Большая компания для «большой нефти»

Следующим шагом стало создание новой интегрированной нацкомпании ЗАО «КазМунайГаз» на базе компаний «Транспорт Нефти и Газа», «Казахойл» и «Казтрансгаз», сосредоточившей в одних руках добычу и транспортировку углеводородного сырья.

Начало в №118 за январь 2012 года

По официальной версии, Казахстан таким образом подготовился играть в «большие игры» накануне начала освоения морских месторождений в казахстанском секторе Каспия и начала добычи углеводородного сырья на Кашагане, ставшем, как утверждают эксперты, самым крупным открытием за последние тридцать лет. От успешности этих проектов во многом будет зависеть бюджет и возможность заявить о себе как о серьезном игроке на мировом рынке нефти.
«КазМунайГаз» (КМГ) в качестве представителя государства будет контролировать 51% акций во всех структурах, которые в будущем будут создаваться для разработки казахстанских нефтегазовых месторождений. Распределение нефтегазоносных месторождений и блоков среди инвесторов будет осуществляться на тендерной основе, при этом иностранные компании будут проводить работы на перспективных блоках за свой счет. Впрочем, Казахстан в самое ближайшее время не собирается проводить тендеры на разработку нефтяных блоков на своем шельфе Каспия. Во всяком случае, вряд ли они пройдут прежде, чем правительство примет соответствующую программу.
Официальные лица поспешили заверить зарубежных инвесторов, что правительство не намерено пересматривать инвестиционные контракты, заключенные с ними ранее. Более того, по их словам, государство будет проводить «определенное взаимодействие» с иностранными инвесторами через созданную единую нацкомпанию. КМГ несет полную ответственность по всем обязательствам вошедших в его состав госкомпаний.
Но вся эта риторика приобретает особый смысл, если учесть, что в результате всех этих манипуляций был отстранен (правда, совсем незначительно) второй зять президента Тимур Кулибаев. Компанию возглавил профессиональный нефтяник Ляззат Кеинов, которому, правда, не удалось заменить менеджерский состав своего первого заместителя — Кулибаева. «Казахойл» практически перестал существовать, а его бывший глава, экс-премьер Нурлан Балгимбаев, возглавлявший правительство в период мирового кризиса, а также замешанный в скандале с секретными счетами за рубежом, вдруг оказался не у дел и создал частную нефтяную компанию. Предположение о том, что он попал в опалу и является следующим кандидатом в борьбе с коррупцией, многие наблюдатели опровергают тем аргументом, что «если Балгимбаев заговорит, не поздоровится никому».

Минусы «нефтяной интеграции»
Бывший вице-премьер Казахстана, курировавший в правительстве финансовый сектор, Ураз Джандосов вновь продемонстрировал нелояльность по отношению к решениям главы государства, полагая, что произошедшее в республике объединение нефтегазодобывающей и нефтегазотранспортных компаний не будет способствовать повышению их международных рейтингов. Кроме того, он высказался против того, чтобы в одной компании были объединены и естественные монополии (трубопроводы, транспортировка нефти и газа), и хозсубъекты, которые работают в конкурентной среде (добыча нефти, продажа газа). В других странах при создании вертикально интегрированных структур, в частности в нефтегазовой отрасли, в них не включают трубопроводные компании, поскольку они относятся к естественным монополиям.
По словам Джандосова, цена на услуги естественного монополиста должна складываться из себестоимости плюс нормативно установленной прибыли. Поэтому, считает он, любой субъект, который является естественной монополией, при условии правильного регулирования его деятельности в составе компании, «на самом деле не добавляет ей ничего». Вместе с тем прямой экономический интерес возникает, если есть надежда получить от государства какие-то льготы или неоправданно высокие тарифы, о чем, впрочем, в чиновничьих коридорах пока умалчивается.
Кроме того, эксперты, казахстанские и российские, все чаще поговаривают о пользе работы добывающей госкомпании не в составе какого-то одного большого холдинга, а самостоятельно. Даже если нефтяные мощности дочерних предприятий «Казахойла» составляют всего одну седьмую от добываемого республиканского объема в 40 млн тонн в год. Впрочем, иной точки зрения придерживается бывший глава «Казахойла» и потомственный нефтяник Нурлан Балгимбаев, который в свое время неоднократно письменно обращался к президенту республики с предложением создать единую интегрированную нефтегазовую компанию.

Передел собственности продолжается
Следующим шагом передела собственности стали объявление, а потом отмена тендера на продажу госпакета акций «Алюминия Казахстана». Мотивы отмены лишь вскользь комментировались вице-премьером Александром Павловым, который признался в том, что не понимает, зачем вообще пытались продать госпакет одного из крупнейших предприятий. При этом он также подчеркнул, что отмена этого тендера не означает отказ от старой идеи продажи части госпакетов акций в компаниях, относимых к «голубым фишкам». Вице-премьер считает, что такая программа все же может быть осуществлена, несмотря на явную неудачу подобной акции в «Казахмысе», где пенсионные фонды не потянули стоимость акций по ценам, сложившимся в ходе сделки с крупным внешним инвестором.
Очевидно, чтобы не охлаждать ожиданий, связанных с возможным появлением на финансовых рынках госпакетов акций, правительство практически одновременно с отменой тендера по «Алюминию Казахстана» объявило о предстоящей приватизации госпакета Усть-Каменогорского титано-магниевого комбината. Пока, однако, абсолютно не ясно, как стратегически может быть выстроена эта приватизация, и прежде всего на каких потенциальных покупателей она может быть рассчитана — на привлечение нового крупного инвестора или новых акционеров из числа казахстанских банков или пенсионных фондов? Очевидно, тема остается, как и прежде, дискуссионной.
Незадолго до отмены тендера глава Комитета государственного имущества и приватизации Максутбек Раханов сообщил о круге претендентов на 31%-ный пакет. Ими, разумеется, стали основной собственник компании «Евразийская промышленная группа», а также не известные до сих пор на казахстанском рынке швейцарская Corica и европейская Lava Inwestment. Объем предполагаемых инвестиций оценивался в $800 млн, и большинство наблюдателей сходились в том, что два других участника тендера, помимо группы Евразийского банка, выполняли роль статистов. Если бы тендер состоялся и его победителем оказался основной собственник, это означало бы, что ему фактически удалось пролоббировать получение полного контроля над предприятием в обмен на осуществление инвестиций.
Строительство электролизного завода в Павлодаре, в оценке возможной стоимости которого отмечаются довольно значительные расхождения, является старой задачей, ставившейся перед менявшимися собственниками «Алюминия Казахстана» еще с 1997 года. Обладание полным контролем над предприятием, вероятно, могло бы облегчить привлечение заемных средств для «евразийцев», которые, насколько известно, уже давно ведут переговоры о кредитовании проекта. Отрицательной стороной подобного расклада акционерного капитала было бы полное отсутствие контроля государства как акционера и отсутствие противовеса основному собственнику внутри компании со стороны других акционеров, что, в принципе, способно сохранить непрозрачность в сбытовой политике алюминщиков, вызывавшей уже несколько скандалов. Вероятно, именно неоднозначная репутация компании, над созданием которой немало потрудилось само государство, изгнав несколько лет назад в результате довольно произвольных решений прежнего обладателя контроля над предприятием «Трансволд групп», стала одним из главных ограничителей интереса серьезных иностранных компаний. Несмотря на то что «Трансволду» путем долгих разбирательств в международном арбитраже на Виргинских островах удалось добиться достижения компромисса с новым собственником и частично отстоять свои интересы, предприятия «Евразийской группы» явно не выглядят эталоном уважения прав структур, осуществляющих вложения (главным образом «благодаря» государству). Привлечь какую-нибудь солидную компанию в качестве младшего акционера в этих условиях — крайне сложная задача, которая, вероятно, потребовала бы предоставления каких-то дополнительных гарантий со стороны властей.
Вторым фактором риска для любого западного инвестора остается то, что фактически весь сбыт глинозема, производимого Павлодарским алюминиевым заводом, на сегодняшний день осуществляется в Россию, славящуюся собственными скандалами среди алюминиевых монополистов. Россияне же заинтересованы в дополнительных источниках глинозема. Достаточно вспомнить покупку «Русским алюминием» Николаевского глиноземного завода по весьма высокой цене и его усилия приобрести остающийся госпакет акций. Вероятно, больше, чем кто-либо, оценили все происходившее с «Трансволдом», менеджеры которого, согласно сообщениям российских СМИ, участвуют в капитале «Русского алюминия». Сами условия тендера, предусматривающие инвестиции в обмен на акции, как будто на часах казахстанской экономики 1995-й, а не 2002 год, вместо обычного денежного аукциона, выглядят довольно странно и явно не рассчитаны на привлечение «чужих». Отмена тендера стала, таким образом, аннулированием этой схемы, однако не совсем ясно, что же власти хотят получить взамен и какая схема акционерного капитала в компаниях, приватизированных в середине 1990-х, оптимальна. Несомненно, самая перспективная возможность с точки зрения развития фондового рынка, заключающаяся в продаже акций из госпакета мелкими траншами пенсионным фондам и банкам, также сопряжена с определенными сложностями, связанными с тем, что финансовые рынки испытывают явный недостаток в информации о компаниях, их будущем и возможном уважении прав миноритарных акционеров и дивидентной политики. Это подтверждает уже приводимый пример с «Казахмысом».
К тому же, несмотря на все разговоры о росте емкости казахстанского финансового рынка, казахстанские инвесторы все еще неконкурентоспособны по сравнению с внешними инвесторами (прежде всего действующие собственники). Все это создает довольно неясную перспективу развития рынка и вероятность даже фантастических сценариев. Джандосов, в частности, высказал идею возобновления купонной приватизации, предметом которой могли бы стать как раз остатки госпакетов.
Сами основные собственники, за редким исключением, проводят весьма сдержанную политику вывода своих акций на фондовые рынки. Интересно, что один из главных менеджеров «Евразийской группы» Александр Машкевич вскоре после приватизации говорил, что котировка акций казахстанских предприятий на западных рынках является для него едва ли не главной целью проекта, и он намерен последовательно идти к этому, в том числе на первом этапе выпуская депозитарные расписки. В реальности на фондовые рынки, как ни удивительно, скорее всего, придут госпакеты, чем акции, принадлежащие основному собственнику. Помимо «Казахмыса» и «Алюминия Казахстана» за последние два года государство распорядилось еще двумя элитными госпакетами, продав основному собственнику «Мангыстаумунайгаза» «Сентрал Эйша Петролиуму» остававшийся 30%-ный пакет акций в компании за $115 млн плюс обещания инвестиций и передачи госпакета в «Актюбинскнефти» «Аксесс Индастриз», главным образом за урегулирование противоречий с Орским НПЗ, перерабатывающим актюбинскую нефть. Продажа пакета в ММГ производилась на конкурсной основе, правда, претендентами были, помимо основного собственника компании, те компании, что уже работают в Казахстане, в том числе «Аксесс Индастриз» и китайская CNPC.
Помимо акций «голубых фишек» еще одной проблемой, которая, вероятно, в ближайшее время потребует решения или хотя бы реакции нового правительства, остается возможность продажи небольших частей национальных компаний. Благожелательное отношение к этой идее демонстрировал президент. Прошлому правительству, однако, не удалось продвинуться в этом направлении, возможно, потому, что позиции менеджеров национальных компаний были даже более крепки, чем позиции основных собственников «голубых фишек».

• 78
• 74