Америка – America

Начиная с этого номера Exclusive’ представляет беседу Карлыгаш Еженовой и Бориса Румера, профессора Гарвардского университета, по широкому кругу проблем США, включая состояние экономики – темы, кажется, болезненной для всего мира.  Худшее в американской экономике уже позади, надеется ученый. В то же время глубинная суть американской внешней политики сохранится, считает он: не следует ожидать быстрых изменений курса независимо от того, кто бы не стал 44-м президентом США.

Однажды профессор Борис Румер , американский эксперт по России и Центральной Азии из Гарвардского университета, уже давал интервью нашему журналу.  Тогда в 2005 году оно получилось.
Получилось многотемным, спонтанным. И на этот раз я попыталась сохранить тот же формат откровенного общения. Мы сосредоточились на одной, но широкой теме: Соединенные Штаты и ситуации в мире. В том числе накал политических страстей в связи президентской гонкой, проблемы в американской экономике, международная политика, Китай, Россия – в общем, обо всем! Выдавать на-гора читателям будем постепенно.
Профессор Румер находился в Алматы по приглашению университета им. Аль Фараби, где в апреле этого года прочел курс лекций для аспирантов и докторантов факультета международных отношений.
Наши беседы и проходили в самый разгар весны — апреле-начале мая.
Карлыгаш Еженова

— Идет поток публикаций о начавшейся в США рецессии. О возможной депрессии под тип катастрофы 1929 г. Об отказе от доллара, как мировой резервной валюты. О системном социально-политическом кризисе США, о конце Америки как мировой империи и единственной глобальной супердержавы, в общем, о конце американского доминирования в мире.
— Да, Вы правы: мы все рассматриваем настоящее и предвидимое будущее в Америке не изолированно, а в контексте глобальной трансформации, в которой Соединенные Штаты играют важнейшую роль. Да, действительно, предсказания масштабных экономических потрясений популярны среди комментаторов, особенно американских.  В какой мере они отражают реальное положение вещей? Немало объяснений спада и его причин диктуются политическими предвзятостями, особенно у нас сейчас, в период избирательной кампании. Но при всем при том надо учитывать и психологический фактор, который иногда может преобладать над  объективной реальностью. Перефразирую известное изречение классика марксизма: «Когда ощущения овладевают массами, они становятся материальной силой».

— Вы же не хотите сказать, что эти «мрачные прогнозы» не имеют под собой реальных оснований?
— Хочу сказать, что вообще, пессимистические, а тем более катастрофические, прогнозы привлекают гораздо большее внимание, гораздо больше возбуждают, чем оптимистические. И люди больше склонны им верить. Думаю, что еще и  поэтому футурологи склонны зачастую чрезмерно драматизировать свои предвидения. В наши дни многие из них сходятся на том, что человечество стоит на пороге грандиозных перемен, глобального кризиса, что привычный мировой порядок трещит по швам, что на мировой арене появляются новые игроки и создаются новые «правила игры, что наступающее время «сулит нам, раздувая вены, неслыханные перемены, невиданные мятежи». 

 — Так Вы не согласны с мрачными оценками ситуации в мире и настоящего и будущего Америки? 
—  С одной стороны, у нас банковский кризис, падает покупательная активность населения, в тяжелом положении система кредитования, растет стоимость жизни, с другой—растут прибыли ряда крупных корпораций, особенно работающих на внешние рынки, таких как «Форд», «Кока Кола», «Дженерал Электрик», с некоторыми флюктуациями сохраняется активность фондового рынка. Безработица увеличилась, но еще намного ниже европейского уровня и той, которая была, скажем, во время рецессии 70-х годов. Положение большинства населения ухудшилось. Цены на продовольствие, на бензин растут, как и везде в мире. Однако я бы не стал чрезмерно драматизировать нынешнее положение. Циклических спадов и подъемов было немало даже за те тридцать лет, которые я живу в Америке. Но наши политические и социальные институты функционируют нормально, социальная стабильность сохраняется и ни о каком системном кризисе, который с оттенком злорадства предвещают некоторые внешние обозреватели, как, впрочем, и склонные к политическому мазохизму внутренние из леволиберального лагеря, не может быть и речи.
Американская история изобилует кризисными ситуациями. Вот только в прошлом веке–Великая депрессия, Перл — Харбор, поражения во время войны на Тихоокеанском фронте, чуть было не состоявшийся бонапартистский переворот генерала Макартура, потрясения Корейской войны, позорное поражение в «заливе свиней» во время президентства Кеннеди, социальные потрясения 60-х годов во время Вьетнамской войны и поражение во Вьетнаме, Вотергейт, стагфляция 70-х годов, Иранский кризис и провалившаяся идиотская операция Картера в пустыне, наконец, трагедия 11 сентября. Вопреки сопровождавшим эти поражения комментариям об их необратимых для Америки последствиях, о крахе политической системы и конце Америки как супердержавы она выходила из этих потрясений оздоровившись и усилившись. Думаю, что можно экстраполировать эту живучесть, рассчитывать на устойчивость созданной отцами-основателями конструкции. Я уверен, что и на этот раз Америка выстоит. Как говорил незабвенный генерал Лебедь: «Упал—отжался».

— Как долго может  продлиться экономический кризис?
— Боюсь сглазить, но у меня такое ощущение, что сейчас в конце апреля — начале мая худшее у нас уже позади, что рецессия в ее каноническом выражении не состоялась: рост ВВП, хоть и незначительный, менее процента, но продолжается; безработица не превышает 5%, и пока она не растет. Поведение финансового рынка, несмотря на ощутимые флюктуации, не вызывает тревоги. Дисбалансы, вызванные кризисом, еще долго могут, и, по всей вероятности, будут ощущаться на макроуровне и в реальной экономике. Выход из кризиса зависит от того, насколько сохранили устойчивость такие факторы, как динамика потребления, инвестиции и цены на активы asset prices. До сих пор, несмотря на сильный и продолжающийся спад, цены на real estate еще не достигли равновесного уровня.

— Скажите, а разразившийся у вас кризис явился для Вас неожиданностью?
— Нет, конечно. Безудержный рост цен на жилье и сопровождающий его спекулятивный угар, дешевые кредиты, пренебрежение банками надежностью заемщика—все это создало почву для махинаций, жульничества, для возникновения целого легиона проходимцев, одномоментно срывающих куш, и все это неизбежно вело к краху. Многие понимали, что этот очередной мыльный пузырь того и гляди лопнет. Тем не менее многие покупали квартиры и дома во Флориде с целью их перепродать, т.е. попросту спекульнуть. Немалое число из них действительно заработали на этом, но мало кто вовремя соскочил с этого идущего вверх эскалатора. Они и те, кто вскочил на него в неподходящий момент, когда он начал снижаться, теперь в трудном положении. Лично у меня такого соблазна не было. Легко ведь было предвидеть, чем это кончится.
Сейчас в связи с кризисными явлениями вновь вошел в употребление пугающий термин «стагфляция», применимый к ситуации, сложившейся в американской экономике в период 1970-1981 г.г., в течение которого Америка пережила три рецессии, инфляция достигала 15%, а безработица—9%. Тогдашний глава федеральной резервной системы  Пол Волкер Paul Volcker в конце концов справился с инфляцией, решившись на резкое повышение ставки основного учетного банковского процента рrime interest rate. Как следствие этой крайней меры, в 1981-1982 гг. разразилась сильная рецессия, но затем начался продолжительный подъем и постепенное снижение процентной ставки. Сейчас в Америке далеко не столь экстремальная ситуация. Но рост цен на энергию и на сельхозпродукцию порождают тревожные ожидания. Нынешний глава Федерального резервного банка Бен Бернанке не склонен к шоковой терапии. Он маневрирует, стремясь остановить спад, понижая понемногу процентную ставку,  но озираясь на показатели инфляции. Приходится печатать все больше долларов, несмотря на то, что мир уже перенасыщен ими.

— Вернемся к выборам. Следует ли ожидать от нового американского руководства изменений внешнеполитического курса?
— Не думаю, что следует ожидать от 44-го президента, будь то левофланговый либерал Обама или центрист-консерватор Маккейн, радикальных изменений внешней политики. Неизбежны отклонения от проводимого Бушем и его
командой курса в сторону большей гибкости, отказа от неоконсервативной ортодоксии, готовности к компромиссам.

— Но и Обама, и Клинтон заявляют о своем намерении вывести американские войска из Ирака. Разве это не серьезное изменение  курса?
— Во-первых, оба они намереваются оставить в Ираке некоторую часть войск. Во-вторых, оба говорят о двух годах, которые потребуются для вывода войск. Два года—немалый срок в нашу слишком динамичную эпоху. Вполне вероятно, что за это время в Ираке или по соседству возникнет ситуация, которая потребует сохранения масштабного американского присутствия. В-третьих, и это главное: что последует за уходом из Ирака? Мало кто из экспертов сомневается в намерениях Тегерана установить контроль над Ираком, где большинство населения—шииты, над его огромными нефтяными ресурсами.  Именно это не очень успешно пытается предотвратить администрация Буша. Если американские войска покинут Ирак—что может воспрепятствовать осуществлению намерений Тегерана? Воспрепятствовать могло бы сопротивление других, арабских суннитских стран, которые пойдут на все, чтобы не допустить гегемонию шиитского Ирана в регионе. Но ни Саудовская Аравия, ни Кувейт или Катар не смогут в военном отношении противостоять иранской агрессии, как ни вооружай их Вашингтон. Сейчас администрация Буша избавилась от наивных намерений внедрения демократии в Ираке. Главное сейчас—предотвратить превращение Ирана в вооруженного ядерным оружием регионального гегемона, контролирующего около трети общемировой добычи нефти. Если отбросить в сторону всю предвыборную риторику, то останется голый факт: ни один американский президент не сможет этого допустить.  Он вынужден будет любыми превентивными мерами, вплоть до войны, лишить Тегеран возможности решающим образом влиять на мировую экономику. Никто, кроме Америки, не в состоянии воспрепятствовать амбициям иранских мулл. Таковы реалии, с которыми столкнется 44-й президент США, когда он поселится в Белом доме.

— Судя по всему, Маккейн тверд. Но как насчет Клинтон и Обамы?   
— Хиллари Клинтон на протяжении всех лет пребывания в сенате, будучи членом оборонного комитета, все время доказывала свою «крутизну» в делах обороны страны, и сейчас, в ходе кампании, она стремится убедить электорат, что она, женщина, будет именно тем главнокомандующим, который сможет обеспечить американские интересы. А Барак Обама в августе 2007-го сделал заявление, вызвавшее шок у его однопартийцев: «Если мы получим убедительные разведданные о базах террористов на территории Пакистана и президент Пакистана Мушарраф ничего не предпримет, мы предпримем соответствующие акции». Тем самым он недвусмысленно заявил свою готовность, став верховным главнокомандующим, наносить удары и вторгаться на территории суверенных государств для уничтожения террористов, независимо от отношения к этому руководителей этих государств. Даже пресловутый «ковбой» Джордж Буш не решился на такое, хотя располагал информацией о скоплениях моджахедов в приграничных районах Пакистана. В общем, подытожу: по всей вероятности, стиль при новом президенте изменится, а стиль во внешней политике играет очень важную роль. Но глубинная ее суть сохранится.

Для меня неожиданным было признание осенью прошлого года Роберта Рубина Robert Rubin, главы Citigroup–крупнейшей финансовой корпорации, терпящей огромные убытки из-за своей порочной ипотечной практики, бывшего главы Голдман Сакс, бывшего министра финансов при Клинтоне, признавшего на страницах журнала Форчун Fortune, что до того, как разразился ипотечный шторм mortgage storm,  он не представлял себе, насколько сложные ипотечные схемы были на балансе возглавляемой им корпорации. А ведь он—идол финансового мира Америки!

Курс нынешнего руководства Федерального резервного банка вызывает резкую критику его оппонентов. На мой взгляд, справедливую. Снижение процентной ставки тормозит экономический спад, но удастся ли остановить раскрутившийся маховик инфляции—вот в чем вопрос.

В СЛЕДУЮЩЕМ НОМЕРЕ
Америка – America
Часть II. О прогнозах мировой политической ситуации
До недавнего времени не было сомнений в том, что глобальная экономика и информационная открытость стирают торговые барьеры, препятствуют протекционизму, что сокращается контроль государств над экономикой, что мир идет к стиранию границ, к свободному перетоку труда и капитала. Но сейчас параллельно с этой планетарно-интеграционной тенденцией в противовес ей все отчетливее обозначаются контртенденции…

• 40
• 39