Как собираются бороться с алиментщиками?

Судьба всех репрессированных народов, попавших в Казахстан, еще долго, а с учетом последних событий в Кордае Жамбылской области, особенно будет актуальной на постсоветском пространстве, где до сих пор не сделано глубокого покаяния.

Художник-вольнодумец

Режиссер, который одинаково талантливо снимает и кино по госзаказу, и свое, выстраданное, впервые за много лет проводит так много времени – полтора месяца! — с семьей.

— Я сейчас занят переосмыслением своей жизни. Пытаюсь додать своим детям то, чего лишал их много лет, — свое внимание, — говорит Рустем. — Общаюсь с ними, интересуюсь их учебой. Это, оказывается, нельзя откладывать на потом. С запусками новых фильмов у меня пока тишина. А вообще, мне хочется делать уже свое кино. Мне кажется, своей предыдущей работой я заслужил это право.
—  Это опять будет связано с историческим кино?
— Я не хотел бы отвечать на этот вопрос. Могу лишь сказать, что буквально месяц назад у меня прошли переговоры с японскими партнерами, недавно проехался по территории Венгрии по местам, где когда-то проживали кипчаки.  Но мне нужно время, чтобы оглядеться вокруг и переосмыслить, в каком формате двигаться дальше. Я сейчас пытаюсь понять, что снимать, зачем снимать и как снимать. Делать кино ради того, чтобы только снимать, будет неправильно.

 — Вот вы художник кино по образованию…

—   Да, я к своей цели шёл окольными путями. Учился когда-то в художественной школе, неплохо рисовал, в кино пришел как художник, но я всегда знал, что уйду в режиссуру. Сейчас первая моя профессия мне больше помогает, чем мешает. Она предполагает в некоторой степени вольнодумство. Недавно в Милане я посетил музей Леонардо да Винчи, и был удивлен, что в эпоху глубокого средневековья он придумывал инженерные и архитектурные вещи. Думаю, если бы в то время был кинематограф,  кино бы тоже снимал. И Тарковский, и Куросава и Сергей Параджанов, кстати, тоже были неплохими художниками.

 А дальше состояться как режиссёру мне помогла судьба. Она меня всегда сталкивала с хорошими, интересными людьми. Это мои учителя и коллеги — Сатыбалды Нарымбетов, Умурзак Шманов, Ардак Амиркулов, мой мастер Леван Шенгелая, Рашид Нугманов, Сабит Курманбеков. С актерами моим картинам тоже повезло  – Валентин Гафт, Александр Баширов, Сергей Шакуров, Виктор Сухоруков, Екатерина Редникова, Ирина Шевчук,  Бибигуль Тулегенова, Нуржуман Ихтымбаев, Кудайберген Султанбаев. Ментай Утепбергенов, Досхан Жолжаксынов… Некоторым, например, не нравится национал-патриотическая деятельность Бекболата Тлеухана, а для меня он в первую очередь хороший певец, этнограф и актёр, украсивший своей игрой мое «Казахское Ханство».  Ниязбека Шайсултанова, непрофессионального актера с огромными потенциалом, сыгравшего в этой же картине Мухаммада Шайбани, я вообще считаю своим открытием. Блистательная игра была дополнена внешним сходством с героем —  его облик почти один в один совпадает с портретом на средневековой миниатюре внука Абулхаир-хана.

 «Подарок Сталину» прокатили

—  Как складывается судьбы ваших картин? «Подарок Сталину» номинировался на Государственную премию, а в потом его выдвигали на «Оскар» от Казахстана?
— Выдвигали, а потом аккуратненько «подвинули» назад. Сделать хорошее, качественное  кино в современных условиях мало. Надо уметь его еще и продвигать на мировом кинорынке,  где есть свои сложности, секреты и подводные течения. Я бы сказал так: фестивальное кино — это отдельное направление в кинематографе.

«Подарок Сталину» мог бы стать началом дилогии или даже трилогии. Судьба еврейского мальчика, героя фильма, и вообще всех репрессированных народов, попавших в Казахстан, еще долго, а с учетом последних событий в Кордае Жамбылской области, будет актуальной на постсоветском пространстве, где до сих пор не сделано глубокого покаяния.

Я сейчас перечитываю «Архипелаг Гулаг» Солженицына. Там очень много житейской информации про то, что пережили люди в то страшное время, о котором рассказывается в книге. Вторую картину можно было бы сделать, например, про представителей тюркских народов Кавказа или немцев, сосланных в Казахстан. Третью картину посвятить теме Карлага и Алжира. Это все у меня в планах.  Но вряд ли все это осуществится. Первые результаты деятельности созданного недавно Центра поддержки национального кино не обнадеживают. На мой взгляд, он вообще не отвечает заявленной задаче — поддержке национального кино. Эта структура поддерживает почему-то больше маленькие коммерческие компании, которые занимаются в основном производством комедий. Я не против такого кино. Оно тоже может быть талантливым, но у нас, к большому сожалению, коммерческие картины производятся такого качества, что они уничтожают кинематограф как вид искусства.

И что больше всего меня коробит — около 90% кино и телевизионного контента по-прежнему снимается не на государственном языке, хотя должно быть наоборот.

В большей части моих картин язык оригинала — казахский. Нет, я не национал национал-патриот. Кому, как не мне, знать, что русский язык нужен для продвижения фильмов, также, как и английский. Поэтому русскую версию «Казахского ханства» делал в Санкт-Петербурге на студии «Нева-фильм», где есть широкая палитра профессиональных голосов. Но, если находясь дома, в Казахстане, мы, казахи, сами не будем заниматься повышением статуса родного языка, то кто кому он в конце концов будет нужен на этой планете?

—  Откуда вы, коренной алмаатинец, так хорошо знаете родной язык?

— Я родился в семье казахского поэта Жараскана Абдрашова, мать, Назигуль Мергенбаева, всю жизнь занималась преподаванием русскоязычной аудитории казахского языка и литературы. Но в моем случае — это, наверное, усилия не только моих отца и матери. В среде алматинской интеллигенции 60-80 годов, переживавшей за будущее народа, поощрялось знание родного языка. И я, и дети знакомых моих родителей в единственную в Алма-Ате казахскую школу №12 съезжались со всех концов города.

Я сейчас пересматриваю книгу Мухамеджана Тынышпаева «История казахского народа». В ней в закамуфлированной форме рассказывается об этнических чистках (отбирание лучших земель в пользу переселенцев и т.д.), которые проводились в конце XIX века на территории Российской империи. В советский период были коллективизация и связанный с ней страшный голод, потом репрессии… В 50 годах число казахов на территории Казахстана не превышала 40% (или 2,5 млн. человек) от проживающего здесь населения. То, что мы до сих пор не дали полноценной исторической оценки этим событиям, совершенно неслучайная вещь. Казахская интеллигенция всё это и знала, и понимала, и боролась, и противостояла. И сейчас этот закономерный процесс продолжается. 

Несговорчивый характер 

—  Вы крепко и добротно сняли первые четыре серии «Пути Лидера». Но 5 и 6 серии, прошли, мягко говоря, малозамеченными.
—  Последние две серии снимали россиянин Сергей Снежкин и Акан Сатаев. Будет ли киноэпопея сниматься и дальше — я не знаю. Мне эта тема уже неинтересна, я свою миссию в этом проекте выполнил.

—  А как с «Казахским ханством»? Продолжение, как требуют зрители, будет? Или вы и к этой исторической эпопее тоже потеряли интерес?

— Я бы снял. Мне эта тема – прошлое моего народа и восполнение белых пятен нашей истории в жанре кинематографического повествования – очень близка. Моя команда посвятила этому проекту 5 лет жизни. Уже выстроены «рельсы», проработаны технологические моменты, набрана хорошая команда… Гигантская работа, связанная со съемками «Казахского ханства», где помимо киноверсии одновременно создавался 20-серийный телевизионный сериал, была проделана за очень ограниченный бюджет и сроки.

Особенно трудным был первый сезон, на который пришлась большая часть работы — разработка декораций и костюмов, налаживание работы команды…  Но эксперимент – съемки и кино, и сериала, кажется, удался. По крайней мере, я чувствую себя профессионально выросшим. И теперь, если встанет вопрос о создании телевизионной версии любого кинопроекта, то я, возможно, смогу уже взяться за такой формат как артпродюсер или как художественный руководитель. У нас уже есть хорошая творческая команда и технические возможности для этого. Приглашать кого-то из заграницы не надо. Конечно, можно что-то делать и в формате ко-продукции, но я думаю, что львиная доля бюджета, который выделяется нашей страной на кино, должна осваиваться нашими режиссерами. А то что же —  нам, отечественным режиссерам, теперь нужно уехать за границу, чтобы потом нас приглашали за очень дорого?

— А у вас есть планы уехать?

—  Мир сейчас открытый, приглашения бывают разные. Если интересы сойдутся, то можно некоторое время поработать и за границей. Так вот, что касается «Казахского ханства». Следующий, третий сезон исторической эпопеи предполагался не менее интересным. Я хотел посвятить его ханам — Касыму и Бурундуку, сыновьям основателей Казахского ханства – Жанибека и Керея, и сыну Касым-хана — Великому Хакназар-хану, который создал нынешние границы современного Казахстана, но был несправедливо забыт.

Мы нашли в архивах России много письменных исторических источников,  повествующих о той эпохе. 

— А кто такое решение – отдать проект режиссерам из другой страны — принимал, когда есть свой?
— Этот вопрос надо задавать не мне. Те, кто решает судьбы таких больших государственных проектов, со мной не советовались. Не очень приятно чувствовать себя использованным материалам, но, видимо, слишком много у меня «доброжелателей». Я согласен — у меня сложный характер. Возможно, это «побочные эффекты» профессии. Я, например, при её жизни был знаком с Кирой Муратовой. У неё тоже характер был не сахар. Своеобразный, а главное, несговорчивый. Но если бы она была послушной и покладистой, то мир бы не узнал художника с таким именем. Это в продюсерском кино, где всё делается в угоду тому, кто больше заплатит, нужны режиссеры с «хорошим» характером, а художник может «заниматься любовью» только по любви.
— Вы могли бы взяться сейчас за коммерческую картину?
—  Ну если бы нашёлся храбрый продюсер с большими деньгами и серьезным проектом, то почему бы не попробовать свои силы и возможности в этом направлении? Это ведь моя профессия — снимать кино, хорошее и разное. Если КВН-щики делают коммерческое кино, то нам сам бог велел рискнуть.
—  Как вы собираетесь отмечать юбилей?
—  Не знаю. Не горю желанием отмечать его по некоторым причинам. Для меня это просто очередной день рождения.

Режиссер-постановщик и художник-постановщик Рустем Абдрашов родился 10 февраля 1970 года в Алма-Ате. Количество фильмов – 16. Первый фильм – «Жизнеописание юного аккордеониста». Последний фильм — «Казахское ханство. Золотой трон». Лауреат множества международных наград и призов.  Окончил Алма-Атинское художественное училище по специальности «художник театра»; художественный факультет ВГИКа (маст. Л. Шенгелая), а также Казахский юридический университет с дипломной работой на тему «Авторское право».