За смерть врача, заразившегося коронавирусом, государство заплатит 10 млн. тенге

Даже если будут разработаны самые замечательные меры государственной поддержки экономики, то их эффективность будет существенным образом снижена административными барьерами, ограничениями конкуренции и выгоду от них получат только те, кто, так или иначе, близок к власти.

Мы оказались под влиянием мировых и внутренних (казахстанских) карантинных мер, которые сильно осложнили нашу жизнь.

Мировые карантинные меры ведут, если не к глобальной рецессии, признаки которой, тем не мене, становятся все явственнее, то к глобальному и серьезному снижению темпов мирового экономического роста, ослаблению международной торговли. По последним оценкам Института международных финансов, в этом году мировая экономика снизится на -1,5%. Оценка наверняка будет еще несколько раз пересмотрена, но вряд ли в сторону улучшения.

Для нас это означает, во-первых, снижение цен на сырьевые товары, со всеми вытекающими из этого последствиями. Во-вторых, сокращение импорта, как промышленных, так и потребительских товаров. Недопоставки промышленных товаров ведут к сбоям в производстве, недопоставки потребительских товаров ведут к напряжению на потребительском рынке. Курс национальной валюты будет слабеть, инфляция увеличиваться.

Внутренние карантинные меры ведут к снижению выпуска товаров, услуг и работ, росту безработицы. У значительной части населения доходы снижаются уже сейчас, причем существенно.

Все страны срочно разрабатывают пакеты помощи населению и бизнесу. Не отстает от них и Казахстан. 23 марта глава государства озвучил, на какую помощь со стороны государства мы можем рассчитывать. И эти предложения подверглись серьезной критике. Звучала она и в дискуссии со стороны Асета Наурызбаева. Более обстоятельный критический анализ был предпринят известным экономистом Муратом Темирхановым.

Автор этих строк разделяет критическое отношение к антикризисным мерам и Асета Наурызбаева, и Мурата Темирханова практически по каждому пункту. Но хотел бы взглянуть на проблему государственной помощи под несколько другим углом.

Если карантинные меры, глобальные и страновые, продлятся относительно недолго, например, еще две недели, но не более, то предложенных мер, при всех их, скажем так, родовых недостатках, будет достаточно. Главное – оказать помощь малоимущему населению, не имеющему никаких накоплений на такие трудные времена.

Но со всем по-другому стоит оценивать государственную помощь, если говорить о поддержке экономики после снятия карантина или его продления. И в том, и в другом случае, эффект от озвученных мер поддержки будет минимальным, если не отрицательным. Отчасти причины этого изложены в статье М. Темирханова, отчасти в нашей беседе.

Карантинные мероприятия (не буду оценивать их необходимость, потому что не специалист, просто примем за данность) ведут к снижению активности практически во всех видах экономической деятельности и через это к снижению доходов населения. Поэтому первой и важнейшей задачей после карантина становится восстановление экономической активности. Но факторами, затрудняющими ее решение, являются системные дефекты нашей общественной жизни вообще, и экономики в частности.

Президент страны на расширенном заседании правительства 24 января этого года говорил о росте монополизации в нашей экономике: «Слишком высокий уровень концентрации и монополизации наблюдается практически во всех базовых отраслях: в электроэнергетике, поставке нефтепродуктов, железнодорожных перевозках, предоставлении сотовой связи, банковских услугах и других. Это исключает рыночное ценообразование, конкуренцию между поставщиками, перекладывает монопольные издержки на потребителей».

На том же заседание глава государства говорил об устранении административных и экономических барьеров для входа на рынок новых предпринимателей, тем самым признавая их наличие.

Еще стоит вспомнить о том, что бенефициарами государственной помощи являются фирмы, близкие к власти. И об этом говорил президент в своем Послании народу Казахстана от 2 сентября: «Однако, по мнению экспертов, пользу от финансовой поддержки получают только хозяйства, аффилированные с местными властями».

Получается, что, даже если будут разработаны самые замечательные меры государственной поддержки экономики, то их эффективность будет существенным образом снижена административными барьерами, ограничениями конкуренции и выгоду от них получат только те, кто, так или иначе, близок к власти.

Ситуация усугубляется неспособностью самого государственного аппарата оперативно и эффективно решать самые острые, самые насущные вопросы, которые, как грибы после дождя, будут расти в такой критический период. В оценке государственного аппарата снова сошлюсь на авторитет главы государства: «Пока же основные решения принимаются государственным аппаратом медленно, с оглядкой на многочисленные нормативные акты, со ссылкой на необходимость межведомственного согласования … Поэтому госаппарат должен функционировать эффективно и оперативно». Это было сказано на том же расширенном заседание правительства 24 января текущего года.

Наверное, не случайно К.К. Токаев на заседание Государственной комиссии по чрезвычайному положению 23 марта этого года отдельный пункт своего выступления посвятил работе государственного аппарата: «Всему госаппарату предстоит быстро перестроиться, отойти от шаблонной работы. Управление государством в настолько непростой ситуации должно быть кардинально изменено, нужно брать на себя ответственность и принимать сильные, смелые, эффективные решения … Я хочу донести до каждого члена Правительства, акима – пришло время работать в ином режиме. Те, кто не понимают остроты текущего момента и попытаются действовать по старинке с подстраховкой «как бы чего не вышло», должны освободить место. Иначе нам не победить в этой схватке».

Таким образом, на первый план выходят системные изменения в управление страной в целом, и экономикой в частности. Это еще не реформы, потому что речь не идет об изменениях сущности управления, а только о повышении эффективности управления в рамках этой сущности. Важный вопрос: а возможно ли такое?

Интерлюдия

Обратимся к истории Великой Отечественной войны. Летом 1941 года, в дни самых тяжелых поражений, началась стихийная перестройка системы управления страной, в том числе экономикой, позволившая, в конечном итоге, победить в войне.

Сущность этой перестройки заключалась в перераспределении властных и управленческих полномочий. И. Сталин добровольно отказался от управления страной в той части, которая касалась жизни тыла, сосредоточившись на руководстве боевыми действиями. Поражения от этого не прекратились, пока он и здесь не делегировал значительную часть своих полномочий Верховного главнокомандующего профессиональным военным, уже успевшим продемонстрировать свои возможности в вождении войск. В первую очередь, речь идет о А.М. Василевском и Г.К. Жукове.

Внутренней жизнью страны руководили различные бюро, созданные при Государственном комитете обороны, во главе которых стояли люди из ближнего круга вождя. Но, как свидетельствуют историки, И. Сталин практически не вмешивался в деятельность этих бюро. Более того, многие решения принимались без согласования с ним.

Но этого все равно было недостаточно. Значительная часть полномочий из Москвы ушла на места. Партийные и советские руководители на местах, в союзных республиках и областях, были вынуждены принимать множество решений (но, разумеется, не все) самостоятельно, без оглядки на центральные органы власти.

До войны почти все решения принимались на самом верху, в Политбюро, при обязательном участии Сталина. На местах, особенно после Большого террора, даже подумать не могли о какой-нибудь самостоятельности или инициативе. Во время войны стало очевидно, что такая система не работает и произошло делегирование полномочий в ширь и в глубь. И это, в полном соответствие с одним из основных законов теории управления, повысило управляемость системы, что наряду с мужеством и стойкостью советских граждан, позволило победить в войне.

После войны Сталин часть полномочий, от которых добровольно отказался, себе вернул, но не полностью – надо было восстанавливать страну. Но для острастки, чтобы местные начальники много о себе не думали, устроил большой процесс, так называемое Ленинградское дело, когда под расстрел пошли выходцы из Ленинграда член политбюро Н. Вознесенский, секретарь ЦК А. Кузнецов, руководители ленинградской партийной организации.

Возвращаясь в тему

Системные изменения, как учит История, возможны. Они необходимы для того, чтобы повысить качество управления, которое сейчас, надо признать, не то, чтобы совсем низкое – в простые времена, пусть плохо, но как-то справляется – но явно недостаточное в такой критический момент.

Текущий момент требует два изменения. Первое – перераспределение полномочий. Чем больше полномочий получат самые низовые органы власти, тем лучше. Жизнь в нашей стране разнообразна. Ее разнообразие увеличивается ростом проблем, вызванных карантинными мероприятиями. Справится с таким разнообразием можно только за счет роста центров принятия решения. Как было в СССР в годы войны.

Второе изменение – больше гласности, больше открытости, большее привлечение общественности. Это обеспечит необходимую обратную связь, позволит оперативно реагировать на изменение обстановки, повысит уровень доверия со стороны Общества к Власти.

Пока есть риторика, посвященная таким изменениям. Самих изменений мы все еще не видим. А без них, судя по всему, не обойтись.

• 111
• 104