В России вакцина от коронавируса появится в конце июля

Трагические масштабы и количество жертв голодоморов начала 1920-х и 1930-х гг. стали основой слома национальной идентичности, обусловили изменения в ментальности казахов, исказили ценностные ориентиры, отразились на их самооценке и уровне социализации.

Масштабы и суть трагедии измеряются не только чудовищными человеческими жертвами, но и радикальными изменениями на уровне идентичности, психологии, морали. Голодоморы не только уничтожили половину численности народа, но и нанесли почти смертельный удар по оставшимся в живых, навсегда изменив их сознание. Два пережитых в течение фактически одного десятилетия голодомора, безусловно, не могли не сказаться на психологии народа, его идентичности.

Важная составляющая идентичности индивида есть групповая идентичность, функцию поддержания которой выполняет коллективная память: знания и представления нации о собственном прошлом. И потому искажение, замалчивание прошлого народа есть удар по его идентичности.

Историческая память тесно связана с формированием не только индивидуальной, но и коллективной (социо-культурной) идентичности. Манипуляции с навязыванием ложной оценки народа преступны, потому что это есть манипуляции с национальной идентичностью, способной разрушить нацию, уничтожить ее основополагающие характеристики и черты.

Неверная оценка прошлого ведет к неверной оценке себя в настоящем. Фальшивое прошлое ведет к фальшивому настоящему. Народ не может понять: почему мы отличаемся от наших предков? Как мы такими стали? Ответы на эти вопросы могут дать историки, социологи, психологи. И тут важно не столько знание трагических страниц прошлого, сколько понимание последствий произошедшего.

Последствия голодоморов, которые сказывались на нации более полувека и часть из которых до сих пор не преодолена:

— резкое (вдвое) сокращение численности народа за краткий период;

— слом традиционного образа жизни и хозяйствования;

— девальвация традиционных ценностей;

— растерянность от незнания, как и чем зарабатывать на жизнь;

— бесполезность прошлогохозяйственного образа жизни и опыта народа;

— полное разорение ауыла; переселенцы видели нищий народ (не подозревая, какими богатыми были кочевники со своими тысячными табунами и отарами), что сказалось на их оценке и отношении к қазақам;

— подавление свободолюбивого духа народа и самой способности к сопротивлению; поставив население непокорных областей на грань выживания, а то и вовсе уничтожив миллионы людей, власть заставила отказаться от сопротивления.Это был слом хребта нации;

— разделение единого народа как следствие вынужденной откочевки его значительной части;

— страх перед представителями власти;

— установление вертикальных социальных связей вместо традиционно горизонтальных.

— вытеснение памяти о голодоморе из сознания миллионов людей вследствие: 1) запрета властями упоминания о нем, потому что это была гарантия сокрытия их преступления; 2) страха и отторжения, т.е. стремления стереть из памяти и посредством замалчивания избегнуть тяжелых воспоминаний, способных принести мучения, чувства страха, боли и бессилия (или вины и стыда), избавление от которых сопровождалось психологическим самозапретом на эти воспоминания (защитная реакция);

— механизм запаздывающей памяти о событиях, травмирующих историческое сознание народа, что привело к относительному забвению или вытеснению произошедшего, отсюда и молчание о голодоморе двух поколений;

— выборочность памяти или подсознательная допустимость говорить о меньшем зле, сказавшая на том факте, что, говоря о голоде, старшее поколение словно бы подразумевало только голод военных и послевоенных лет (1940-х гг.), хотя два голодомора были значительно страшнее по масштабам и количеству жертв;

— подсознательный страх голода; даже уже сытно питавшиеся люди, пережившие голодомор, всю жизнь собирали крошки со стола, подсознание не позволяло им иначе обращаться с едой, отсутствие которой стоило жизни их родным;

— разрушение микрокосма ауыла и его сакральности для қазақов; черная тень голодомора легла именно на ауыл, как место угрозы, страха, риска, отсюда желание покинуть ауыл в места, гарантирующие избегание риска голода (города). Ауыл был сутью, основой, колыбелью, богатством қазақов, а стал местом кары, избегания, якобы отсталости.

— репрезентация всего қазақского как отсталого, патриархально-феодального. Сюда подпадало все без разбору, отсюда якобы второсортность қазақской культуры, обычаев, музыки, языка, и пр.

— отказ от отстаивания исконных национальных прав народа (языка, истории, национальной гордости);

— национальное меньшинство на своей земле и связанная с этим уязвимость;

— заниженная самооценка;

— страх перед будущим;

— отсутствие инициативы;

— склонность к подавленному внутреннему состоянию, зависимому поведению;

— социальный пессимизм.

Таким образом, голодоморы резко изменили или исказили важные составляющие элементы қазақской идентичности. В их числе: ауыл и Степь – колыбель; крепость родственных связей; главное богатство – род (люди, земля, скот); чувство Родины (земли) и ответственности за нее, понятия справедливости; независимость и вольнолюбие; сам кочевой образ жизни, традиционные профессиональные специализации и мн. др.

Важно понимание того, что преодоление последствий путем забвения, вольного или невольного замалчивания невозможно. Последствия прошлого, тем более трагического, всегда оказывают огромное влияние на настоящее, и хотя бы частичное преодоление их невозможно без понимания, проговаривания того, что именно произошло. Поэтому важно не просто узнать правду о прошлом, но и осознать его негативные последствия. Только тогда мы освободимся от них и, более того, поймем себя сегодняшних. Понимание произошедшей с народом трагедии позволит значительно уменьшить его депрессивное состояние, выровнять самооценку, увидеть, что многие слабые стороны – это не присущее нации качества, а последствия попыток уничтожить народ, его национальное достоинство, его свободолюбие, его культуру и традиции. Часто заниженная самооценка человека есть следствие не его реальной уязвимости, ущербности, неуверенности, а нечто, что методом физического уничтожения и пропаганды внушалось целому народу.

Если не говорить о последствиях голодоморов сейчас, эта тема через 10-20 лет вовсе исчезнет из повестки. Беда в том, что у народа останутся комплексы, уязвимые места, происхождение которого потомки не будут понимать, потому что истоки этих комплексов будут утеряны, забыты. И тогда ментальные последствия голодоморов будут восприниматься не как следствие конкретных трагических событий, а как черты национального характера, якобы присущих қазақам. Отсюда наша нынешняя чрезмерная гордость за любую отечественную звезду спорта, певца, за героев прошлого. Нация на подсознательном уровне желает реабилитации, иначе надломанный хребет грозит окончательно сломать организм. Но реальная реабилитация возможно лишь при одном условии: увидеть, понять последствия трагедии. Иными словами, нам надо вернуться туда, где мы себя потеряли, чтобы понять, кто мы, что с нами происходит. Это необходимо и для того, чтобы по возможности восстановить утерянную идентичность. И без «реабилитации» ауыла — колыбели народа — не обойтись.

• 111
• 106