"Народ должен гордиться своими богатыми людьми вне зависимости от того, где они эти деньги взяли"

— Как общественность в Казахстане воспринимает крупный и средний бизнес?
— На мой взгляд, еще негативно. Я не знаю, кто должен инициировать изменение сознания общества, особенно восприятия буржуазии. Скорее всего, сама власть. Власть должна научиться доверять бизнесу. Бизнес воспринимается негативно не потому, что бизнес плохой, а потому, что власть так делает. Ведь основные каналы доставки информации сосредоточены в руках власти. Естественно, это недоверие не может не почувствовать население. Совместно мы должны сделать так, чтобы общество научилось гордиться своими богатыми людьми, так же как гордится своими учеными, литераторами и спортсменами. Хорошо, если он честно заработал деньги. Но их меньшинство. А что с остальными? Скорее всего, народ должен гордиться своими богатыми людьми вне зависимости от того, где они эти деньги взяли, иначе мы совершенно зайдем в тупик, иначе будет передел собственности.

— На данный момент, какую миссию должен выполнять бизнес в экономической и социальной жизни?
— Создавать рабочие места и платить налоги.

— А что скажете о ваших взаимоотношениях с властью?
— Власть продолжает воспринимать нас как кооператора. Как следствие, власть не доверяет нам. Многие чиновники искренне считают, что если ты бизнесмен, то ты не государственник, значит, ты не служишь стране. Но то, что ты участвуешь в формировании ВВП страны, этого в расчет они не берут. Также в обратной связи — бизнес не доверяет власти. В любых действиях власти мы ищем подвох, попытку ухудшить условия существования. Даже в российских сериалах богатый человек всегда показан как плохой человек, богатый человек – синоним плохого человека. То же самое происходит в Казахстане. С таким отношением к бизнесу мы не попадем в пятьдесят конкурентоспособных стран мира. С другой стороны, бизнес стал все меньше зависеть от контроля власти. Когда-то любая крупная компания зависела от государственных заказов. Сейчас если посмотреть на лидеров в сфере бизнеса, то у них уже нет преференций и административных ресурсов. Это говорит о том, что власть сама не заметила, как она потеряла контроль над бизнесом. И теперь не важно, куда будут направлены нефтяные потоки, бизнес все равно будет расти. На мой взгляд, это немного испугало власть.

— Какие основные проблемы сейчас существуют внутри казахстанского бизнес-сообщества?
— Бизнес на сегодняшний день себя не идентифицировал. Наших олигархов до сих пор не делят на тех, кто вырос благодаря административным ресурсам, и на тех, кто вырос благодаря своим усилиям.

— Хорошо, текущая ситуация в отношениях власти и бизнеса примерно ясна. Если заняться прогнозом, в ближайшие 5-10 лет в этих отношениях что-то изменится?
— Мы сейчас стоим на пороге, когда отношения изменятся либо в одну, либо в другую сторону. Либо будет усиление вертикали власти, либо буржуазия осознает, что является активным участником того, что происходит в стране. Она поймет, что не просто ответственна за будущее этой страны, она имеет право на него влиять, и необязательно через политическую оппозицию. Мы говорим об экономической оппозиции и кооперации. Дело в том, что у нас вообще нет политики, у нас есть парламент и отдельные институты, но нет политики.

— От кого зависит определение будущих отношений бизнеса и власти? Они равны или власть является основным игроком?
— Уже есть паритет, и до тех пор, пока буржуазия не осознает свои права, она будет глупо обвинять во всем власть. Спусковым крючком могут быть следующие выборы президента. Необходимо уже сейчас предпринимать необходимые шаги. Приступить к созданию не политической, а экономической оппозиции. На сегодняшний день бизнес должен научиться играть в одной команде, хотя бы для попытки защиты своих экономических интересов. Тем более что сейчас нет жесткой политической вертикали власти в стране. Возьмем хотя бы введение ограничений против банков. Банки как работали, так и работают, у власти нет никаких инструментов, чтобы попытаться хоть как-то бороться с этим бизнесом.

— А можно ли быть экономическим оппозиционером, не участвуя в политической жизни?
— Думаю, можно. Сначала экономическая оппозиция, умение понимать и слушать друг друга. Затем осознание себя буржуазией, не просто социально ответственной, а со своими правами. И лишь потом переход на политическую арену. Но до тех пор, пока бизнес разрознен, он будет стоять в стороне от политической деятельности. Тот бизнес, который сидит на административных ресурсах, это отлично понимает и пытается максимально влиять. Другие боятся, так как в свое время политически обожглись. Но пока те, кто сам заработал деньги, а не через административные ресурсы, между собой не договорятся, тогда ничего не получится.

— Если взять для примера украинский, грузинский или российский варианты смены власти, какой для вас более предпочтителен?
— Я был бы счастлив, если бы мы повторили грузинский вариант. Хотя я противник революций и сторонник эволюционного развития. Мне, честно говоря, безразлична демократия в виде свободы личности, но мне небезразлична демократия как условие для либерального рынка. Я бы хотел, чтобы по возможности каждый гражданин страны служил не президенту, а служил стране. И не прислуживал, так как на данный момент даже не служат президенту, а прислуживают. Хотя многие из молодых, кто получил западное или российское государство, хотят служить стране. Конечно, сейчас они находятся в некоторой прострации, но это не значит, что они будут бездействовать.

— В бизнесе есть личности, которые могли бы стать стержнем объединения для остальных предпринимателей?
— Я думаю, что такие личность есть, но не знаю, почему они не активны. Моя точка зрения вообще такова. Этот человек точно должен быть не из бизнеса, по крайней мере, на этом этапе, в ближайшие двадцать лет. Пока наша ментальность не изменится, этот человек не должен быть акционером. В этом случае у него не могут ничего отобрать. Хотя его могут просто физически уничтожить. Эта личность должна быть гуманитарного характера, это должен быть национальный герой, поэт, литератор. Прошлое не имеет значение, должен быть просто человек, который говорит, что он сделает все, чтобы в него поверили, в его желание служить стране. И когда люди это увидят, особенно активная часть населения, они за ним пойдут.

— Хорошо, как все это будет выглядеть поэтапно?
— Сначала консолидация. Затем определение социальных ролей. Потом выбор лидера.

• 72
• 68