует о том, как 40 лет назад принимал в ней эмира Захир-шаха и его свиту из пятисот человек. В ознаменование этого события он подарил ему табун лошадей в пять тысяч голов. После чего последовала «награда» – многолетнее тюремное заключение. Ему передавали слова Захир-шаха: «В стране должен быть только один король — я». Наверное, поэтому он стал сторонником НДПА. Феодал-коммунист, такое сочетание возможно только в Афганистане! Отвечая на вопрос, сказал, что он не собирается приводить поместье в порядок. Делясь своими планами, сообщает, что часть своей земли он намерен завещать сыну Саид Джафару, вторую разделить и вознаградить ею своих приверженцев. Складывается впечатление, что он не верит в устойчивость своего нынешнего положения.
В свою очередь показываю лощину, по которой бежали его люди. Рассказываю о своей предыдущей поездке в Кайян. Тогда примкнувшие к Мустафе банды муллы Алама, Амира Нур-ага, Гулом Азрата и Саид Джаббара, ограбив дехкан Надери, обрекли их на голодную смерть. «Здесь была оранжерея, тут, — продолжает Саид Мансур, — небольшой зверинец, тут пернатая живность: павлины, страусы и орлы. Здесь голубятня». И, сокрушенно качая головой, произносит: «Все погибло». Подойдя к бассейну, показывает облицовку, забавляясь, талибы расстреляли ее из автоматов. Растащили мебель и антиквариат, сгубили библиотеку со старинными манускриптами, уничтожили фонтаны; от гигантской статуи орла, возвышающейся на вершине горы, остался только остов. Чего не сделали талибы, довершили андерабцы.
«А тут был склад оружия», — продолжает он. Верно, он забыл упомянуть только об одном: тогда генерал Мустафа говорил нам, что американцы поставили Надери большую партию оружия. В прошлый приезд я не только обнаружил следы американского пребывания в Кайяне, но и видел сложенные в штабели пустые ящики из-под снарядов. Заглянув в один из них, обнаружил ярлык – выстрелы к гранатомету ПГ-71, боеприпасы находились на складах МО СССР. На дне был еще один, уже на сербском языке: занятно, с 1995 года боеприпасы состояли на учете МВД Словении. Тогда ополченцы, возглавляемые Саид Джафаром, потерпели поражение. Спустя три дня мы с Софи обнаружили его под Балхом на даче у генерала Дустума. Вспоминается осунувшееся после многокилометрового марша лицо, темные круги под глазами. Страсть, с которой он рассказывал, как его люди освобождали Пул-и Хумри от талибов, о перипетиях боя, о том, как арабы, бывшие с ними, «сражались до последнего, их пришлось закидать гранатами». Спустя неделю он отправился на поминальный молебен в Кайян, андерабцы, воспользовавшись этим, захватили город. И нападение исмаилитов было попыткой восстановить статус-кво. Беседуя с ним, мы были поражены его безграничным честолюбием и неистовой жаждой власти.  

ИСТОКИ И ПРЕДТЕЧИ
За ужином Надери пустился в пространные рассуждения об истории исмаилитов. Рассказывал о деяниях «дайя» – место блюстителя поста имама ассасинов Кайя Бузурга. Послушать его, так они сущие ангелы, и, не сдержавшись, допускаю бестактность — произношу имя всесильного визиря Низам уль-Мулька, павшего от рук фидаев. После продолжительной паузы Саид Мансур продолжил свое повествование. Рассказывал о своем знакомстве с признанным авторитетом в истории и философии исмаилитов Фархадом Дафтари. Упомянул что, несмотря на тяжелое финансовое положение, принял предложение Ирана и возглавил оргкомитет по установлению в Аламуте памятника асс-Сабаху, которого боготворит. По его словам, монумент отлит из чистого серебра, хотя в это верится с трудом. Такое возможно только в одном случае — если Тегеран уж очень остро нуждается в союзниках в Афганистане. В Иране исмаилитов не считают мусульманами и отказывают им в праве посещать мечети.
За завтраком беседа была продолжена. Надери продолжает рассказывать, что раньше на всех предметах обстановки в память об Аламуте были изображены орлы. Раньше тут пользовались золотой посудой. Речка, протекающая по дну ущелья, золотоносна, и ранее там работала драга. Примечательно, главным специалистом у него был русский. Спрашиваю, в каком состоянии находится его дворец, до которого мы не доехали. Это четырехэтажное здание с массивными колоннами, всей своей громадой оседлавшее вершину сопки, — километрах в десяти за Кайяном. Саид Мансур говорит, что он разрушен. Под предлогом, что они построены народом, андерабцы захватили и до сих пор не вернули две принадлежащие ему виллы в Пул-и Хумри.
Здешние исмаилиты отчисляют ему 10% прибылей, в свою очередь Надери выделяет десятую часть доходов духовному лидеру всех исмаилитов принцу Агахану IV, известному своей благотворительностью. Кстати, он выходец из общины индийских исмаилитов. За заслуги перед Британией его предок был удостоен звания баронета, сам же имам пользуется значительным влиянием в Афганистане. Дипломаты, аккредитованные в Кабуле, рассказывали, что запланированная Мидом поездка в Пагман началась с получасовой задержкой, вызванной опозданием представителя Агахана.
И тут слуга, слегка приподнявшись, обращает на себя внимание Надери. Заикаясь, говорит о болезни матери и просит навестить ее и прочесть молитву об исцелении. Она верит, что после этого непременно выздоровеет. Нашел, кого просить. Несмотря на духовное звание, религиозность Надери только внешняя. Обратил внимание на то, что менее всего он сокрушался по поводу разрушенной талибами мечети. Пир обещает прийти, пока же рекомендует больной пить отвар айвы в молоке. Наступила пора отъезда. На прощание, даря шкатулку «для вашей сиятельной супруги» с неизменным орлом на крышке, полный радушия Надери говорит, что его дом всегда открыт для меня, даже когда его самого в нем нет.
И снова выматывающий душу проселок. На Востоке все осталось без изменений, как и прежде — убийства, террор и шантаж остаются самым действенным способом достижения целей. Подумалось, а не здесь ли кроются исторические корни того, что называют исламским фундаментализмом. Не являлись ли фидаи предтечами нынешних шахидов?
И уже уезжая из Афганистана, вспомнил, что так и не сказал Саид Мансуру главного — о своем монгольском происхождении.

• 92
• 86