Берлин Иришев: Об иллюзиях и реалиях в экономике

-Берлин Кенжетаевич, завершается 2015 год, который был весьма непростым для Казахстана. Хотелось бы  подвести некоторые итоги. Отсюда вопрос:  как вы оцениваете экономику страны в целом? На каком этапе развития мы сегодня находимся?

-Состояние экономики сегодня не нуждается в выстраивании макроэкономических показателей, каждый  её чувствует на себе, лично. Рост экономики и благосостояния теряют свою траекторию  развития  и рискуют выскочить  из коридора ожиданий. Очень жаль, что мы «проскочили» двадцатилетний  благоприятный этап  процветания без задела и без построения фундамента  устойчивого роста. Для характеристики ситуации я обошёлся бы известным высказыванием английского епископа Фрэнсиса Бэкона, жившего ещё 400 лет тому назад:  «Хромой, идущий по верному пути, обгонит сбившегося с дороги скорохода» – сказал он. Мне кажется, что мы оказались в положении сбившегося с пути скорохода. А бежали — то мы впереди всех! Вначале к  2030 году, затем усложнили свои ориентиры и устремились  в 2050 год — в светлое будущее нации. Выставляя дальние ориентиры, мы оказались в плену иллюзии. Теперь время перехода к суровым реалиям.  Вот тут — то и возникает сложная  задача для власти.

— В этом году кризис в республике был признан властями. Как Вы оцениваете те меры, которые предприняты правительством, в частности антикризисные механизмы, направленные на преодоление последствий кризиса?  

В экономике, как в криминальном мире, существуют свои принципы, как, например: раньше сядешь —  раньше выйдешь. Иначе говоря: раньше введёшь антикризисные меры, раньше выйдешь из кризиса. Развитые страны сразу же сели за разработку антикризисных программ. Именно поэтому многие из них уже вышли из этого затянувшегося кризиса.

Мы же с признанием и разработкой антикризисных программ опоздали на 7 лет!  А сколько было заявлено проектов, сколько было громких заявлений! Но на одних лозунгах экономика и жизнь не строятся. У нас завидно стабильное правительство, все в орденах и медалях. Но мы за последние годы потеряли стабильность в экономике. Здесь нам никто не позавидует.

Теперь посмотрите на экономику Ирландии, Испании, Португалии. Все эти страны были на грани дефолта. Сегодня они вышли на траекторию устойчивого роста.  Кстати, все они не имеют собственной  нефти и прочих богатств природы. Значит —  дело не в природных ресурсах. Дело в адекватности  и способности тех, кому доверена власть.

— Переход на свободный курс тенге к доллару стал испытанием, как для национальной экономики, так и для граждан Казахстана. Как Вы оцениваете этот шаг Национального банка, был ли он оправдан?

— Шаги и действия Нацбанка трудно понять, чтобы простить. Они не укладываются в каноны классической теории макроэкономики. Своё видение ситуации я представил в недавней статье под заголовком: «Куда ведут кривые монетарной политики Нацбанка…» И даже высказал предположение: ведут они к опасной стагфляции. Пока туда и катимся.  Добавить нечего. 

— Очень много в течение года говорилось о необходимости дедолларизации экономики. Считаете ли Вы эту меру необходимой и оправданной?

— В принципе,  это задача Нацбанка и экономического блока: создать благоприятные условия для эффективного функционирования национальной валюты. Доллары не должны обращаться во внутренней экономике. Доллары не должны отражаться в ценах товаров,  как пресловутое У.Е.  Но призыв к населению дедолларизироваться оказался неожиданностью для граждан. Население этот призыв воспринял как команду к долларизации, и эта обратная реакция отражала отсутствие доверия  к Нацбанку. Это надо было предвидеть, после ряда некорректных заявлений, которые  и подорвали доверие населения к тенге. Теперь потребуются годы, чтобы восстановить это доверие

-Насколько эффективной Вы бы назвали политику привлечения инвестиций, которую пытался проводить Казахстан в 2015 году, верные ли подходы были выбраны и на те ли страны власти сделали ставку, пытаясь получить зарубежные средства? 

-Все страны мира, включая развитые,  нуждаются в инвестициях. Но для этого существует понятие «инвестиционная привлекательность». Имеем ли мы такую программу по созданию привлекательности? Судите сами: просчеты в проекте Кашаган, хаос в банковской системе, начавшийся с криминальной приватизации и появлением на месте  руководителей банков лиц, не имеющих отношения к банковской деятельности. Затем дефолт в некоторых банках и реструктуризации долгов… В результате которых пострадали на сотни миллионов долларов и евро западные банки и инвесторы. Теперь мы снова зазываем их. На что мы рассчитываем?

К тому же – обвальное падение цены на углеводороды, когда теряется логика инвестиций. И вся эта неблагоприятная ситуация с потребностью в  инвестициях, по времени выпала на период инвестиционной асфиксии. Сегодня простые призывы к инвесторам уже не срабатывают. Здесь нужна точечная работа.

-С нового года страна выходит на финишную линию предстоящего Expo 2017 «Энергия будущего».  Остаётся меньше полутора лет. Какие могут быть  ожидания?

— Сама тема Expo — крайне актуальная с позиций сдерживания глобального потепления. Сегодня нет более актуального сюжета. Но чем больше  мы приближаемся к этому событию, тем больше я убеждаюсь в том, что это не наше. Как мы можем демонстрировать миру «Энергию будущего», имея крайне деструктивную энергетическую структуру: почти 70 % энергии производится за счёт сжигания дешевого угля. Алматы задыхается от смога. Между тем, уголь объявлен «персоной нон грата» в мировой энергетике. Тем временем, многие страны Запада делают резкий рывок в направлении возобновляемых источников. В этом преуспевают все  европейские страны, без исключения. Получается, что мы собираемся демонстрировать миру их успехи, но за наши деньги. С точки зрения окупаемости или,  так называемого  мультипликативного эффекта, мы окажемся в проигрыше. ЭКСПО ещё не открылась, а потери, представленные на днях в 500 томах коррупционного скандала,  уже колоссальные.  Это точно не национальная идея, которая нас выведет на более высокий уровень прогресса и цивилизации, а некая экономическая диверсия против интересов страны. Особенно в нынешнем контексте.

-Прошел год с момента запуска Евразийского экономического союза. Год был крайне сложным, а экономическая ситуация неустойчивой. Как Вы можете оценить динамику тех процессов, которые происходили в рамках ЕАЭС в течение этого года?

-Для понимания реальной ситуации, здесь надо иметь в виду следующее. В момент подписания Соглашения по созданию ЕАЭС в конце мая 2014 г. мы имели благоприятную ситуацию: цена на нефть больше 100 долларов, стабильное международное окружение… Но к моменту запуска  Экономического Союза ситуация перевернулась, образно говоря, «вниз головой»: цена на нефть упала вдвое, главный партнёр по ЕАЭС — Россия, на доля  которой приходится 80 % торгового оборота, оказалась в тисках экономической санкции Запада. Возникли форс — мажорные обстоятельства, и следовало бы отложить запуск ЕАЭС. Такое мнение я в свое время представил в прессе, в ожидании реакции власти. Но ЕАЭС все-же запустили.

К тому же, по моему глубокому убеждению, не все ключевые параметры нового союза были тщательно отработаны.

Произошёл фальстарт — и пошло — поехало… Сегодня ситуация в экономике намного хуже, чем год тому назад. Между партнёрами по интеграционному  союзу возникают напряженные отношения,  каждый хочет защититься от других разными барьерами. Не союз, а клубок противоречий…  

— Весь год активно муссировались слухи о том, что в ЕАЭС будет единая валюта. В последнее время вместо единой валюты некоторые лоббисты интересов России в Казахстане активно продвигают идею перехода стран ЕАЭС на рубль. Как Вы оцениваете такие предложения?

— Создание единой валюты, в рамках интеграционного союза — нормальное явление. Только тогда можно получить эффект от интеграции,  но для этого требуются годы и годы становления союза и укрепления его фундамента. Но ЕАЭС после фальстарта сильно лихорадит,  и нет гарантии, что все в нем удержатся. В такой ситуации разговоры об единой валюте преждевременны, и только нагоняют страх.

Но вхождение в рублевую зону — это абсурд полнейший. Мы уже там были. 

— Как бы Вы оценили: насколько серьезное влияние, в течении этого года, экономические санкции против России оказывали на казахстанскую экономику?

— Мне трудно сулить на эту тему конкретно, не располагая цифрами. Но в глобальном плане я не вижу ничего позитивного. Недавнее сообщение о препятствиях по разработке месторождения нефти, где КМГ выступает партнером российских компаний,  тому пример ярчайший. Что хорошего в том, что санкции распространяются на филиалы российских банков в Казахстане?

 — Не кажется ли Вам, что правительство не справляется с экономической повесткой дня, лишь повторяя, как мантру, слова о низких ценах на нефть. Создается впечатление, что экономическому блоку правительства не хватает креативных решений по части экономических реформ?

—Без комментариев. Вы сами ответили на свой вопрос.

— Живя на Западе и соизмеряя с повесткой, которая есть в странах ЕАЭС, не видите ли Вы критического разрыва в уровни прогресса в ЕС и ЕАЭС, и не продолжает ли евразийское пространство катастрофически отставать от технического прогресса западного мира? 

— Все обстоит именно так. За исключением ВПК России.

— Изменилось ли восприятия Казахстана – как нового «азиатского тигра» на Западе в этом году, в связи с резким падением уровня тенге и доходов казахстанцев?

— Посмотрите на цифры по притоку и оттоку капиталов и инвестиций. Ничего хорошего не произойдёт в ближайшее время. Можно созвать очередные мировые  форумы экономистов или масс- медиа, но это не изменит ситуацию. Моё мнение по этим форумам — однозначно отрицательное. Пир во время чумы.

— Берлин Кенжетаевич,  все же позволительно будет задать вопрос: где же наши отечественные экономисты.  Экономика —  это ведь не только  фиксация результатов, но и предсказания, и предвидения, и квалифицированные, глубокие расчеты… Что вы лично могли  бы сказать по этому поводу?

— Вы затрагиваете больной вопрос,  и я вас прекрасно понимаю. Недавно этим вопросом задавались многие, в том числе патрон вашего издания, Карлыгаш Еженова. Когда дамы задаются таким вопросом — это уже серьёзно.

Ну, а если серьезно…Постараюсь быть конкретным. Чтобы предметно ответить на этот вопрос,  я обратился к своим публикациям. С самого начала кризиса — ещё в 2008 и в 2009 годах я неоднократно призывал правительство к разработке антикризисных программ, писал об опасностях нынешнего кризиса, о его глубине и размахе. Еще в 2008 г. конкретно предупреждал о неизбежности  падения спроса на сырьевые ресурсы. Писал в правительство. Предлагал свои услуги. Последнюю книгу, изданную в Москве,  «Кризис Евро и глобальные риски», направил первым руководителям разных важных ведомств,  включая Премьер- Министра и Главу Нацбанка. Ни одной реакции, не было даже элементарного «спасибо»… Нет открытой дискуссии, с участием правительственных чиновников в масс — медиа. У меня сложилось мнение, что экономика в руках правительства,  которое ни за что не отвечает. При этом никто не уступает свои позиции молодым. Нет притока свежих идей и мыслей. Никто не хочет признать, что наш скороход сбился с пути.

Кстати, афоризм Бэкона о сбившемся с пути скороходе был приведён, как эпиграф, в моей книге, изданной еще  в 1990 году: «Денежно — кредитная политика: концепция и механизм». Предвосхищение ситуации всегда больше ценится, чем банальная констатация кризисного факта.

— Чем бы Вы хотели завершить это интервью?

— Признателен всем своим читателям. Пользуясь возможностью, хотел бы поздравить соотечественников с Наступающим Новым годом и пожелать всем антикризисного настроения! Как говорил мудрый Соломон: «И это мы переживем». Тем более нравственные качества нашего народа находятся на высоком уровне. Какое будущее впереди – покажет время. Главное —  не теряться и не паниковать.

— Спасибо за интервью.  

• 49
• 43