Почему лучший каскадер мира работает в Казахстане

«В чужой стране ты будешь пусть и профессиональным, но просто наемником, работающим ради денег, но не более. А когда своей работой продвигаешь свою страну – это совсем другое», — говорит один из лучших каскадеров мира, которого разные страны пытаются переманить на самых лестных условиях.

Его большая семья

Руководитель группы каскадеров Nomad Stunts, постановщик трюков, каскадер Жайдарбек Кунгужинов удостоен премии «Таурус» мировой академии каскадеров (США) за работу над постановкой трюков в исторической драме «Томирис» Акана Сатаева.

— В мае все номинанты должны были собраться в Лос-Анджелесе, но отложили церемонию награждения из-за коронавируса, тянули-тянули и в итоге решили сделать онлайн-награждение, — сообщил легендарный каскадер. — Мою статуэтку «Таурас» (каждая из них индивидуальна) изготовил австралийский художник, и прямо оттуда отправят ее сюда, в Казахстан.

Для казахстанского кинематографа — это первая награда такого уровня, а для Жайдарбека Кунгужинова – уже вторая номинация: в 2017 году он стал первым представителем Казахстана, попавшим в шорт-лист премии мировой академии каскадеров за постановку трюков в российской картине «Викинг», но тогда она досталась немецкому телесериалу «Спецотряд «Кобра». Кроме того, в этом году в номинации «Лучшая постановка трюков в иностранном фильме» Жайдарбек Кунгужинов боролся с коллегами, работавшими над фильмами «Спасти Ленинград» (Россия), «Захар Беркут» (Украина), «Касабланка» (Египет) и «Первый Король Рима» (Италия).

Его жизнь — пример для тех, кто верит, что человек – сам кузнец своей судьбы. Каскадерскую группу Nomad Stunts он создал 20 лет назад, что называется, на пустом месте, а сегодня уроженец из забытого богом поселка Октябрьский, что в Чарском районе Семипалатинской (теперь – Восточно-Казахстанской), куда автобус из районного центра заезжал летом раз в день, зимой – два раза в неделю, ставит экшн-сцены в фильмах с участием самых знаменитых актеров планеты. Он работал, например, с Шварценеггером, Сталлоне и Джетом Ли.

— Семья у нас была большая – я одиннадцатый из двенадцати детей, — рассказывает Жайдок (так его часто называют с легкой руки американцев). — Первый раз настоящий город (областной центр Семипалатинск) я увидел в 14 лет, второй раз попал туда, когда уходил в армию. Родителей к тому времени уже не было. Матери не стало, когда мне стукнуло 18, а отца четырьмя годами раньше. Меня сразу отправили в «горячую» точку — в Нагорный Карабах. После армии пошел работать в цирк. А попал я туда так. Батырбек, один из моих старших братьев, работал в Алма-Ате на стройке, когда его случайно заметили цирковые. Спросили, умеет ли ездить верхом? Еще бы! Мы ведь все в детстве не только пасли баран, но и, едва научившись ходить, уже седлали лошадь. Батырбек подтянул к конной акробатике идущего за ним по старшинству Кадылбека. Когда я вернулся из армии, оба брата уже работали в Москве, в Союзгосцирке. Они и мне предложили попробовать. И я четыре года тренировался вместе с ними, а к 2000 году сделал в цирке все, что мог, – получил бронзу, серебро и золото, и уже потихоньку пробовал себя в кино в экшн-сценах. Что меня удивляло, в начале 90-х в Казахстане вообще не было каскадеров. Актеров часто просили делать трюки самим. Но это опасно. Народный артист республики Досхан Жолжаксынов, снимаясь в «Погоне в степи», слетел с седла на скаку и приземлился на копчик. Он все еще в очень хорошей физической форме, но старая травма дает о себе знать. В «Казахском ханстве» Рустема Абдрашова меня попросили стать его дублером в сцене на охоте. Накануне я только вернулся со съемок в американском проекте «Марко Поло», на съемочной площадке оказался случайно, но режиссер с ходу вовлек меня в процесс.

До нас Казахстан пользовался услугами постановщиков трюков из России. Но однажды во мне взыграл наш казахский намыс. Я подумал, а чем мы хуже? Почему мы не можем создавать что-то свое, без оглядки на иностранцев? На базе артистов цирка по конной акробатике организовал в 2000 «Номад», первую в Казахстане группу каскадеров. Когда в казахстанско-американском блокбастере «Кочевник» меня представили перед голливудскими актерами, как руководителя группы каскадеров, а Марку Дакаскасу — как его дублера, был, прямо скажем, небольшой шок. Потом пришлось дублировать всех четверых голливудских актеров, снимавшихся в картине. Спал всего по три-четыре часа в сутки, скинул в весе, выглядел как мальчишка, но это стоило того: меня заметил Сергей Бодров. Он пригласил меня в ленту «Монгол», где снимались ведущие актеры мирового кинематографа. После российского проекта «Волкодав» позвонил австралийский режиссер Питер Уир. Он сказал, что в его проекте «Путь домой» нужно дублировать Эда Харриса и Колина Фаррелла. Работа нашей группы, видимо, была качественной, потому что потом посыпались предложения из разных уголков планеты. Сегодня по версии Мировой академии каскадеров (она базируется в США) казахстанская группа официально признана одной из лучших в мире. «Таурас», каскадерский «Оскар», подтвердил это. Мы вторые в мире по количественному составу. В составе нашей команды работает 86 каскадеров из разных стран, среди нас немало иностранцев – австралийцев, болгар, россиян и киргизов…. Сам я тоже продолжаю делать трюки и дублировать. Как один из немногих постановщиков конных трюков, я вхожу в международную команду Hitzinernational, но главная моя задача, как руководителя группы, – налаживать связи с миром.

Смесь адреналина и пороха

— Казахские каскадеры чем-то отличаются от коллег из других стран?

— У нас есть хорошее качество – упорство, и плюс особая фишка – универсальность. Почему наша группа успешно работает по всему миру? Потому что мы умеем делать все. В Казахстане, когда мы начинали в 2000 году, было мало работы и мы научились делать трюки не только на лошадях, но и на машинах, а еще драться, падать с высоты, гореть. А на западе идет узкая специализация: тот, кто дерется, не сядет на лошадь, а конники не фехтуют и не дерутся.

— Самый опасный трюк, который был в вашей жизни?

— Любой фильм, где есть трюки, опасен. Лошадь может упасть на тебя, проскакать по тебе или наступить копытом на лицо. Во второй части боевика «Неудержимые», напичканного адреналином и порохом, во время взрывов погиб китайский каскадер, выжил, но был сильно травмирован американский каскадер. На российском «Викинге» два человека сломали ноги, двое – руки. В российском фильме «Тобол», который я снимал сам как экшн-режиссер, специальный аппарат, выдергивающий людей при взрывах, сломал кисть каскадеру. Бывает, что человек падает с лошади и получает растяжения. Каждый год в мире погибает три-четыре каскадера. Но жить с постоянным ощущением опасности — это стиль жизни. Чтобы избежать травм, тренируемся, репетируем, готовим сцены, но иногда ситуации не зависят от нас.

— У вас у самого много травм?

— Ломал руку, один раз ногу, два ребра и позвонок. Чтобы достичь цели и стать лучшим, – это совсем немного.

— В боевике «Неудержимые» вы работали со Шварценеггером и Сталлоне. Чем отличаются голливудские знаменитости от наших актеров?

— В США и на западе система подготовки к картине совсем другая. Чтобы актер смотрелся на экране, — набрал мышечную массу или, наоборот, сбросил вес, выделяются и время – от двух месяцев до полугода, и большие деньги, которые потом вытаскиваются через прокат. Мы сейчас тоже подходим к тому, чтобы готовить актеров заранее. Первым таким опытом стал фильм «Мын бала». То, что актеры большую часть экшна делали сами – дрались, скакали на лошадях, можно считать огромным достижением нашего кинематографа. «Томирис» еще больше приближена к стандартам: нам дали для подготовки экшн-трюков столько времени, сколько для этого требовалось. В итоге большая часть трюковых сцен, которые мы сами снимали, вошли в финальную версию фильма. На подходе «Касымхан» Акана Сатаева, где на подготовку трюков и актеров запланировано около трех месяцев.

Посол своей страны

— В скольких голливудских картинах вы сегодня отработали?

— Мы работаем не только в США, но и в Европе и Азии. «Конан Варвар» Маркуса Ниспеля, «47 Ронинов» Карла Ронинша, «Неудержимые» Патрика Хьюза, «Ваше Высочество» Дэвида Гордона Грина, болливудские картины… Разные страны, разные люди, разные трюки, разные сложности… Нас рвут на части, предложении много. Перед карантином закончили проект в Румынии, потом несколько месяцев никуда не выезжали из страны, но тренировки не бросали ни на один день — нам нельзя терять форму. Как только карантин ослабили, наша команда отработала в Турции на трех разных проекта. Потом здесь, дома, работали на проектах «Кажымукан» и «Боксер».

— А вас не пытаются перекупить другие страны?

— Я работал почти во всех уголках планеты. Приглашают в испанскую и турецкие команды на хороших условиях. Но дом есть дом: больше всего мне нравится работать в Казахстане. В чужой стране ты будешь пусть и профессиональным, но просто наемным человеком, работающим ради денег, но не более. А когда своей работой продвигаешь свою страну – это совсем другое. Некоторые американцы, пока не посмотрели фильмы с участием каскадеров из группы «Номад», и не слышали про Казахстан. А посмотрев, при мне, помнится, стали искать в Интернете информацию про нас, казахов, и нашу страну. В некоторых странах я сам снимал трюковые экшн-сцены. Этот опыт хочу внедрить и в Казахстане тоже, чтобы за счет качества трюков сделать фильмы коммерчески более успешными. Для меня это важно — развивать собственный кинематограф. У нас сейчас стали снимать качественнее и внимательнее, хотя продать фильмы по-прежнему тяжело, население ведь у нас маленькое.

— А что дала вам ваша большая семья, чтобы стать знаменитым Жайдоком?

— В таких семьях человек вырастает более масштабным, дружелюбным и открытым миру

 Я был подростком, когда не стало отца, но в памяти осталось его гостеприимство и какое-то особое, не зависящее от социального статуса, благородство. Он часто отправлял нас помогать одиноким старикам: когда приходил их черед, пасти за них деревенское стадо, носить воду, полоть огород, чистить снег, рубить дрова. Этот отцовский урок — жить не только для себя — я усвоил на всю жизнь. Сильно удивил однажды ответ одного знаменитого человека родителям детей, больных ДЦП. Зная, что у него есть хорошая конюшня, они попытались напроситься к нему на ипотерапию. Знаменитость ответила, чтобы со всеми вопросами обращались к его конюху. Правда, назвать цену у него нашлось время – 10 тысяч тенге за час! Мы на такие просьбы никогда не отвечаем отказом. Каскадерская группа «Номад» уже много лет бесплатно проводит с детьми-инвалидами ипотерапию. Когда пропадают люди, нас привлекают к поискам, когда в Каскелене случился сель, все свободные от съемок каскадеры тоже были там. У нас ведь работают в основном парни из аулов, выходцы из больших семей. Мы всегда помним, что, если, не дай бог, что-то с кем-то из нас случится, люди тоже придут к нам на помощь.

Воспитание каскадера

— Ваша супруга, кажется, тоже каскадер?

— Да, она начинала вместе со мной в «Кочевнике». В 2010 году дублировала в американском проекте «Конан-варвар» голливудскую актрису, потом какое-то время сидела с детьми дома, а сейчас снова работает. В «Томирис» она дублировала главную героиню.

— А дети? Вы бы хотели, чтобы они пошли по вашим стопам?

— Своих детей я многому могу научить, но заставлять идти в профессию не буду. Это тяжело постоянно мотаться по миру, всегда быть в хорошей физической форме, рисковать жизнью и здоровьем. Многие уходят из каскадеров после первого же перелома.

— А как вы воспитываете своих детей?

— Они много работают. Старший сын до армии тренировался со мной в тай-боксе, занимался борьбой, гимнастикой, сейчас он тоже в нашей команде. Дочка, ей 14 лет, сейчас кандидат в мастера спорта по художественной гимнастике. Младшие дети — сын, ему 7, и дочка (ей пять) тоже ходят на гимнастику. Я считаю, что все дети должны заниматься спортом. Это хорошо не только для здоровья. Во взрослой жизни им легче будет переносить стрессы.

— Вы не боялись за старшего сына, когда он служил в армии?

— Я сам два года провел в «горячей» точке, но дома даже никто не знал, где я служу. А когда парень служил рядом, в Казахстане, чего за него было волноваться? Армия нужна мужчине для закалки характера, но сейчас с солдатами нянчатся как с детьми. Поэтому я его специально отправлял служить в десантно-штурмовую бригаду.

— Когда люди вашей профессии уходят на заслуженный отдых?

— По-разному. Все зависит от того, насколько уцелел от травм. Обычно это происходит ближе к 60 годам. Но бывают исключения. У нас есть двое ребят, одному из которых 55, другому – 62, но работают не хуже молодых. Многие из каскадеров в возрасте уже не делают сами трюки. Они обучают молодых, страхуют их или возятся на площадке с лошадьми.

— Если бы не каскадером, то кем бы вы стали?

— Не знаю. В поселке одноклассники рано начали выпивать. То, что я, может быть, единственный среди сельских своих друзей не приобщился к спиртному, — заслуга опять же большой семьи. Я ведь после смерти родителей нес ответственность за младшую сестру…

• 112
• 102