Проклятые короли

Искандер Аманжол   

Первый день моего пребывания в Джелалабаде близился к концу. Возвращаясь с прогулки по городу, мой переводчик, виновато переминаясь с ноги на ногу, попросил разрешения отлучиться для совершения намаза. И пока он отсутствовал, я продолжил свой променад во дворе мечети. Доносится невнятное бормотание, это сидящая на циновках детвора под присмотром наставников заучивает суры из Корана. Чуть левее — четыре каменных надгробия. Интересно, кто здесь погребен? Простых смертных в таких местах не хоронят.

Выяснилось, что одно из них принадлежит афганскому эмиру Аманулле. Вспомнились кадры документальной хроники из старого советского фильма «Миссия в Кабуле».
…Вот он под балдахином, молодой, с черными, как смоль, усами. Горделивый поворот головы, а на ней — феска, сияющая бриллиантовым аграфом. На груди — аксельбанты и созвездие орденов, на плечах огнем горят эполеты. Рука сжимает эфес сабли. А перед ним, вздымая пыль, проносится конница, затем важной поступью шествуют слоны с закрепленными на их спинах орудиями. Торжествующий венценосец принимает парад победы в третьей англо-афганской войне. За спиной теснится многочисленная свита. Таким было начало его правления. На лице еще нет намека на горькую складку, заметную на фотографии, запечатлевшей его в Риме. Тогда никто и не предполагал, что он закончит свои дни в изгнании.

ПРЕДТЕЧА
Еще дед Амануллы эмир Абдуррахман ставил целью создание сильного централизованного государства. В своей внешней политике он старался придерживаться равноудаленности как от британских, так и от российских интересов. Но в 1893 году устрашенный перспективой неизбежной войны был вынужден подписать составленный британским представителем Мортимером Дюрандом  договор  о территориальных уступках, срок действия которого истекал через сто лет.
Следует признать, что никто из последующих правителей Афганистана не признавал это соглашение. Более того, некоторые современные  афганские политики склонны считать, что вхождение Северо-Западной пограничной провинции в состав Пакистана неправомерно. В настоящее время 16 миллионов пуштунов населяют СЗПП, еще 9 живут в Афганистане, и те и другие, считая, что «воду палкой не разделишь», воспринимают границу как некую условность. Этот вопрос является узким местом в афгано-пакистанских отношениях. Он поднимался на последней Лойя-Джирге, и было объявлено, что будет создана комиссия по его рассмотрению.
Что касается внутренней политики, то Абдуррахман направил свои усилия на совершенствование административного управления. Реформировал армию, возводил новые и развивал старые города, всемерно содействовал расцвету ремесел и торговли. Для этого прибег к тактике планомерного ущемления прав и привилегий племенной знати и духовенства. Без этой меры было не обойтись. В целом Абдуррахман был одним из самых энергичных и деятельных монархов за всю историю Афганистана.
Считается, что в отличие от христианства в исламе нет иерархий.  В действительности же духовенство жестко структурировано. Во главе пирамиды стоят признанные авторитеты: улемы – богословы, имамы соборных мечетей, шейхи. Главы суфийских орденов и вершители шариатского правосудия. А в основании — самая консервативная и многочисленная категория – муллы и учащиеся деревенских мечетей и медресе, уличные проповедники – маланги.
Назначив священнослужителям денежное содержание – хокук,  Абдуррахман приравнял их к чиновному сословию. Лишив основы их благосостояния, права на получение доходов от добровольных пожертвований – имамати, вакуфов и шукрана, поставил духовенство в прямую зависимость от собственной персоны. Эту линию, совмещая «дела государственные с делами духовными», правда, с меньшим успехом, продолжил его сын эмир Хабибулла.

ГРОМ ПОБЕДЫ
Роднило с Абдуррахманом его только одно – неприязнь к англичанам. 2 февраля 1919 года эмир направил вице-королю Индии письмо с требованием признать независимость страны. Де-юре Афганистан никогда не был колонией, просто его буферный статус обуславливал зависимость от Британии и России. Последовал скорый ответ, и в ночь с 20 на 21 февраля Хабибулла был убит. Его преемником стал Аманулла.
Первый его фирман гласил: «Не с легким сердцем я возлагаю на себя тяжелое бремя имамата (духовное руководство) и эмирата (светская власть)». Через неделю правительство Афганистана провозгласило независимость. В ответ на этот демарш 6 мая Англия объявляет войну. Прошло немного времени, и изготовленные афганцами по немецким образцам орудия громили отступающего противника. 3 июня было заключено соглашение о перемирии, а 8 августа, подписав в Равальпинди мирный договор, Англия признала независимость вольнолюбивых афганцев. Именно духовенство стало организационной силой, мобилизовавшей народы страны на войну с колонизаторами.
Наступил хрупкий, полный тревог мир. Афганское правительство оказалось перед выбором: прибегнуть к помощи Советской России и, воспользовавшись ее поддержкой, продолжить политику, направленную на усиление антибританских настроений среди племен, населяющих территории к югу и юго-востоку от линии Дюранда. Либо оставить все как есть и воздержаться от этого шага. Возобладало мнение эмира и его дяди военного министра Мухаммада Надир-шаха.
В беседе с российским полномочным представителем Я. Сурицем Аманулла заявил, что «Кабул готов поддержать революционное движение в Индии и секретные операции на индо-афганской границе». В 1921 году был подписан российско-афганский договор о дружбе, включавший статьи о военном сотрудничестве. В соответствии с ним исключались какие-либо военные и политические союзы с третьими странами.
В 1923 году была принята первая афганская Конституция, содержавшая статьи, декларировавшие некоторые гражданские свободы. Сформирован состоящий из 150 членов новый консультативный орган – государственный совет. В 1928 году, приняв титул падишаха, Аманулла отправляется в продолжительное турне. Посетил Египет, Иран, Индию, Турцию. Затем страны Европы и СССР. Для монарха стало очевидным, что Афганистан безнадежно отстал в своем развитии и нуждается в модернизации.
В Кремле был подписан ряд соглашений, направленных на упрочение торговых, экономических и политических связей. В соответствии с ними Аманулла предпринял шаги к недопущению использования территории Афганистана  басмачами, чем нажил врага в лице бывшего бухарского эмира Саида Алимхана. Духовенство расценило этот шаг как предательство интересов мусульманского единства.

СМУТНОЕ ВРЕМЯ
Крепнущее сотрудничество обеспокоило Лондон. Спецслужбы Соединенного Королевства получили директиву любыми средствами свергнуть падишаха. Под именем муллы Пир Карам-шаха в приграничный форт Мирам-шах прибыл Эдвард Лоуренс, тот самый знаменитый Лоуренс Аравийский, приложивший немало усилий к разгрому Оттоманской империи в Первую мировую войну. Ознакомившись с обстановкой, он наладил агентурную связь с противниками Амануллы, и, имея неограниченные финансовые возможности, стал плести нити заговора. Саид Алимхан рекомендовал ему обратить внимание на бывшего унтер-офицера афганской армии, этнического таджика Бачаи Сакао, человека необузданных страстей, в припадке гнева убившего отца, жену и деревенского муллу.
Будучи сторонником равноправия «царь ислама» отдает распоряжение женщинам снять чадру. Отказался от лунного летоисчисления. Эти новшества клерикалы восприняли как кощунство. Пуританствующие служители культа стали воспринимать Кабул, где мужчины носили европейскую одежду и брили бороду, а женщины могли учиться и работать, как рассадник порока и скверны. Для получения образования эмир стал отправлять молодежь, в том числе и девушек, на учебу в Европу.
Не обращая внимания на усиливающееся противодействие, Аманулла утвердил ряд постановлений, серьезно ущемивших права священнослужителей. Запретил институт духовного наставничества. Пытался отказаться от ихтисаба – шариатского надзора за нравственностью. Более того, духовенство должно было пройти проверку знаний в специальной квалификационной комиссии.  Вступил в силу запрет на поступление выпускников медресе в «Дом знаний – Дар уль улуме» в Деобанде (Индия), ставший центром противодействия новациям Амануллы. В рамках судебной реформы, разработанной под его личным контролем, были введены четыре вида судопроизводства, проведших грань между делами «подсудными богу» и делами «подсудными человеку». Осуществляя земельную реформу, нажил влиятельных врагов в среде этнической и племенной аристократии.    
Стал очевидным рост антиправительственных настроений в обществе, и под угрозой народных выступлений падишах обнародовал фирман об отказе от большинства своих реформ. Но было уже поздно. Агенты Лоуренса распространили на базарах фотографии девиц, похожих на афганок, сидящих на коленях мужчин-европейцев. В своих донесениях Лоуренс цитировал свои прокламации: «Мы, все мусульмане, устраняем Амануллу от царствования над нами и признаем себя согласно божьему велению и указаниям великого пророка истинными подданными эмира Бачаи Сакао. Мы добровольно признаем его правителем Кабула. Да не останется в живых тот, кто не хочет вечности для падишаха». Британская авиация приступила к облетам территории Афганистана. Газета «Дейли мэйл» в те дни писала: «Английский посланник Хэмфрис помог Бачаи Сакао стать у власти». «Великий пророк» был доволен. 
Сломленный неудачами падишах объявил о своем отречении.  Спешащий ему на помощь корпус комбрига Примакова был вынужден оставить взятый накануне Мазари-Шариф и отступить за Пяндж. А сын водоноса взошел на престол под именем Хабибуллы-Гази Калакани. Первая попытка модернизировать страну закончилась провалом.

КАЛИФ НА ЧАС
Возглавлявший в это время дипломатическую миссию в Париже Надир-шах вернулся в Афганистан. Апеллируя к историческому праву пуштунов на верховенство в стране, ему удалось мобилизовать соплеменников на борьбу с Сакао. Пытаясь предотвратить крах, незадачливый эмир предпринял попытку заручиться поддержкой вождей хазарейцев. Затея провалилась. Раздосадованный временщик издал фетву, разрешающую их убийство. Началась резня. Выполнив задание, «мавр» отправился восвояси.                  
«Вечность» для Хабибуллы-Гази Калакани оказалась непродолжительной. Отряды его сторонников были разбиты, а он и его брат повешены. Вместе с ними были казнены ближайшие сподвижники Амануллы. По подозрению в инакомыслии уволены сотни чиновников. Духовенство и знать восстановили утраченные позиции. В стране воцарилось спокойствие. В 1933 году Надир-шах был убит бывшим помощником реформатора. На престол взошел его сын Мухаммад Захир-шах (1933-1973), последний король из династии Мухаммадзаев.
Период его правления был долгим и, наверное, одним из самых спокойных в истории Афганистана. Сами афганцы называют его «золотым». Очень осторожно стали осуществляться преобразования. Был сформирован парламент, появились политические партии и независимая пресса. И даже при всей неспешности осуществления реформ нельзя сказать, что этот процесс протекал гладко. В 1959 году Захир-шаху пришлось подавить восстание, инспирированное ортодоксальным духовенством.
Но в соседних странах темпы модернизации были значительно выше. Перемены в Сирии, Ливии, Ираке и Египте, «белая революция» в Иране стали ориентирами для части просвещенной элиты.  В ночь с 16 на 17 июля 1973 года во время визита Захир-шаха в Италию бывший премьер-министр Мухаммад Дауд, поддержанный армейскими офицерами, совершил переворот. Ирония судьбы. Накануне Захир-шах встретился с Амануллой, а на следующий день афганская диаспора в Риме пополнилась еще одним экс-монархом.
Была провозглашена светская республика. Взят курс на ускоренную модернизацию. Начала осуществляться аграрная реформа, проведена национализация крупных предприятий. Разработан первый семилетний план, предусматривавший увеличение затрат на развитие отраслей промышленности в шесть раз. Началось проектирование каскада гидроэлектростанций и строительство оросительных систем. Но все эти мероприятия так и остались невыполненными.
Его оппоненты сочли реформы умеренными, а процесс претворения их в жизнь вялотекущим. Многих оттолкнул авторитарный стиль правления Дауда. В свою очередь в 1975 году консервативная глубинка восстала «против того негативного влияния, которое модернизация, на ее взгляд, оказывала на традиционные исламские ценности». В ходе саурской революции Дауд был убит. К власти пришли радикально настроенные сторонники оптимизации процесса.

ОПТИМИЗАЦИЯ ПРОЦЕССА
«Эпоха потрясений» продолжилась. Тараки, Амин, Кармаль и Наджибулла безуспешно пытались привить стране «идейно-политическую и социально-экономическую модель». Но, несмотря на ее близость к социальной направленности ислама, они придерживались диаметрально противоположных взглядов на частную собственность. Согласно канонам ислама она священна.
Уже уезжая из Афганистана, я увидел два катера, ржавевших на высоком берегу Пянджа, — подарок какого-то европейского монарха Аманулле. Суда так и не были спущены на воду. Для мелководной реки они оказались глубокосидящими. Подумалось — это символично. Из 11 верховных правителей страны семеро убиты, двое закончили свой жизненный путь в изгнании. Из всех персонажей нашей статьи жив только «отец народа» — престарелый Захир-шах, вернувшийся на родину после долгих лет эмиграции.
Но свято место пусто не бывает. Спонсируемый Западом к осуществлению реформ приступил Хамид Карзай. Во многом они созвучны интересам просвещенной элиты, но чужды патриархальным традициям и нормам мусульманской общины. Замкнутый круг.
Судя по составу нового кабинета министров, баланс интересов соблюсти не удалось. Создается впечатление, что это делается намеренно. Возвышая одних и отдаляя других, Карзай вносит раскол в общины этнических меньшинств. Глава узбеков генерал Дустум вновь заговорил о федеративном устройстве Афганистана. Соратники Масуда — панджшерцы, чье представительство в кабинете министров теперь сведено к минимуму, перешли в оппозицию. Примечательная деталь, некоторые этнические лидеры становятся более покладистыми после их посещения послом США Залмаем Халилзадом. В особенности это было заметно в период проведения президентских выборов.
Но раскол вносится не только в общины меньшинств. Часть пуштунов поддерживает президента, часть относит себя к его противникам. У части пуштунов популярна идея восстановления конституционной монархии. Беседуя с людьми, пришел к выводу, что для некоторых из них неважно, кто находится у кормила власти, главное, чтобы это был пуштун. Против Карзая вечный оппозиционер Хекматиар. Выжидательную позицию занял консерватор Сайяф, ратующий за воссоздание полиции нравов. В стране продолжают действовать отряды талибов.
В Джелалабаде мне пришлось выслушать гневную тираду: «В свое время мы шурави умыли кровью, скоро придет и ваш черед». Узнав, что пылкая речь обращена не по адресу, оратор долго извинялся. Но это частности, главное другое, рост антиамериканских настроений наблюдается повсеместно. Сами афганцы называют ближайшее окружение Карзая, вернувшееся после долгого проживания за границей, «мойщиками собак».

КВАДРАТУРА КРУГА
Мировые СМИ сообщают, что из Панджшера выводится бронетехника: при ведении партизанской войны этот вид вооружений только обуза. Что касается сдачи стрелкового оружия, гранатометов и иного легкого вооружения, то процесс практически застопорился. В стране прокладываются дороги, мосты и линии электропередачи, восстанавливаются разрушенные заводы. Приступили к реализации планов, намеченных еще при Дауде. Открываются представительства зарубежных банков.
Ударными темпами строятся новые и ремонтируются старые мечети. Припомнились слова известного теолога главы комиссии по принятию Конституции Неъматулло Шахрани, ныне возглавляющего министерство просвещения, говорившего, что «абсолютное большинство населения высказалось за то, чтобы Афганистан был исламской страной», и это нашло свое отражение в Основном законе. Значит, многое из общепринятой экономической и финансовой практики для Афганистана может остаться неприемлемым, что прослойка общества, заинтересованная в светском пути развития по-прежнему мала. И это несмотря на то, что высшее духовенство склонно к сотрудничеству и компромиссам, чего не скажешь о самой консервативной категории афганского духовенства – деревенских муллах. Именно в этой среде зародился «Талибан».  
Глядя на груду ржавого металла, пытаюсь ответить на вопрос: «Возможна ли на Востоке ускоренная модернизация при одновременном внедрении западных стандартов демократии?» Не буду лукавить, отношусь к этому скептически. Как быть? Осуществлять ее надо, а социум не готов. И террор является его радикальным ответом на изменения в исламском мире, а сама религия лишь орудием в борьбе с переменами. Готов ли Запад оплачивать это не только чужой, но и своей кровью? Будет ли он идти до конца или как Советский Союз пойдет на попятный?       
Вспомнилась встреча в Кабуле с двумя подростками, только что удостоившимися в Деобанде звания кори, присуждаемого тем, кто знает Коран наизусть, и вопреки чаяниям своего деда решившими посвятить себя медицине. Как сложится их дальнейшая судьба? Извлек ли Карзай уроки из прошлого? Ведь тот, кто не помнит историю, для того она повторяется.

• 72
• 71