Казахстан не может вырваться из нефтяной ловушки

Казахстанскую экономику нужно срочно спасать. Что понятно без лишних слов. Но как это сделать? Недавние расчеты правительства демонстрируют, что кабмин все еще живет ожиданиями роста нефти и стабилизации курса тенге, однако, много говоря об индустриализации, росте промышленности в реальности работать над уходом от зависимости от сырьевого сектора и развивать несырьевые отрасли получается со скрипом. Эксперты уже говорят о начале промышленной рецессии в Казахстане. Уровень индекса промышленного производства за шесть месяцев 2016 года упал на 1,6%, а падение горнодобывающей промышленности составило 3,4%. За первое полугодие 2016 объем экспорта несырьевых товаров по сравнению с аналогичным периодом 2015 года упал на 13%.

На фоне снижения цен на экспортные товары правительство никак не может определиться – как быть с приоритетами индустриальной политики.

Директор Института экономической политики Каирбек Арыстанбеков считает, что сейчас у Казахстана с позиции обеспечения сбалансированности денежных потоков, доходной части госбюджета есть серьезные проблемы в торговле и секторе социальных услуг. Также в экспортно-сырьевом секторе цены привязаны к мировым. Во внутренне ориентированном секторе уровень цен определяется низкими доходами населения, конкуренцией со стороны импорта. При сложившихся ценовых пропорциях внутренний сектор будет продолжать деградировать. По мере деградации внутренний сектор будет уменьшать потоки создаваемой им добавленной стоимости, соответственно, станут падать темпы экономического роста. Аналогичная проблема сохраняется по линии расходной части госбюджета, включая дисбаланс между традиционной, социальной и современной функцией государства. Из-за существования и углубления этих дисбалансов, а также при значительном росте непроцентных расходов бюджета ряд источников достижения экономического роста заблокирован, а другие исчерпали свои возможности.

Здесь важно отметить, что большая часть производств в Казахстане ориентирована на удовлетворение внешнего — экспортного — спроса. Соответственно, значительная часть спроса самой казахстанской экономики удовлетворяется внешними производителями-импортерами. Такая модель сложилась во второй половине 90-х, когда нефтепромыслы, черная и цветная металлургия были отданы иностранным инвесторам, большая же часть неориентированных на экспорт производств была пущена на металлолом. «Тучные годы» добавили к этому бурный рост основанных на импорте сервисов — модель сформировалась полностью. Поскольку же пониженная ценовая конъюнктура на нефть и металлы сложилась, по всей видимости, надолго, казахстанской внешне ориентированной экономике предстоит тест на выживание, который она еще не проходила.

Аналитик инвестиционной компании «Альпари» Анна Бодрова отметила своего рода замкнутый круг. По ее словам, промышленности нужны заказы, иначе провал продолжится и углубится. Однако заказов крайне мало, потому что мало денег от продажи энергоносителей. «Некоторое время назад Россия этот вопрос решила следующим образом: в промышленный сектор пошли заказы от оборонного комплекса, это поддержало промпроизводство на плаву. Собственно, только из-за этого в российских макропоказателях нет просадки, аналогичной казахстанской. Казахстану такая стратегия не подходит по многим причинам», — заметила она.

Данные статистики свидетельствуют, что объем розничной торговли за январь-апрель 2016 года составил 2095,9 млрд тенге, или 97,7% к уровню соответствующего периода 2015 года. Произошло падение на 2,3%. Оптовая торговля за январь-апрель 2016 года составила 4618 млрд тенге, или 92,3% к уровню соответствующего периода 2015 года в сопоставимых ценах. Это говорит о том, что реальные доходы населения существенно упали и продолжают падение, часть людей из категории среднего класса переходит в категорию бедных.

Стоит отметить, что начатая 6 лет назад ГП ФИИР, объединившая в себе более 50 различных индустриальных программ, должна была к 2015 году формировать 50% в ВВП страны. Этого нет. И не предвидится.

Экономист Жарас Ахметов заметил, что сначала из наименования государственной программы тихо исчезло слово «форсированный», а теперь произошел отказ от поддержки новых производств, поэтому следует признать, что с ускоренным развитием новой экономики, как и с созданием новых высокотехнологичных отраслей, что-то пошло не так.

Каирбек Арыстанбеков считает, что свою роль в том, что промышленность оказалась в тупике и страна завязла на нефти, сыграла и необдуманная валютная политика Нацбанка. Он напомнил, что, например, почти весь 2014 и большую половину 2015 года цены на некоторые продовольственные товары в Казахстане были ниже, чем на рынках странах-членов ЕАЭС. Экономические власти Казахстана на эти процессы не отреагировали. Такая политика существенно подорвала эффективность ГП ФИИР.

«Проекты ГП ФИИР получили двойной удар. С одной стороны — неэффективный курс тенге по отношению к рублю снизил конкурентоспособность казахстанских товаров и услуг в российском направлении и стимулировал их приток из РФ, с другой — применение партнерами инструментов труднодоказуемых и в то же время запрещенных субсидий и демпинга сделало действующие проекты нерентабельными. С юридической точки зрения статья 118 Договора о Евразийском экономическом союзе, где речь идет о выходе стран из этого Договора, могла сработать, на деле страна продолжала проигрывать», — подчеркнул он.

Таким образом, пока просвета не видно и как привести в чувство несырьевые сектора экономики Казахстана, не совсем ясно.

• 63
• 58